Год дракона (СИ) - "Civettina" - Страница 40

В тот вечер я невольно задумался о нашей семье. Вспомнил, как Вовка заботился о нас с Максиком и как я мечтал заботиться о нем, возвращая долги детства. Возможно, то, что мне казалось проявлением каких-то исключительных отношений, на самом деле было рядовым явлением. Возможно, только мне, прожившему полжизни в детдоме и не видевшему там ни одного примера заботы близких друг о друге, обыденные братские отношения казались чем-то сверхъестественным, практически подвигом. Эта мысль преследовала меня до самой атомной электростанции, куда я отвез близнецов и брата.

Оказывается, водка нужна была, чтобы подкупить охрану и пробраться на закрытую атомную электростанцию. В одном из ее помещений сделали музей атомной промышленности, но реакторы были свободны. Формально в охране бывшей АЭС числились военные, а на деле за неприкосновенностью периметра следили сотрудники какого-то частного охранного предприятия. Я искренне удивлялся тому, что несколько бутылок водки могли послужить пропуском пусть в недействующий, но все-таки когда-то функционировавший реактор, который Кот выбрал для проведения своих испытаний. Потом выяснилось, что водка являлась не только взяткой, а но и прикрытием. Братья с помощью заклинаний гипнотизировали охрану, и если бы в случае тревоги на АЭС нагрянула полиция, то причина халатности бойцов ЧОПа была бы на виду – несколько початых бутылок водки. В такой ситуации не было ничего подозрительного, и никто бы не стал докапываться, почему несколько физически сильных и подготовленных парней прошляпили проникновение на территорию незнакомцев.

А незнакомцы, как выяснилось позже, уже не первый раз проникали на территорию. Кот работал над повышением мощности драконов, чтобы защитить беглых собратьев. Он, как и Вовка, был против того, что от милости лиг зависела судьба такой свободолюбивой расы. Кот досконально изучал свойства и ядерного топлива, и радиационных отходов, вывел некоторую закономерность, разработал соединения, которые требовали полевых испытаний. Беша добровольно согласился стать подопытным, тем самым внеся вклад в развитие науки. Мне хотелось присутствовать при эксперименте, но Вовка попросил меня остаться в машине – на шухере. Загипнотизированная охрана – это одно, но внезапный рейд военных может испортить дело.

За рулем я провел два часа в ожидании. Вокруг все было тихо, если не считать криков одинокой ночной птицы. Я пытался догадаться, что за испытания проводит Кот, но мне не хватало фантазии представить область применения радиоактивных отходов. Я не знал, что происходит с драконом в этот момент: может ли он поднять дом одной рукой или дышать пламенем. Единственное, что я знал, – радиация не опасна для драконов, но тем не менее волновался за брата. Все-таки мы с ним, как и Беша с Котом, были человеческими организмами, следовательно, биологические процессы в нас протекали такие же, как в людях. Мы ели пищу, спали, чувствовали жару и холод – и кто знает, как радиационные отходы могли отразиться на нас.

В начале четвертого я увидел движение в темноте: парни возвращались. Первым шел Вовка, закинув на плечо бесчувственного Бешу. За ним хромал Кот.

– Что случилось? – я выскочил из машины, открывая заднюю дверцу. – Он жив?

– Да, просто передоз, – бросил брат, аккуратно усаживая Бешу на сиденье. Тот, не открывая глаз, что-то пробормотал.

– Что теперь будет? – я перевел взгляд на Кота.

– Ничего не будет, – тот пожал одним плечом. – Отлежится.

– Отлежится?!

– Считай, что он перебрал на вечеринке, – терпеливо пояснил Кот. – Завтра проспится, послезавтра будет на ногах.

– Алкоголь и ядерное топливо – немного разные весовые категории, – не отступал я.

– Во-первых, не ядерное топливо, а жидкие радиоактивные отходы. Во-вторых, на драконов алкоголь не действует. Нам надо что-то помощнее. В-третьих, я очень точно рассчитал дозу – она не причинит вреда.

Спорить с Котом мне не хотелось, потому что я не был знаком с его исследованиями и не знал, что происходило внутри реактора. Мне просто было жаль Бешу, положившего свое здоровье на алтарь науки.

Мы отвезли братьев домой, Вовка уложил Бешу в кровать.

– Если нужна какая-то помощь… – начал брат, но Кот перебил его:

– Нет-нет, все нормально. Завтра он встанет.

– А если не встанет?

– Значит встанет послезавтра, – Кот смущенно улыбнулся. – Спец, серьезно. Если бы мне была нужна помощь, я бы не стал ломаться.

Вовка понимающе кивнул, но поступил по-хитрому: сказал, что давно не охотился и поэтому силы у него на исходе. И попросил у Кота разрешения выспаться перед длинной дорогой.

– Завтра днем поедем, ты не против? – обратился он ко мне, как будто от меня что-то зависело в этой поездке: дорогу и время отъезда выбирал водитель.

– Не против. Я сам устал, – подыграл я. – Когда еще выпадет случай поспать в горизонтальном положении?

Кот не хотел показаться негостеприимным хозяином и выделил нам для отдыха чердак. Там было чисто, но пустынно: всего один диван и низенький столик. Вовка уступил диван мне, а сам притащил из машины спальник и устроился возле двери на полу, объяснив это тем, что на диван у него не помещаются ноги. Эту хитрость я просек только утром, а пока, утомленный событиями дня и волнением за Бешу, я лег и вырубился через минуту.

Открыл глаза я только в половине одиннадцатого утра. Вовка к тому времени уже проснулся и даже успел приготовить завтрак. Я понял, почему он не лег на диване – не только чтобы дать мне выспаться, но и чтобы иметь отговорку для Кота, если тот спросит, почему гость так рано встал. Кот не хотел казаться немощным перед посторонними, хотя последствия ранения не позволяли ему выполнять даже простейшую работу – например, помыть посуду или поставить на плиту кастрюлю. И Вовка, которому якобы было неудобно спать на полу, вызвался помочь раненому другу, избавив того от неловкости просить об этом. Разгадав маневр брата, я тоже захотел помочь Коту. Позавтракав и немного отдохнув, я взялся готовить обед.

– Хочу, чтобы ты попробовал мое фирменное блюдо, – пресек я возражения хозяина дома.

– Женька вкусно готовит, – подхватил Вовка, и Кот сдался.

Минул обед, а Беша все не вставал. Радовало, что он не валялся без сознания, а просто спал – богатырским сном, иногда похрапывая, но все попытки разбудить его оканчивались провалом. Он не реагировал ни на холодную воду, ни на пощечины, ни на заклинания. Лишь только к вечеру он сел на кровати, осоловевшим взглядом озираясь по сторонам. Нельзя было с уверенностью сказать, что он проснулся, потому что явно с трудом осознавал реальность.

– Дай попить, – прохрипел он, и Вовка тут же принес литровую кружку с водой. Беша осушил ее одним махом и потребовал еще. Вторую кружку он тоже выпил полностью, но уже не с такой скоростью.

– Сколько я спал? – отдышавшись, поинтересовался он.

– Почти восемнадцать часов, – ответил Кот.

– Круто! – Беша попытался встать, но его так качало, что Вовка усадил его обратно.

– Это нормально, – успокаивал нас Кот. – Раньше он спал по шестьдесят-семьдесят часов. Прогресс налицо.

– И почему такая реакция? – не удержался я. – Потому что большой выброс энергии?

– Наоборот, поглощение, – Кот потер подбородок. – Радиация как бы втягивает энергию внутрь, как черная дыра. Я добавляю реагенты, которые бы препятствовали этому, но пока не достиг желаемого результата.

– То есть Беша выпил радиоактивную воду и вырубился?

– Нет. Поначалу, конечно, идет большая энергетическая вспышка, но она срабатывает по принципу маятника: чем сильнее качнется в одну сторону, тем сильнее будет движение в другую. Большой выброс энергии заканчивается большим ее поглощением и, как следствие, длительным сном. Я сокращаю срок сна, но от этого уменьшается и энергоотдача моего зелья, – Кот вздохнул. – В идеале мои эксперименты должны привести к аккумулированию атомной энергии, чтобы дракон мог воспользоваться ей в нужный момент, потому что не всегда есть время пить радиационную воду.