Год дракона (СИ) - "Civettina" - Страница 93

Как только Дима совершил первый круг и снова оказался на подпиленной стороне, он ухватил ферзь одной рукой за шершавое кожистое крыло и рванул на себя. Потеряв равновесие, тварь боком завалилась на ствол, и тут охотник схватил ее второй рукой за другое крыло. Ферзь рванулась, чтобы освободиться от захвата, и тем самым потянула дерево. Оно стало медленно накреняться. С оглушительным треском ломался ствол в подрубленном месте. Ферзь поняла, что сосна падает на нее, впилась зубами в правое запястье охотника. Удерживать столь мощное чудовище было чрезвычайно трудно, но Дима старался изо всех сил. Нельзя сдаваться! Надо продержаться эти два или три десятка секунд, пока ствол не окажется на земле. И даже если тварь откусит ему кисть, хотя она не должна успеть сделать этого, ему наплевать. Он одинаково хорошо дерется мечом и правой, и левой рукой.

Однако дальше произошло нечто, не входящее в планы лиги. Если бы Дима был лесорубом, он бы учел этот момент, но он ни в одной из жизней, к сожалению, не валил лес. Сосну он выбрал широкую, разлапистую, и стояла она не у края поляны, а глубже в лес. Дима посчитал, что веса дерева хватит, чтобы упасть, подминая кроны более тонких берез и тем более кустарников, но ветви росшей в стороне, метрах в трех, липы сцепилась с лапами сосны. Тогда, сидя у камня, Дима посчитал эту сцепку незначительной, а вот сейчас…

Словно прося помощи у товарища, сосна хваталась хвойными руками-ветками за лиственные плечи липы, и та поддержала соседа в трудную минуту. Поддержала и в переносном, и в прямом смысле. Падение остановилось.

Ферзь тут же воспользовалась заминкой и одним махом откусила Диме большой палец на правой руке. Это было проще, чем отгрызать целую кисть, но из-за отсутствия пальца охотник не удержал крыло, и тварь вырвалась. Замахала крыльями, уходя в сторону. Дима сцепил зубы, сжимая край второго крыла. Нельзя ее отпускать, иначе весь план насмарку!

Ферзь злилась, что никак не может освободиться из такого нехитрого захвата. Она упиралась в ствол лапами, дергаясь всем телом. Кора трещала под ее когтями. Оглушительно, как порванный парус, хлопало свободное крыло, обдавая лигу волнами воздуха. Тварь тянула охотника, вжимая в угол, образованный толстенной веткой и стволом. Дима ощутил, как внутри него что-то оборвалось и сместилось, вызывав незнакомое доселе ощущение. Наверняка лопнуло ребро и воткнулось обломком в мышцу. Но охотник не сдавался. Он чувствовал, что перелом в сражении наступит уже совсем скоро.

И он наступил… Правда, не тот, что ожидал Дима. Липа не выдержала нагрузки и выпустила сосну из своих ветвей. Повинуясь тягловой силе, что давала рвущаяся из рук лиги ферзь, сосна продолжила падение, но теперь еще и поворачивалась вокруг своей оси, как бы катясь, перебирая лапами по кронам мелких берез и сосенок. А когда под ней кончились опоры, она с шумом полетела на землю.

И только тогда Дима, до сего момента увлеченный борьбой с тварью, осознал, что падает он спиной вперед. Он тут же выпустил крыло и попытался перебраться на другую ветку, что была повыше, но вес летящего на него дерева лишал проворности. Спустя четыре секунды сосна гулко грохнулась на поляну.

Если бы не мощные ветки, которые уперлись в землю, как распорки, Диму бы раздавило стволом. Лига может игнорировать травмы, в том числе и столь значимые для человека, как перелом позвоночника, но если тело лиги разорвет на куски или оно превратится в кашу, воспользоваться им он уже не сможет. Однако в этот раз удача была благосклонна к охотнику: он остался цел, но при этом зажат в капкан из толстых веток и мощного ствола сверху.

Ферзь увидела, что ее противник теперь уязвим, и поднялась высоко в воздух. Дима понял, что она задумала. Хочет спикировать на сосну, чтобы своим весом и силой разгона сломать ветки, которые не дают дереву раздавить лигу.

Дима стал лихорадочно работать руками и ногами, стараясь выбраться из соснового плена. Получалось плохо. Хвоя цеплялась за одежду и волосы и не давала двигаться быстро.

Ферзь тем временем с размаху приземлилась на сосну, как акробат на жердь, лежащую на плечах его друзей. Захрустели более слабые ветки, дерево угрожающе приблизилось к Диме, но пока еще держалась на нескольких обломках. Теперь между грудью охотника и стволом с трудом можно было просунуть руку. Сквозь ветки он видел, как ферзь снова поднялась высоко, развернулась, расправив огромные крылья, как гигантская птица, и изготовилась для броска. Выбраться из соснового плена Дима бы уже не успел, но попытаться отбить атаку стоило. Обдирая одежду и кожу, он заерзал, пытаясь достать меч. При падении ножны оказались под поясницей, и вынуть из них оружие, да еще четырехпалой кистью было непросто. Чем яростнее Дима пытался дотянуться до рукоятки, тем дальше отодвигались ножны.

На секунду ферзь зависла в воздухе, как нарисованная. Это самый важный момент для любого хищника – момент наивысшей концентрации сил и энергии перед решающим броском или ударом. Правое крыло твари заслоняло появившееся над лесом солнце. По тени Дима мог ориентироваться, как и с какой стороны зайдет для удара тварь, и почувствовал, как она камнем устремилась к поваленному дереву…

Но вдруг тень дрогнула и резко ушла в сторону. Солнце ударило по глазам, сочась между иголками. Крылья хлопали, как белье на ветру, унося хозяйку от опасности. А в том, что опасность была, Дима не сомневался. Иначе почему ферзь так неожиданно сдала назад? Что-то заставило ее сменить курс, и это насторожило Диму, потому что третьего действующего лица (или лиц) он не видел.

Однако это паузой надо было воспользоваться. Возможно, у охотника будет больше времени, если два хищника устроят битву за добычу. Но пока у него гарантированно есть минута, чтобы вынуть меч. Дима, насколько ему позволяли ветви, перекатился на бок и вытянул ножны из-под себя, прижал их край коленом к стволу и вытащил меч. Вооружившись, он ощутил себя более уверенно. Если ферзь отпугнет противника и снова вздумает атаковать лигу, он сильно усложнит ей задачу. По крайней мере не позволит сразу обрушить сосну.

– Эй ты, там! Выбирайся! – услышал он незнакомый голос.

Судя по тембру и по отсутствию беспокойства в голосе (а любой человек забеспокоился бы, что столь огромная сосна придавила незадачливого лесоруба), говорил лига. Дима не ответил, только поудобнее перехватил рукоять меча, уперев ее набалдашников в ладонь, и закинул руку за голову, срубая ветки, мешающие вылезти из-под дерева. Немного расчистив себе дорогу, он упирался ногами в землю и сучья и кидал тело на метр вперед. Словно взбирался по лежащей лестнице. Повторив этот маневр несколько раз, Дима оказался в той части ствола, где ветви были тоньше и почти не сломались – только погнулись под тяжестью дерева. Двигаться здесь было невозможно, потому что ствол слишком близко прижался к земле, поэтому Дима ринулся вбок, до крови царапая лицо и руки колючей бахромой и жесткой корой.

Выбравшись, наконец-то, из-под завала, он увидел Фоля – охотника из локации Лавра. Фоль был первоклассным разведчиком, поэтому его редко брали в большие битвы. Цезарь восхищался умением этого лиги маскироваться и настолько сливаться с окружающей средой, что его не замечали ни звери, ни твари. Он единственный из всех лиг смог подкрасться к жилищам эльфов и несколько дней наблюдать их быт. Собственно, все, что лиги знали об этих существах, они знали со слов Фоля. Видимо, и к ферзи он тоже хотел подкрасться незамеченным, но потом понял, что на засаду и маскировку нет времени, и вступил в бой.

Фоль был невысокого роста, гибкий и ловкий, как балаганный акробат. При этом славился своей немногословностью – ценное качество для разведчика. В этом Цезарь стремился ему подражать, хотя сам был любителем почесать языком. Фоль стоял в нескольких шагах от пня с высоко торчащей щепиной, отломившейся от ствола при падении. В одной руке он держал меч, а в другой – хлыст с длинным и тонким, сплетенным из серебряной канители хвостом. Дима слышал, что это оружие в руках Фоля намного опаснее, чем меч в руках Рональда.