Холодная война в «сердце Африки». СССР и конголезский кризис, 1960–1964 - Мазов Сергей - Страница 3

Монография Л. Намикас ввела конголезский кризис в контекст споров в историографии холодной войны между неоортодоксами и постревизионистами. Первые возлагают ответственность за холодную войну на СССР со всеми вытекающими оценками ее генезиса, сущности и эволюции. Доказывают, что советская внешняя политика определялась решающим образом идеологическими императивами, а США лишь реагировали на пропагандистское и политическое наступление восточного блока[25]. Вторые считают, что холодная война стала порождением взаимного непонимания, признают наличие мощной идеологической составляющей и в американской политике[26].

Намикас твердо занимает сторону постревизионистов: «Новые данные однозначно свидетельствуют о том, что никто из противников по холодной войне адекватно не представлял цели другой стороны или пределы, до которых она будет (или не будет) защищать свои позиции в Конго. Отстаивание идеологических принципов, которые определяли цели более важные, чем материальные и приземленные, повышало значимость кризиса. Обе сверхдержавы хотели избежать прямого столкновения, но также стремились не выглядеть слабыми перед молодыми независимыми государствами»[27].

С постревизионистских позиций написана и работа Элизабет Шмидт, где событиям в Конго в 1960–1965 гг. посвящена отдельная глава[28].

Я ставил цель выяснить роль Советского Союза в конголезском кризисе, исследовать его мотивы, намерения и действия на основе архивных материалов и в контексте поведения других игроков, иностранных и конголезских.

Конголезский кризис для СССР – одно из проигранных сражений холодной войны. Н. С. Хрущев не написал о нем ни слова в своих воспоминаниях[29]. Сегодня необходимо осмыслить причины поражения и сделать правильные выводы. На будущее. Российский историк А. И. Фурсов обосновал эту потребность точно и ясно: «Нам нужно беспощадно честное знание о самих себе, о причинах своего исторического поражения в конце XX века. Это необходимое, хотя и недостаточное условие не только побед, но и выживания в XXI веке в тех испытаниях, которые он несет и которые не за горами»[30].

Автор писал эту книгу с надеждой, что она может оказаться небесполезной для преодоления Россией вызовов наступившего века. Из Африки их идет немало.

Выражаю глубокую благодарность и признательность следующим людям и организациям: дирекции Института всеобщей истории РАН (директор академик РАН А. О. Чубарьян) за возможность осуществить этот проект; сотрудникам Центра африканских исследований Института всеобщей истории РАН (руководитель академик РАН А. Б. Давидсон) за ценные замечания, предложения и советы; американскому историку Лизе Намикас за плодотворное сотрудничество на ниве изучения конголезского кризиса и уникальную информацию о политике США в Конго; рецензентам, доктору исторических наук Н. И. Егоровой и доктору исторических наук В. Г Шубину, за внимательное прочтение рукописи и конструктивные замечания; А. В. Дмитриеву за работу над картами; сотрудникам Архива внешней политики Российской Федерации, Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного архива новейшей истории, Российского государственного архива кинофотодокументов, Национальных архивов Соединенного Королевства, Национальных архивов США за профессиональную помощь и благожелательное отношение к автору.

В течение двух недель после обретения Конго независимости 30 июня 1960 г. в стране воцарился хаос, и она оказалась на грани распада. По просьбе конголезских лидеров в страну вошли войска ООН. Почему это не «купировало» нарастание кризиса и не предотвратило превращение «сердца Африки» в арену холодной войны? Был ли ее приход туда неизбежным? С каким «африканским багажом» подошли к началу конголезского кризиса СССР и США? Какими были их конголезские «ставки» и планы? Как они коррелировались с местными реалиями и намерениями конголезских политиков?

Бельгийское Конго появилось на карте позже других африканских колоний. Маленькая Бельгия не могла захватывать заморские территории, соперничать с великими державами в разделе мира. Это не убавило аппетита у бельгийского короля Леопольда II (правил в 1865–1909 гг.), который мечтал завладеть «частью этого великолепного африканского пирога». Король виртуозно провел сложную дипломатическую игру, умело использовал интерес общественности к географическим открытиям, тонко сыграл на благородных чувствах, прикрывая свои планы филантропическими, гуманитарными инициативами вроде борьбы с работорговлей и «распространения цивилизации». Колониальные грезы Леопольда стали явью в 1885 г., когда на Берлинской конференции по колониальному разделу Африки было принято решение о создании в бассейне реки Конго государства под его личной властью размером в 80 Бельгий или почти всю Западную Европу.

К началу XX в. детище Леопольда, Независимое государство Конго (НГК), приобрело дурную славу места, где африканцам приходилось платить непомерно высокую цену за то хорошее, что они получали от колонизации: прекращение работорговли и междоусобных войн, распространение христианства и грамотности, железные дороги. Хищничество и алчность концессионных компаний, на откуп которым было отдано НГК, не знали границ. Произвол, доходившая до зверств жесткость, стали обыденностью. Против невыполнивших норму по добыче каучука деревень посылались карательные экспедиции. Солдаты, дабы отчитаться за патроны, должны были представить командиру отрубленные у застреленных «бунтовщиков» кисти правых рук. Патроны тратили и не по прямому назначению, например, на охоту, а кисти отрубали у живых людей. Число убитых и погибших от непосильного труда, пыток, болезней конголезцев во время правления Леопольда оценивается от 5 до 8 миллионов[31].

Деяния Леопольда и его подручных в НГК стали предметом острой критики общественности и публицистов, среди которых были и золотые перья – Марк Твен,[32] Артур Конан Дойль[33]. Полугодовая работа на пароходе, ходившем по реке Конго, перепахала жизнь подданного Российской империи Теодора Коженёвского. Польский моряк стал английским писателем Джозефом Конрадом, автором «Сердца тьмы», создателем хрестоматийного образа леопольдовского Конго[34].

Когда правда о положении в африканских владениях короля вышла наружу, бельгийский парламент потребовал их передачи под управление Бельгии. Выговорив себе ряд привилегий и значительную денежную компенсацию, Леопольд в 1908 подписал «Колониальную хартию» – указ о преобразовании НГК в колонию Бельгии[35].

Бельгийское колониальное наследие пошло и на пользу, и во вред конголезцам. Благодаря бельгийцам была построена сеть железных и шоссейных дорог, создана современная горнодобывающая промышленность, товарное сельскохозяйственное производство. Миллионы конголезцев получили основы европейского образования и приобщились к христианским ценностям в миссионерских школах. Для многих стала доступной качественная медицинская помощь. Однако и причин для недовольства было предостаточно: принудительный труд, непосильные налоги, нищета в деревне, вынуждавшая многих крестьян-мужчин заниматься отходничеством, тяжелая и опасная низкооплачиваемая работа на шахтах, скверные жилищные условия в городах, унизительный цветной барьер в повседневной жизни.