Кукушонок (СИ) - Нихиль Дереликт Симулякр - Страница 10

Признаюсь, что эта версия произошедшего была куда драматичнее и динамичнее. Я даже прикинул, какой силы должен был быть удар каменного топора, чтобы отрубить голову Скрежетателю. Я сидел и слушал разговоры, с большим удовольствием поглощая куски разных блюд и выучивая новые понятия. Кухарка Ылга готовила просто изумительно, а тараторила со скоростью пулемёта. Я напрягал весь свой слух, чтобы разбирать слова и фразы. Люди приходили и уходили: так всего за несколько часов я познакомился с большей частью слуг, и даже сходил за дневником, чтобы всех записать и никого не забыть. Дневник и ручка были признаны вещами Хозяек Топи, и не подлежали захвату жадным взглядом. Свою грамотность я объяснил простейшим образом: когда я о чём-то думал взяв эту волшебную ручку, слова сами превращались в непонятные закорючки на бумаге. Как многого лишилось человечество, когда перестало верить в мистические объяснения событий.

Своего я добился. Слуги одновременно воспринимали меня, как своего, с кем можно было что-то обсудить на равных, и нового господина, которого нужно слушаться. Конечно, если бы я поинтересовался деталями, могли всплыть разные сомнительные подробности, но для начала это было очень выгодное положение. Это пригодилось мне не раз, и не два впоследствии. Я слушал слуг, понимая, что крестьяне в сравнении с ними совершеннейшие молчуны, которые и двух слов связать не могут. Признаться, я заслушался и совсем потерял счёт времени. Если меня и искали, то не слишком усердно, но к ужину мне велели явиться при всём параде. Херви помог мне переодеться в подобающий костюм, и я направился в большой зал.

В тот день я так и не успел изучить замок, хотя меня дважды протащили через него. А вот на внутренние интерьеры насмотрелся: они были на редкость однообразными. Я не обману читателя, если назову замки казармами. Дух военного минимализма царил во всём. Никаких украшений, всё предельно простое. Основной предмет мебели - сундук, работающий и столом, и стулом, иногда и кроватью. Самая большая ценность - свечи. Они были только в господских помещениях. Описать замок довольно сложно, ведь в нём всё оказывалось не так, как я привык думать. И если раньше мне требовалось привыкнуть к совершенно дикому быту замка Орла, то теперь нужно вспоминать обычаи Земли. Пока ещё подробности припоминаются, стоит только начать рассказывать о тех днях.

В большой зал на ужин набилась целая толпа народу. Семья Орлов в полном составе, командиры войска, и старшие слуги сидели за большим столом на возвышении. Это был единственный нормальный стол в моём понимании. Остальные были разборными: столешница на козлах. Места за столами быстро занимали слуги рангом поменьше, рассаживаясь по лавкам. Пол был застелен чистой соломой, что обеспечивало хоть какую-то гигиену в зале, куда набилось человек пятьсот. Я сидел на стуле за главным столом и взирал на средневековое общество. Таким большим составом ужинали не всегда. Обычно в большой зал приглашали человек двести. Это столпотворение было вызвано изменениями в семье графа.

Когда разнесли еду и напитки, граф обратился к собравшимся:

- Как хозяин и защитник земель графства, я обязан заботиться о тех сирых и убогих, коих укусила судьба. Инизамгор за краткий срок лишился матери и наставника. Едва не погиб на болотах, а вчера спас из когтей Скрежетателя детей Заболотной. И если судьба наказала его, то я могу вознаградить. С этой минуты Инизамгор мой сын для всех и каждого.

Эта простенькая формула была юридически достаточной. Графу ответил одобрительный рёв воинов, стук ногами и кулаками. За нашим столом царила более сдержанная радость. Лицо моей новоприобретённой матушки Валотии на долю секунды перекосила любовь к новому родственнику, сменившись более приличествующей моменту благосклонной улыбкой: для неё произошедшее было сюрпризом, и я был готов поставить все свои богатства против крысиного хвостика, что ночью Викору Орлу предстоит долго объясняться с супругой. Валотия подняла в мою честь кубок. Признание, если не сложившегося положения, то определённых заслуг.

Старший сын одобрительно улыбнулся. Отец рассказал шестнадцатилетнему Лагруму о своих планах, и он нисколько не был удивлён. Рослый и крепкий - настоящий образчик рыцаря, он уже сейчас подменял своего отца во множестве дел. Умный парень, не склонный к интригам: образцовый старший сын. Как и его сестра Амаис, он был ребёнком от первого брака графа. Его мать умерла, рожая третье дитя. Повитуху повесили за убийство жены и дочери графа, но чем это могло утешить годовалого Лагрума и двухлетнюю Амаис? Недостаток любви навсегда пропитал этих детей. Валотия была добра к детям, но особо их не любила. Лагрум искал одобрения отца, проводя всё свободное время на тренировках воинского искусства, Амаис же превратилась в холодную и расчётливую принцессу.

Про неё стоит рассказать подробнее. Впервые увидав Амаис за столом, я на пару мгновений сбился с мыслей. Она была чудо, как хороша. Не удивительно, что эта сладкоголосая фея с золотыми волосами очаровывала молодых и стариков. Необъяснимым было другое: она была так умна и колка, что бежали от неё столь же быстро, как до этого стремились к ней. Думаю, что главной причиной её вредности был возраст: трижды её помолвка отменялась из-за того, что Орёл не смог собрать приданое. Её взяли бы и с одним сундуком, но Орёл был графом, и статус требовал соблюдения приличий. Денег на них не было. Орёл состоял личным вассалом короля, но это не делало его богаче. Наоборот, из-за постоянных конфликтов с герцогом, он нёс непомерно большие траты. Амаис услышала отца, лицо её побелело, она почти заплакала, наклонившись вниз, потом рассердилась, снова посмотрела на меня и озорно улыбнулась. Я понял, что ничего хорошего такая радость мне не обещает.

Младшие Орлы таращились на меня согласно возрасту. Шестилетний Хитор был в восторге. Десятилетний Даклун переглядывался со старшим братом, переходя от удивления к подозрительности. Векер был сверстником Замгри, и смотрел на него с явным неодобрением, с каким-то презрением. За нашим столом было не так много людей, и я успел посмотреть реакцию всех. Она была разная. Старшая служанка Одра пыталась соответствовать своей хозяйке, а главный конюх Маати погрузился в размышления. Он в уме пытался представить себе перестановки в своём хозяйстве из-за нового лица. Чем-то таким же был занят и казначей, воспринимая меня, как ещё одну строку расходов.

Командир правой руки Кыстор, наоборот, понимал зачем я понадобился графу, и надеялся на рост доходов. Личный слуга Викора Орла давно разобрался в хитросплетениях его характера, и умел предсказывать желания и мысли хозяина, что для слуги - великое подспорье. Хранитель замка Эфиш был рад увеличению военной силы, но с сомнением относился к моим способностям. В замке он отвечал за обучение детей всем полезным наукам, и боялся, что граф не просто так помянул убогих. Командир гарнизона Денкель тихонько попивал, стараясь не вникать в интриги. Его удивила история со Скрежетателем, но он не знал насколько она правдива. Дворецкий Клоти, которого я про себя назвал завхозом, уже всё знал, и просто улыбался.

За столом было ещё несколько человек, но я их тогда не запомнил. Они сидели тихо, и мало общались. Только герольд Слинти привлекал внимание своим громоподобным хохотом. Все ели и пили, обсуждали дела и планы. Кухня была относительно простой. Мясо, овощи. Мясо с овощами, и овощи с мясом. Два больших пирога. Густой соус, или суп. Каша из неизвестного злака. Затвердевший бледно серый кисель, нарезанный кусками. Хлеб и разбавленное вино. На десерт сыры, мёд, засахаренные фрукты. На пирах могли подать и что-то более изысканное, но у нас был ужин в узком семейном кругу. Признаюсь, что керамическая печь в деревне натолкнула меня на мысль о том, что с кулинарией здесь не так грустно, как было в тёмные века на Земле. Я был прав, но только отчасти. Развитая кулинария ещё не имела своего клиента, а без него не могла развиваться. Этот провал таил огромные возможности для меня.