Потерянные (СИ) - Невер Анна - Страница 26

Трихон перевел взгляд на Тису, и лицо его посерьезнело.

— Ах, какой милый мальчик, — улыбнулась Тонечка. — А вот и они, — Тонечка помахала ручкой вошедшим вэйну и его матери. — Ордосия Карповна! Ордосия Карповна! Я только сейчас говорила Тисе, как же хорошо танцует ваш сын.

— Да, моему мальчику давал уроки сам танцмейстер Ян Ре, — Ордосия Карповна взяла с подноса желе с винной вишенкой. — Надо сказать, Филиппушка ужасно не любил эти занятия, и часто сбегал. Пока я лично не взяла все в свои руки и не стала присутствовать на каждом уроке танцев. Сколько я труда в сына вложила, только Единый знает. Но я справилась: Филип получил лучшее воспитание.

— Часто родители стараются дать детям то, чего сами лишены, — произнесла Тиса.

Тонечка ахнула, прикрыв рот ладонью. Вэйн уставился на Тису с интересом. А шкалуш отвернулся.

Ордосия Карповна вонзила в Тису стеклянный взгляд. Острый нос женщины готовился заклевать «несносную девицу» немедленно.

— Милочка, мое воспитание на самом высоком уровне, не сомневайтесь. А вы! Постойте… — женщина открыла рот от внезапной догадки. — Да вы же та оборванка, что…

Она так сжала чайную ложечку тонкими пальцами, что та не выдержав напора, щелкнула по стеклу вазочки. Вишенка из желе взмыла и опустилась прям на длинный нос Ордосии Карповны, после чего скатилась вниз и нырнула в горловину платья.

Что тут началось. Тонечка кинулась с платком к измазанному носу столичной гостьи. Та стала отмахиваться. Филипп тщетно пытался успокоить мать. Бросив компанию, девушка направилась к перилам террасы. За ней по пятам следовал Трихон.

Сад дохнул навстречу прохладой и запахом осенней листвы.

— Смешно вышло, — сказал шкалуш.

— Да, немного, — улыбнулась грустно Тиса.

Трихон облокотился на перила.

— Кроме вас, все словно с ума посходили от этого вэйна. Везде так и слышно: Филипп, Филипп, Филипп. Как эхо в скалах.

— Я не люблю вэйнов.

Трихон склонил голову:

— Удивительно, ведь все считают колдунов хорошей партией. Слышал годовое жалование у них ого-го.

— А мне все равно, какое у них жалование. Я бы скорее вышла за нашего Цупа, чем за вэйна.

Трихон молчал.

— Эти вэйны думают, что они великие вершители мира, — продолжила Тиса. — Избранные!

Девушка взмахнула рукой.

— Что Единый дал им власть над обычными людьми. А люди настолько ослеплены их «сиянием», что не замечают, как давно растеряли свободу выбора. Все предоставили определять им, начиная со своей жизни, кончая судьбой империи. Как же! Их же Вэя поцеловала при рождении, — сарказм в голосе Тисы прозвучал резко на фоне ночной тишины. — А что они творят с бедными животными? Ты слышал о пилюлях для лошадей? Это же издевательство!

— Может вы и правы, — согласился Трихон.

Новобранец достал самокрутку и закурил, перегнувшись через перила. А он не такой уж и противный, подумала Тиса, косясь на профиль мальчишки. Некоторое время они молчали.

Затем Тиса кое-что вспомнила.

— Зачем ты пригласил меня на танец? — требовательно вопросила она. — Отец, что, дал новое распоряжение не отходить от меня ни на шаг?

— Вообще-то, хотел попросить у вас прощение, — произнес шкалуш, не глядя на девушку.

Тиса удивленно моргнула. Оставалось надеяться, что это не насмешка. Но вскоре опасения развеялись.

— Я, возможно, был груб вчера и несколько…

— Это мне стоит просить прощения, — оборвала паренька Тиса. — Я вела себя, как настоящая злыдня. Да, и не надо смеяться. Хоть и запоздало, но хочу сказать спасибо. Ты своим появлением спас меня от волков в овраге. А я? Ведь я значительно старше, а значит, должна была быть терпимее и мудрее.

На последнем слове девушка вздохнула. Она провела по лицу рукой, все еще горячему. На лице шкалуша высветилось странное выражение, которое она не смогла никак трактовать.

Объявился Витер.

— Тиса Лазаровна, вот вы где, — старшина оттеснил собой шкалуша. — Еле от Климыча отделался. Старый пьяный болтун.

— Коляску приготовь к нашему выходу, живо, — шикнул он Трихону и подтолкнул новобранца пинком.

— Принести вам еще вина? — Витер повернулся к Тисе.

— Нет, спасибо, — невнятно произнесла девушка.

— Тогда, может быть, пройдемся? — Старшина указал рукой в сторону сада. — Прошу вас!

Тисе вдруг захотелось почувствовать на пылающем лице прохладу, которую обещала прогулка по саду, и она уступила. Только теперь, спускаясь по лестнице, девушка заметила слабость в ногах. Не надо было пить вино, хоть оно и удивительно вкусное. Прилегающая к террасе часть сада освещалась окнами первого этажа особняка.

За спиной звучала музыка. Веселье продолжалось. Тиса обернулась и заметила Трихона. Паренек стоял, прислонившись спиной к столбу, увитому плющом. Сложив руки на груди, он смотрел им в след. За спиной шкалуша Климыч что-то доказывал отцу.

В конце аллеи, Витер отступил к цветочной клумбе, находящейся в густой тени. В нос ударил аромат ночных цветов. Тиса подошла ближе, чтобы рассмотреть ковер смятых белых фиалок.

— Как вам вечер, Тиса Лазаровна? — спросил Витер.

Тиса поджала губу. Этот вопрос преследует ее в течение всей вечеринки. К счастью, Витер не стал дожидаться ее ответа, и продолжил:

— По мне, так слишком скучно, — Витер даже зевнул для наглядности. — Носятся с этим вэйном, как дурни со ступой. А что в нем особенного, спрашивается? Смазливая мордаха и мыльные пузыри. Фигляр, и только. Его бы в нашу часть, да саблю дать в руки. Поглядел бы я на него.

Витер мрачно усмехнулся, видимо, представив ситуацию. В черных глазах вспыхнул огонек.

— Как вы думаете, Тиса Лазаровна, выстоял бы он против меня? — Витер подошел ближе, вглядываясь в лицо девушки.

— Не знаю, — уклончиво ответила Тиса, подняв лицо к звездному небу.

— Я уверен, моя бы взяла, — Витер сжал рукоять сабли. — Как бы он успевал книжонку свою листать в бою?

Тиса засмеялась:

— И впрямь очень неудобно. В таком случае шансы на победу у бедняги маловаты, — вы же лучший фехтовальщик в части.

— Не знал, что вы меня так цените, — произнес Витер, он на миг коснулся плеча девушки. Но Тиса не усмотрела в этом опасности для себя, а зря. — У вас красивый смех, Тиса…

Витер быстро склонился, и губы девушки обжег поцелуй. Войнова отшатнулась, но старшина уже сгребал широкой горячей ладонью ее талию, не давая высвободиться. В другой бы раз Тиса выскользнула из ловушки, но вино явно ослабило ее реакцию. И где спасительная злость и негодование?

— Не смейте! Оставьте меня! — выдохнула Тиса, пытаясь упереться раскрытыми ладонями о грудь старшины.

— Признайтесь, Тиса Лазаровна, вы сами этого хотите. Иначе не улыбались бы мне весь вечер, — губы Витера снова оказались очень близко.

Послышались женские голоса. И Витер моментально отпустил девушку и отпрыгнул в глубокую темень под ветви деревьев.

— Мам, клумба здесь, — узнала Тиса голос Марики.

— А тут и впрямь дивный запах, — отозвалась Настасья Ефимовна.

— Дышим девоньки, дышим, — это голос Тамары Григорьевны Горчак. — Перед сном обязательно нужно гулять, дышать свежим воздухом. Я если не подышу…

Тамара продолжала тараторить. И Тиса впервые порадовалась говорливости женщины.

— Советую вам не попадаться мне на глаза, старшина, — проскрипела зубами Тиса в темноту, прежде чем присоединилась к проходящим мимо женщинам. Витер не сдвинулся с места. Бледным пятном светился в темноте воротничок его рубашки.

На кухне Тиса появилась к обеду. Отец передал, что сегодня обедает в солдатской столовой. Девушку это устраивало. Голова прояснялась по мере поглощения квашеной капусты.

Камилла крутилась на кухне и расспрашивала, как прошел вечер у Тонечки. Тиса коротко посвятила ее в события на приеме, умолчав о летающей вишне и непрошеном поцелуе. А еще о том, что она умудрилась вчера потерять одну из маминых шпилек. Тиса досадовала на себя. Наверняка, шпилька упала с ее головы во время танцев. Теперь придется спрашивать Тонечку: возможно, ее слуги нашли украшение и готовы отдать.