Потерянные (СИ) - Невер Анна - Страница 37

— Опять шпионила за мной? — это был голос Витера, она не могла ошибиться.

— Ты ей тоже ромашки подарил, — укоряющий голосок Ули.

Молчание.

— Витер, любимый, я не хочу делить тебя ни с кем, ты же знаешь, — просящий голос.

— Глупая баба, я же тебе уже объяснял. Женитьба — это необходимость. Грядет реорганизация стражи. По новому уставу с нового года к нам отойдет таможенное военное подразделение. Кого, думаешь, Лазар над ним поставит? Гора? У того мышц гора, а мозгов с бараний кизяк. А Кубача может, если только…

— Но делить тебя с ней, — плаксиво сказала Уля.

— Перестань ныть. В конце концов, меня это раздражает.

— Витер, любимый…

Тиса отпрянула от двери, словно от ядовитой змеи. Щеки уже горели пламенем. Тиса, обхватив их руками, побежала прочь. Не добежав до своей комнаты, она тяжело опустилась на ступени, и уткнулась лицом в ладони. Девушка порадовалась отсутствию Камиллы и кого бы то ни было. Свидетели в таком положении не нужны.

Тиса просидела так некоторое время, пока мысли не пришли в относительный порядок. Она погладила новую ступеньку под собой. Ничего. Все меняется. Но как же она была слепа.

Тиса заставила себя встать, спуститься в гостиную. В зеркальце взглянув на свое отражение, и посчитав его удовлетворительным, снова отправилась в общежитие. И как раз вовремя. Выглянув в коридор, она увидела, как открылась дверь улиной комнатки, и оттуда вышагнул Витер. Вслед за ним появилась Уля, завязывая за спиной передник. Тиса направилась к ним. Увидев хозяйку, Уля вскрикнула, и отступила к двери. Не понимая, что могло так испугать служанку, Витер обернулся. При виде Тисы лицо старшины вытянулось.

Не обращая на него внимания, Тиса подошла к Уле, которая уже перестала испуганно таращить на нее глаза и глядела с плохо наигранным вызовом.

— Это твое, кажется, — сказала Тиса, протягивая серьгу.

Уля схватилась за уши и протянула:

— Да.

— Можешь забрать ее, — сказала Тиса, вкладывая украшение в ладонь девушки. — И его тоже.

Тиса перевела взгляд на Витера:

— Я боялась вас расстроить сегодня своим отказом, думая, что пораню ваши чувства, — усмехнулась Тиса. — Но я вижу, у вас отличное успокоительное. Всего вам доброго.

Тиса развернулась и пошла по коридору.

— Постойте! — прогремел за спиной Витер. — Тиса Лазаровна, не так быстро. Отвяжись! — последнее слово относилось Уле.

Витер торопился за Тисой следом, не собираясь мириться с таким окончанием разговора.

— Подождите же! — он попытался остановить Тису на лестнице, схватив ее за руку. Но Тиса отдернула руку:

— Оставьте меня, нам не о чем говорить.

— А я думаю есть, — хриплым голосом, в котором угадывалась растущая ярость, произнес Витер.

Тиса встревожилась, когда Витер бесцеремонно ворвался вслед за нею в ее родные стены. (Которые, надо сказать, уже не радовали тишиной и безлюдностью). Куда же запропастилась Камилла? Тиса засеменила по лестнице, собираясь замкнуться в своей комнате. Но Витер быстро разгадал ее намерение, и в несколько шагов обогнал девушку на лестнице и преградил ей путь к двери.

— Вы все же выслушаете меня, Тиса Лазаровна! — процедил Витер, шумно дыша.

Тиса подумала, что зря она берет ножи только в далекие прогулки. Оказывается и в собственном доме бывает небезопасно. Тиса вскинула подбородок:

— Говорите, если считаете нужным, — подернула девушка плечами. — Я же считаю разговор бестолковым.

— Тиса Лазаровна, эта девица сама затащила меня в постель, клянусь мундиром! — сказал Витер, блестя черными глазами. — До сегодняшнего утра я даже не глядел на нее. Но вы сами виноваты, тянули с ответом. Мужчине, как вы знаете, нужна женщина. Но не она, а вы мне нужны!

Девушка вмиг почувствовала себя облитой грязью.

— Я не верю ни одному слову, — холодным тоном сказала Тиса. — Ибо я точно знаю, что связь ваша продолжалась не один день. Я никогда не выйду за вас. И сегодня собиралась вам сказать это.

Старшина грязно выругался.

— Что, надеетесь, что этот щегол-вэйн сделает вам предложение? Я знаю, что вчера он был здесь.

— Это уже не ваше дело.

— Этот петух ряженый никогда не попросит вашей руки, если только не полный дурак! — скривил в усмешке губы Витер.

— Мне противен этот разговор. Давайте его закончим. Прошу вас больше не докучать мне.

— Нет уж, мы продолжим! — процедил Витер. — Хотите сказать, я зря все это время ползал на пузе перед вами?

Тиса услышала сверху лязг ведра и повернула голову. Шкалуш спускался по ступеням, возвращаясь из библиотеки. Витер поднял на мальчишку взгляд:

— А ну пшел отсюда, шкет! Мы разговариваем.

— Нет, Трихон, останьтесь! — попросила Тиса.

Новобранец спустился и остановился рядом с Тисой. Опустил ведро на пол и выпрямился.

— Ты что, глухой? Вон отсюда, щенок! — рявкнул Витер.

Но тот не сдвинулся с места.

— Значит так, да? Не подчиняться приказам?! — взревел Витер, краснея от гнева и занося руку для удара.

С холла послышались голоса Камиллы и молочника. И пыл старшины несколько утих. Рука опустилась.

— Ты пожалеешь, пацан, что на свет народился. Помяни мое слово, — процедил Витер. Старшина бросил последний уничтожающий взгляд на новобранца, затем на Тису, и понесся прочь к выходу. И вскоре скрылся из виду.

Тиса только сейчас заметила, что все это время судорожно сжимала рукой деревянные перила. Пальцы разжались с болью. Тиса благодарно взглянула на паренька, так и продолжающего стоять рядом. Боже, как же стыдно!

— Спасибо, Трихон!

— Не стоит благодарности, — сказал новобранец.

Тиса покачала головой, ощущая, как отчаянно горят щеки:

— Теперь у тебя будут неприятности из-за меня.

— Переживем, — хмыкнул шкалуш.

— Извини, пожалуйста, я должна… побыть одна.

Тиса скрылась в своей комнате и замкнулась. Лишь к вечеру она заставила себя спуститься, что-то поесть и догладить оставшиеся занавеси.

Утром следующего дня пожаловали Марика с Настасьей Ефимовной, и Тиса пригласила их в гостиную. Камилла накрыла чайный столик в этот раз не столь расторопно, как для вэйна.

— Тиса! Привет! — Марика обняла подругу.

— Марика, не висни на Тисе. Смотри, какая она еще бледная, бедняжка, — сказала Настасья Ефимовна. — Мы только вчера прибыли от моей сестры. К сожалению, ее муж умер, и мы обязаны были поддержать ее в горе. Мы так волновались, не хотели уезжать, пока не убедимся, что с тобой все в порядке. Но лекарь заверил нас, что ты идешь на поправку.

— Тиса, ты просто обязана выздороветь, ведь скоро Жнухова Горка! — хихикнула Марика. — Тонечка с Лавром такое готовят! Приедут кочевники с выступлением! Будут ярмарка, конкурсы, танцы! В парке, говорят, шатры поставят. Даже Зоя собирается пойти с ее пузом.

— Марика, — с укором произнесла мать.

— Я уже здорова, — махнула рукой Тиса.

— Не думаю, девочка, — покачала головой Настасья Ефимовна. — После всего, что ты перенесла, теперь сил набираться надо. Моя Зоя когда малышкой ветрянкой болела, осталась потом кожа да кости. Она и так-то не широкой кости, но тогда была, — прости Боже, — скелет, да и только. Уж я ее кормила, через все «не хочу». Тебе тоже нужно кушать. Марика, куда ты дела авоську? Тиса, мы со своего сада тебе яблок принесли. Зоя нам сказала, как ты их любишь. Марика, отнеси на кухню, отдай Камилле Сановне яблоки.

Из кухни Марика вернулась со словами:

— А что Трихона нет? Он говорил, что работает на вашей кухне.

— Кажется, новобранцы сегодня у Жича, — вспомнила Тиса слова Камиллы и ее сетования по сему поводу.

— Понятно.

— Что за Трихон? — спросила Настасья Ефимовна.

— Ну, такой, среднего роста, волос пепельный. Мам, помнишь, у Тонечки. Он еще нам рассказал, где клумба с фиалками находится. Помнишь?

— Кажется, помню, — отозвалась женщина. — Довольно обходительный мальчик, не смотря на то что он из этого народа… Как их?