Потерянные (СИ) - Невер Анна - Страница 78

— Слава Богу, все в порядке, Агап Фомич. Она приходит в себя.

— Что случилось? — Тиса приподнялась на локтях.

— Лежи, рыбонька, лежи, — засуетилась Камилла. Агап молча протянул кружку кухарке, и та дала пригубить ее содержимое Тисе.

— Я услышала твой крик и испугалась, — призналась Камилла. — Пришлось попросить солдатиков дверь высадить.

Кухарка виновато указала на черный зияющий дверной проем и приставленную к стенке дверь.

Тиса откинулась на подушку. В груди дрожало сердце, словно подвешенное на нитке. Девушка потянула на себя одеяло. Ледяные пальцы рук еле сгибались, не слушаясь. Старик присел на табурет и поставил свечу на столик. На миг глаза девушки резанул свет свечи, и Тиса резко поднялась в подушках:

— Отец! — прошептала она. — Отец в беде! — уже не шептала, а кричала Тиса.

Кухарка отпрянула от девушки, которая подскочила как угорелая и принялась одеваться.

— Что с капитаном? — спросил Агап, отвернувшись.

— Это огненный изнань! Он напал на него! Нужно сейчас же ехать к заставной дороге. Немедленно! Камилла, зови Витера или Гора! А лучше обоих!

Кухарка поспешила выполнить просьбу молодой хозяйки.

— Это видение? — догадался Агап.

Войнова кивнула:

— Да. Сколько я лежала без сознания?

— Полчаса где-то.

— Столько времени потеряно! — ужаснулась Тиса.

Всадники неслись галопом сквозь туман. И сердце Тисы стучало в такт бешеной скачки. Резвая Стрелка, молодая каурая кобыла, легко несла всадницу и все время вырывалась вперед. Тиса уверенно вела к месту, которое видела в своем видении.

Слава Единому, Витер отнесся серьезно к ее словам. Капитанская дочь и старшины в сопровождении десятка солдат пустились в дорогу безотлагательно. Старшины не желали, чтобы Тиса ехала, но девушка пригрозила, что отправится туда в одиночку, если не возьмут ее с собой. И военным пришлось уступить. Но как бы они не торопились, с каждой секундой Тиса чувствовала, как безвозвратно утекает неумолимое время. Дорога и туман казались бесконечными, вытягивающие все жилы и нервы, — она будто снова попала в видение, из которого не выбраться…

У заставной дороги Войнова огляделась. Затем пустила лошадь через поле. Один за другим всадники следовали за резвой кобылой. Еще издали седоки увидели тусклые огни факелов за лесополосой. Прорываться через подтопленный дождями ивняк верхом — долгое дело. И девушка спорхнула с лошади. Она пробиралась пешком, увязая ботинками по колено в воде, не чувствуя хлестающих по лицу и плечам веток. Факелы уже маячили совсем рядом. Тиса бросилась к ним прежде, чем Витер, который следовал за девушкой неотступно, успел ее удержать.

На дороге гуртом стояли люди, освещая факелами что-то перед собой.

— Тиса Лазаровна, — начальник таможни отделился от группы, выходя навстречу девушке. — Вам бы не…

— Отец! — прокричала Тиса.

Расталкивая солдат, она протиснулась в круг и застыла не в силах поверить в жестокую правду.

Следом за девушкой подоспел Витер:

— Что здесь?.. — и осекся.

Старшина окинул взглядом место трагедии и со злости сплюнул. Он протянул было руку к плечу охваченной горем девушки, но так и не решился дотронуться. Развернулся к служащим.

— Мы были вона там! — отчитывались солдаты перед старшими по званию. — Шли вдоль краюхи лесополосы. Искали следы колдуна, как велел нам капитан. Упокой Единый его добрую душу. Потом увидели всполох, да, — ядрен корень! — из-за этого туману-то ничегошечки не разглядишь. Прибежали. А они, вот, — лежат… сожженные…

— Сожалею, девочка, — развел руки начальник таможни, подходя к девушке. — Мне сообщили, когда было уже поздно что-то сделать. Горе, горе. Федор Ничаев хороший был парень. Эх. А ваш батюшка и старшина Кубач погибли, как настоящие герои, пытаясь спасти его. Вы меня слышите, Тиса Лазаровна?

Голоса долетали до Тисы глухо и тягуче, люди двигались медленно, словно реальность превратилась в мерзкий белесый кисель, в котором застревали слова и тела. Она никак не могла понять, почему все говорили так, словно отца уже нет?

Кто-то из любопытных протянул к широкому следу изнаня руку, и через секунду с ругательством отдернул, обжегшись.

— Ужасная трагедия, — цокнул языком начальник таможни, выходя из круга с Витером. — Эх, Федька, Федька. А Лазар с Кубачем. Жаль мужиков-то как!

— Ну, почему они отправились без меня?! — сцепив зубы, произнес Витер.

— А на кого бы Лазар еще оставил часть, случись с ним что? — предположил Климыч.

Крохов поднял подбородок, размышляя над сказанным.

— Я надеюсь на вашу помощь, пока часть остается без капитана, — мрачно произнес он.

— Конечно, Крохов. Я не только помогу. Я возьму на себя временно обязанности погибшего, — кивнул Зарай. — Пока Ижеск не назначит нового капитана.

Старшина кивнул.

— Полагаю, задерживаться здесь не стоит, — сказал Климыч.

— Отступник, возможно, где-то близко, — Витер оглянулся и взглядом ищейки оглядел поля. — Сотру в порошок! — прорычал он.

— Брось, Крохов. Я бы сам рад люто отомстить за Федора, да не моего уровня противник. Это дело вэйностражи. Я отпишу им. Зря этого Лазар не сделал, — Зарай покачал головой.

— Он написал им.

— Что?

— Сразу после Афонасия.

— И правильно сделал, — кашлянул Климыч.

— А что толку? — прорычал Витер. — Сколько еще эта тварь людей покосит, пока колдуны явятся?

— Вот о том и говорю, веди ребят в часть.

— По коням! — скомандовал старшина.

Гор подхватил команду. Но приказ не требовал повторения. Солдаты чуть ли не бегом пустились седлать коней. Все мечтали скорей покинуть проклятое туманное место.

Климыч глянул на опустившуюся на колени девушку.

— Надо бы вернуть ее, Крохов. Как говорится, не стоит долго смотреть на смерть, иначе смерть может посмотреть на тебя.

— Тиса Лазаровна, нужно возвращаться, — голос старшины еле долетал до Тисы. — Эй! Вы слышите меня?

— Дайте, — прошептала Тиса. — Прошу вас. Чуть-чуть, — пальцы коснулись сукна мундира.

— Еще пару минут, и я вас отсюда утащу, — снова донеслось через вату. — Хотите того или нет.

Старшина вернулся обратно и со злости выругался:

— Голыми руками удушил бы гада, пока дух не испустит!

— А это еще кто? — сощурил глаза начальник Таможни, видя, как какой-то парень, спрыгнув с лошади, подбежал к девушке.

— Шкалуш, — проскрежетал зубами Витер.

Кто-то взял ее за руку. Тиса оторвала взгляд от останков и увидела Трихона. В следующую секунду юноша поднял ее с колен и спрятал в свои объятия. Тиса почувствовала, как защипало глаза, однако ни капли не упало с ее ресниц.

— Скоро станет легче, — шептал шкалуш оглушенной горем девушке. — Потерпи, прошу тебя.

Он крепче прижал ее к себе. Быстрый шепот, слетающий с его губ, перестал быть разборчивым.

— Якшин! Я к тебе обращаюсь! — голос Витера за спиной заставил Трихона ослабить объятия. — Отойди от нее. Сейчас же! Кто позволил тебе покидать часть?

Трихон молчал.

— Отвечать!

— Никто, — произнес шкалуш, глядя на старшину исподлобья.

— Ты облегчил мне задачу, дикарь, — Витер скривил губы. — Второе самовольное бегство из части непростительно. Поздравляю. Ты только что вылетел из гарнизона. Собирай пожитки, щенок, и чтобы духу твоего не было в Увеге! Я понятно выражаюсь?

— В сарае у заброшенной мельницы. Вечером, в шесть, — прошептал Трихон на ухо девушке, прежде чем полностью оторваться от нее.

— Живо, я сказал! — Витер проследил взглядом за шкалушем, пока тот не взобрался в седло и не скрылся с глаз.

Через минуту Войнова почувствовала приятное тепло в груди и вздохнула. Боль в душе притупилась, и она позволила себя отвести к лошади. Память будто бы сжалилась над горемыкой и перестала напоминать о потере. На обратном пути девушка зевала, покачиваясь в седле. Зон, зон, — звенела пустая голова.

Тиса не помнила, как доплелась до кровати. Несмотря на утро, сон сморил ее и держал в своем спасительном забытье до полудня. Она проснулась и долго не могла сообразить, что произошло. Девушка твердо знала, что случилось что-то непоправимое. Но что? Мысли обрывались, не успев начаться. В комнате появилась Камилла с заплаканным лицом, и Тиса рассеянно спросила, — что это с ней? Кухарка разревелась и исчезла. Девушка отрешенно посмотрела в пустой зияющий дверной проем. Камилла вернулась с лекарем. И тот подал Тисе снадобье, сжал девичью руку в своей сухонькой.