Выбери любимый жанр

История Древней Греции - Геродот Галикарнасский - Страница 9


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

9

Признание заслуг Геродота как писателя и историка наступило сравнительно весьма поздно, едва ли много раньше Дионисия Галикарнасского и Цицерона, древнейших известных нам писателей, которые отводят «отцу истории» первенствующее место в эллинской историографии[25]. Раньше этого имя Геродота встречается впервые у Аристотеля, который, пользуясь его сочинением как примером исторического изложения, в отличие от поэтического, называет его, однако, рассказчиком басен (μυυολογος), неоднократно уличает в ошибках по естественной истории; то же определение в несколько иной форме повторяет ученый ритор IV века по Р. X. Фемистий. По всей видимости, Аристотель повторяет установившееся задолго до него мнение, ибо уже Фукидид многократно исправляет показания предшественника, хотя и не называет его по имени; в предисловии же к истории Пелопоннесской войны он зачисляет Геродота в ряды прозаиков, мало заботившихся об истине. Трудно не признать насмешливых намеков на некоторые места Геродота в комедиях Аристофана. Ближайший преемник Геродота, Ктесий, современник и лейб-медик Артаксеркса Мнемона, называл его пренебрежительно «сочинителем» (λογοποιος), уличал во лжи и исправлял многочисленные ошибки в его повествованиях о Кире, Камбисе, Дарии и Ксерксе. По словам Иосифа, все изобличали лживость Геродота, а Манефон отмечал множество ошибок в его рассказе о Египте. В позднейшей древности слышится тот же голос осуждения. Цицерон, называющий Геродота «отцом истории», считает его не более правдивым, как и Энния, а сочинение его преисполненным басен. Диодор Сицилийский находит нужным обойти молчанием выдумки и басни Геродота о Египте, умышленно занесенные в повествование. Страбону, писателю I века до и по Р. X., Гомер, Гесиод и другие древние поэты казались более заслуживающими веры, чем Геродот и прочие древние историки. Мало того: существовало убеждение, что многими известиями «отец истории» обязан литературным пособиям, которые он умышленно скрыл; так, заимствованными у Гекатея почитались рассказы его о фениксе, гиппопотаме и об охоте на крокодилов.

Если, с одной стороны, приведенные нами суждения свидетельствуют, что с самого начала и до поздних времен образованные люди Эллады и Рима относились к содержанию Геродотовых повествований скептически и что, следовательно, прошло довольно времени, прежде чем историк вошел в ту славу, о какой говорит Лукиан, то они же не оставляют сомнения в том, что труд Геродота скоро получил известность; только это последнее обстоятельство и обязывало критиков предостерегать читающую публику от излишнего доверия к популярному писателю. Уже Аристотель в своей «Поэтике» упоминает сочинение Геродота как образец исторического изложения. Есть основание думать, что ученики и последователи стагирского философа продолжали традиции учителя и положили начало изучению Геродота в разных направлениях; по крайней мере Свида упоминает, что Дурис, ученик Феофраста, называл Геродота фурийцем так же, как Паниасиса самосцем. Помимо этого собственно литературные достоинства Геродота ценились высоко, как можно судить по сочинениям Дионисия Галикарнасского, в которых Геродоту отдается предпочтение перед Фукидидом, а также Цицерона, Лукиана, Квинтилиана. Наконец, в императорском же периоде составлен канон великих историков, в котором Геродот занимает второе место[26].

История Древней Греции - i_012.jpg

Аристотель. Римская копия бюста работы Лисиппа

Все предшествующее противоречит уверению последнего биографа Геродота, Бауэра, будто интерес к нашему историку возникает не раньше поры александрийской учености; напротив, частое и многообразное упоминание Геродота Аристотелем, скептическое отношение к нему Аристофана и Фукидида свидетельствуют о значительной распространенности Геродотовых историй среди современников и ближайших поколений. Поэтому и память о личной судьбе историка не могла изгладиться у потомства в такой мере, как то желает доказать Бауэр, почти целиком отвергающий биографические сведения о Геродоте, содержащиеся в статьях Свиды под именами Геродот и Паниасис[27]. Скептицизм Бауэра простирается до того, что самому Аристотелю он готов приписать мнение о происхождении нашего писателя из Фурий, и потому только, что в «Риторике» приведено начало истории его в таком виде: «Геродота фурийца нижеследующее изложение изысканий» (Ηροδοτου Θουριου ηδ ιστοριης αποδεςις). Но ведь Фурии основаны были не раньше ол. 83, 3 = 446/5 года до Р. Х.; следовательно, по Бауэру выходит, что Аристотель или не знал даты восстановления Сибариса, или грубо погрешал в определении времени жизни Геродота, считая его гораздо моложе Фукидида. Дело объясняется просто: Фурии стали вторым отечеством для Геродота благодаря долговременному пребыванию его в этом городе, отсюда название историка фурийцем, попавшее и в тот список, которым пользовался Аристотель, по следам Аристотеля шел историк III века Дурис. Таким образом нет нужды в неправдоподобном заключении Бауэра, будто галикарнасское происхождение Геродота восстановлено было только александрийскими грамматиками. Разумеется, биографу следовало бы указать и те новые источники, из которых почерпнуто было это сведение. Мы не имеем основания сомневаться в показаниях свидетелей Свиды, раз они не опровергаются другими свидетельствами и не носят на себе явных следов сочинительства ради объяснения особенностей или каких-либо мест Геродотовой истории.

«Геродот, – говорит Свида, – сын Ликса и Дрио, галикарнассец знатного происхождения, имел брата Феодора, переселился на Самос через Лигдамида, третьего от Артемисии тирана Галикарнасса. Ибо Писинделид был сын Артемисии, а Лигдамид сын Писинделида. На Самосе Геродот научился ионийскому наречию и написал историю в девяти книгах, начав от перса Кира и царя лидийцев Кандавла. По возвращении в Галикарнасс и изгнании тирана он увидел зависть к себе граждан и добровольно отправился в Фурий, там умер и погребен на площади. Некоторые утверждают, что Геродот умер в Пелле. Повествования его называются “Музами”». Сведения эти пополняются из Свиды же под именами Паниасис и Гелланик, откуда мы узнаем, что в близком родстве с нашим историком был эпический поэт Паниасис, двоюродный брат его или дядя по матери, погибший в борьбе с тираном Лигдамидом, что историк наш жил некоторое время при дворе македонского царя Аминты; этот последний анахронизм обратился впоследствии в известие о смерти историка в Пелле. Как мало осведомлены были относительно Геродота свидетели византийского компилятора, как мало сам он озабочен был выбором достоверных сведений, показывает прежде всего «известие» о том, будто бы историк задолго до переселения в Фурии, т. е. до 443 года до Р. X., составил свою историю в девяти книгах на Самосе, что здесь он научился ионийскому наречию, которым написано его сочинение. Учиться на стороне ионийскому языку Геродоту не было нужды. Массу населения в Галикарнассе составляли в то время и раньше ионяне; найденные Ньютоном галикарнасские надписи, относящиеся к 450-м годам до Р. X., написаны на ионийском наречии, очевидно господствовавшем тогда в Галикарнассе. Частое упоминание Самоса Геродотом, внимание историка к его достопримечательностям и роли в судьбах эллинов, а главное, ионийское наречие сочинения в связи с дорийским характером Галикарнасса в позднейшее время привели к измышлению «известия» о долговременном пребывании историка на ионийском острове. Что труд не мог быть закончен на Самосе и не был разделен автором на девять книг, относительно этого не существует разногласия. Равным образом невероятно передаваемое Свидой известие, что Геродот жил у Аминты, поведшее к заключению, что «отец истории» и умер в Пелле. Достаточно было найти в сочинении Геродота благоприятные для царей Македонии выражения, чтобы тотчас отыскалось и объяснение или оправдание их, превратившееся затем в известие о личных отношениях между автором и македонским двором, хотя оно находится в явном противоречии с македонской хронологией[28]. Далее, участие Геродота в междоусобицах Галикарнасса само по себе не невероятно, хотя противоречит ему отсутствие в истории даже отдаленнейших намеков на активную политическую роль автора в родном городе, притом сопровождавшуюся будто бы тяжелыми личными бедствиями; известие об этом участии у Свиды облечено в такую форму, что способно скорее возбудить недоверие к самому факту. По словам византийского компилятора, Геродот изгнан был из Галикарнасса Лигдамидом, жил долго на Самосе, научился там языку и написал все сочинение, потом возвратился на родину и участвовал в борьбе против тирана. На все это требовалось, конечно, немало времени. Что же нам известно из источников, более заслуживающих веры? Свида называет Лигдамида третьим от Артемисии тираном Галикарнасса, сыном Писинделида, внуком знаменитой воительницы. От Геродота мы узнаем (VII, 99), что в 480 году Писинделид был еще так юн, что нуждался в опеке, и что поэтому регентшей была мать его. Из лапидарного источника известно, что в 454 году Галикарнасс был свободным городом: как таковой он поименовывается в списке обложенных данью афинских союзников. Следовательно, и регентство Артемисии, и правление Писинделида, и долговременная тирания Лигдамида должны быть втиснуты в промежуток времени по наибольшей мере в 25 лет! Вот почему усилия Кирхгофа открыть в ньютоновских надписях подтверждение Свиды и приурочить их к той самой распре, жертвами которой лексикограф называет Геродота и Паниасиса, не могли увенчаться успехом. По тому же самому сначала Шелль, а потом Рюль и Штейн прибегают к догадке, что Лигдамид был не сыном, но братом Писинделида[29]. Гораздо естественнее допустить, что досужая фантазия плохо осведомленных грамматиков-компиляторов, имея перед собой смутное предание о политической роли историка, опираясь на явное нерасположение его к тирании вообще и на родство историка с Паниасисом, павшим жертвой Лигдамида, неудачно попыталась восстановить один из эпизодов в жизни Геродота и возможно теснее связать его с судьбой города[30]. Но и у свидетеля Свиды недостало изобретательности для объяснения причины, по которой историк вынужден был покинуть родину вторично, ту самую родину, за которую он пострадал и которая ему же обязана была освобождением от тирании, – и вот Свида передает, что Геродот удалился из Галикарнасса в Фурии, потому что увидел зависть к нему со стороны граждан (ειδεν εαυτόν φυονουμενον υπο τών πολιτών).

9
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело