Тряпичная кукла - Коул Дэниел - Страница 2

Мужчину на скамье подсудимых звали Нагиб Халид. Англичанин пакистанского происхождения и мусульманин-суннит, он работал в Лондоне таксистом. Жил один и в прошлом уже фигурировал в деле о поджоге. Когда в суд поступили результаты анализов ДНК, подтвердившие, что он подвозил трех жертв на заднем сиденье своего автомобиля, и подкрепившие собой убийственные показания детектива Волка, дело показалось всем ясным и понятным. Но потом, на пятый день, стало разваливаться.

Всплыли алиби, опровергающие данные наблюдения, собранные Волком и его командой. Выяснилось, что во время следствия на Халида оказывали давление и запугивали. Противоречивые данные судебно-медицинских экспертиз привели к тому, что обгоревшие образцы ДНК исключили из списка неопровержимых доказательств. В довершение всего руководитель Департамента внутренних расследований столичной полиции, приведя в совершеннейший восторг сторону защиты, разослал письмо, которое, помимо прочего, предложили и вниманию Саманты. В этом послании, написанном анонимным коллегой буквально за пару дней до последнего убийства, выражалась озабоченность душевным состоянием детектива Волка и его методами ведения расследования, а также высказывалось предположение, что он «отчаялся» и «помешался» на данном деле, поэтому начальству предлагалось его немедленно отстранить.

История, и без того одна из самых громких во всем мире, приобрела еще более скандальный характер. Полицию обвинили в том, что она, пытаясь скрыть собственные промахи, использовала Халида, оказавшегося под рукой, в качестве козла отпущения. И руководителя отдела расследования убийств, и его заместителя заставили подать в отставку, обвинив в вопиющей коррупции и злоупотреблении служебным положением, а таблоиды выплеснули на публику целый вал скандальных историй о впавшем в немилость детективе: из-за мнимых проблем с алкоголем и столь же мнимой склонности к агрессии у него развалился брак. На одном из этапов процесса элегантная адвокатесса обвиняемого даже предложила поменять Волка и ее клиента местами, за что тут же получила замечание. Сам Нагиб Халид наблюдал за разворачивавшимся вокруг цирковым представлением с глубочайшим изумлением. В глазах его можно было увидеть только одно – проблеск удовлетворения от того, что он из демона превратился в жертву.

Завершающий день судебного разбирательства прошел в полном соответствии с ожиданиями. Обвинение и защита выступили с последним словом, после чего председательствующий обратился к присяжным с краткой речью, подытожив скупые улики, все еще считавшиеся обоснованными и вескими, и призвав принимать во внимание хитросплетения закона. Тогда жюри извинилось перед судом и удалилось для вынесения приговора в небольшую комнатку, расположенную за трибуной для дачи свидетельских показаний и неизменно отделанную все тем же деревом и зеленой кожей. Один час и пятнадцать минут двенадцать присяжных сидели за большим деревянным столом и спорили по поводу вердикта.

Решение о том, как она будет голосовать, Саманта приняла еще несколько недель назад и теперь была немало удивлена, видя, что мнения коллег разделились. Во время вынесения приговора она никогда не опиралась бы на общественное мнение, но при этом была рада, что ее голос не подольет масла в огонь всей этой шумихи, от которой теперь зависели ее магазин, доходы и благосостояние. Вновь и вновь повторялись одни и те же аргументы. Кто-то из присяжных вдруг зациклился на показаниях детектива Коукса и вышел из себя, когда ему в сотый раз указали, что они носят недопустимый характер и поэтому их нельзя принимать во внимание.

Время от времени Стэнли призывал всех проголосовать, но после этого каждый раз передавал судье записку о том, что жюри никак не может прийти к единому мнению. С увеличением количества проголосовавших все больше членов под давлением большинства давали слабину, и когда до четырех часов оставалось всего несколько минут, вердикт был вынесен – десять человек проголосовали за, двое против. Стэнли сообщил об этом через пристава, который ушел и через десять минут явился вновь, чтобы проводить жюри обратно в зал судебных заседаний.

Возвращаясь на свое место рядом со скамьей подсудимых, Саманта ощущала каждый обращенный на нее взор. В помещении воцарилась тишина. Когда она шла по проходу, каждый шаг эхом раздавался по залу, и от этого ее охватило беспричинное смущение. К счастью, в следующее мгновение присяжные стали рассаживаться по местам, и на фоне поднятого ими шума ее замешательство показалось банальным и пустым. Женщина тут же успокоилась.

Она видела, что многие, не в силах совладать с нетерпением и дождаться официального оглашения приговора, пытаются по ее лицу прочесть, что решили присяжные, и это ее позабавило. Напыщенные жрецы Фемиды в мантиях и париках, которые всегда относились снисходительно к ней и другим членам жюри, теперь вдруг полностью оказались в их власти. Саманта подавила улыбку – она чувствовала себя как ребенок, посвященный в тайну, но не собирающийся ее никому раскрывать.

– Подсудимый, соблаговолите встать! – рявкнул в тишине судебный секретарь.

Нагиб Халид на скамье подсудимых неуверенно поднялся на ноги.

– Старшина присяжных, соблаговолите встать!

В конце того самого ряда, где сидела Саманта, встал Стэнли.

– Вы вынесли единодушный вердикт?

– Нет, – срывающимся, почти неслышным голосом ответил Стэнли.

– Вы вынесли вердикт, за который проголосовало необходимое большинство присяжных?

– Да… мне жаль… но… да. – Стэнли вздрогнул, путаясь в словах.

Секретарь повернулся и взглянул на председательствующего, который кивком дал понять, что принимает вердикт, проголосованный необходимым большинством.

– Прошу огласить приговор присяжных! Подсудимый Нагиб Халид виновен в совершении двадцати семи убийств?

Саманда вдруг затаила дыхание, хотя и заранее знала ответ. Несколько стульев в унисон скрипнули – те, кто на них сидел, потянулись вперед и внимательно прислушались в немом предвкушении.

– Нет, не виновен.

Саманта посмотрела на Халида. Реакция подсудимого ее буквально загипнотизировала. Он обхватил ладонями лицо и от облегчения задрожал с головы до ног.

В этот момент раздался первый панический вопль.

Детектив Волк перелетел небольшое расстояние, отделявшее его от скамьи подсудимых, перегнулся через стеклянную перегородку, схватил Халида за волосы и рванул на себя. Охранники ничего не успели сделать. Халид тяжело повалился на землю, его сдавленный крик в то же мгновение захлебнулся под диким напором полицейского. Под башмаками Волка хрустнули ребра, он стал молотить с двойной силой, обдирая в кровь костяшки пальцев.

Где-то завыла сирена тревоги.

Волк получил удар в лицо, почувствовал на губах кровь, отлетел назад, врезался в гущу присяжных и сбил с ног ближайшую к нему женщину. Чтобы встать, ему понадобилось несколько секунд, за это время пара охранников встали между ним и истерзанным телом, лежавшим у скамьи подсудимых.

Волк ринулся вперед, пошатнулся, почувствовал, как чьи-то сильные руки схватили его, бросили на колени и повалили на пол. Он с трудом глотнул воздуха, разбавленного запахами пота и мастики для натирания полов, и увидел, что дубинка одного из раненых охранников с глухим стуком ударилась о деревянную панель рядом с Халидом.

Тот, казалось, испустил дух, но Волку в этом нужно было убедиться.

С последним выбросом в кровь адреналина он сделал над собой усилие и пополз к безжизненному мужчине, забрызганному темно-коричневыми пятнами в тех местах, где ткань его дешевого синего костюма уже успела пропитаться кровью. Волк дотянулся до тяжелого оружия, схватился пальцами за холодный металл, занес дубинку над головой, но в этот момент получил сокрушительный удар и опрокинулся на спину. Полностью потеряв ориентацию в пространстве, он мог лишь смотреть, как охранник, стоявший на посту у скамьи подсудимых, с устрашающей силой врезал ему еще раз и раздробил запястье.

С момента вынесения оправдательного приговора едва прошло двадцать секунд, но Волк, услышав, как выпавшая из его рук дубинка ударилась о деревянный пол, уже знал, что все кончено. И только молил бога, чтобы сделанного им оказалось достаточно.