Подвиги русских врачей
(Из истории борьбы с заразными болезнями) - Вайндрах Григорий Моисеевич - Страница 26

Всего в диссертации 185 страниц, разбитых на 9 глав. Автор — ученик и ревностный последователь Мечникова, считающий, что «учение Мечникова о фагоцитах дает наиболее полное объяснение явлений невосприимчивости». G этой точки зрения автор и рассматривает все свое учение. После первой и второй глав, посвященных историко-литературному изучению вопроса, детально излагаются наблюдения над собаками, которым вводили возрастающие дозы ядовитых дифтерийных культур, а в организме их появлялись защитные против бактерий и их ядов — токсинов — вещества, и в таком большом количестве, что если такую сыворотку впрыснуть больному животному (или человеку), то они выздоравливают. Такую сыворотку можно вводить животным и в качестве предохранительной, если предполагать, что они подвергнутся заражению. Отравляющие вещества бактерий в организме привитого животного не встретят условий для своего развития.

На научном языке это называется «пассивный иммунитет» — больное или предохраняемое животное получает извне уже готовое противоядие. Оно само его не вырабатывает.

В заключение диссертации Бардаха приводятся выводы, Почти полностью совпадающие с тезисами, опубликованными в январе 1893 г.; с нашей современной точки зрения наиболее важным является утверждение о возможности лечения этой сывороткой: сыворотка обладает способностью не только предохранять, но и лечить уже больных дифтерией животных.

Бардах получил чудесную сыворотку, но он, однако, не сделал последнего шага. Имея в руках сыворотку огромной лечебной силы, которая превзойдена только в последние 15 лет, он не прошел, буквально не прошел, небольшого расстояния, отделявшего бактериологическую станцию от помещавшегося против этой станции здания Городской больницы.

В 1891 г. Беринг, вскоре после него Ру и Бардах, иммунизируя различных животных, получили надежное средство борьбы с дифтерией. В 1894 г. Ру, друг Мечникова и ученик Пастера, исчерпывающе описал в «Анналах института Пастера» основы серотерапии дифтерии. В том же номере журнала помещена и другая статья Ру о применении сыворотки в 300 случаях дифтерии, т. е. в количестве, превысившем предшествующие наблюдения. Мы с полным правом можем говорить о сыворотке Беринга — Ру— Бардаха, отдавая русской науке справедливую дань уважения и почета.

Диссертация Бардаха кончается примечательными строками: «Работа эта начата мною в конце 1891 года на Одесской бактериологической станции в то время, когда я ею заведовал. Благодаря любезности профессора О. Буйвида и доктора П. Н. Диатроптова, я имел возможность продолжать свои научные работы на станции и после того, как оставил заведование ею».

Бардах сравнительно много места посвятил в своей диссертации вопросам о предохранительном действии сыворотки. Вряд ли кто в настоящее время будет пользоваться этой сывороткой для предохранения от заболевания. И это понятно. Введенная сыворотка с готовым в ней противоядием довольно быстро выделяется из организма. Пассивный иммунитет нужен лишь у больных, так как некогда ждать, когда заболевший организм выработает сам (активно) невосприимчивость к болезни. Его нужно лечить, и ему вводят уже готовое противоядие. Животное или человек выздоравливает — в этом победа нашего знания.

В настоящее время, как правило, сыворотка подготовленных заранее животных используется для лечения. Желтоватую, прозрачную жидкость, спасавшую тысячи тысяч жизней, с восторгом приняли энтузиасты сывороточного лечения и рядовые врачи.

Научная мысль не могла остановиться лишь на удачном лечении дифтерии сывороткой. Передовые врачи шли гораздо дальше, их перспективы были много шире. Не только лечить от дифтерии, но и предохранять от нее — вот каковы были эти гордые мечты, выполнение которых возможно в наше время, в нашей стране.

Если спросить современного врача-эпидемиолога или инфекциониста, то он расскажет, что в настоящее время применяется для предохранения от дифтерии впрыскивание так называемого дифтерийного анатоксина — обезвреженного дифтерийного яда. Дальше эпидемиолог расскажет, что применение этого резко ослабленного дифтерийного яда спасает детские жизни, так как в организме ребенка вырабатывается невосприимчивость к дифтерии. Он даже будет утверждать, и это утверждение совершенно правильное, что количество противоядия в крови можно определить точнейшим образом, окажется, что достаточно 1/30 так называемой антитоксической единицы в кубическом сантиметре сыворотки для предохранения человека от заболевания дифтерией.

Эпидемиолог еще может рассказать и о другом способе, а именно: если тончайшей иглой ввести человеку внутрь кожи дифтерийный токсин в весьма малом количестве, безопасном для организма, то у подверженных дифтерии на месте введенного токсина получается незначительная опухоль и краснота (положительная реакция), а у людей, которые совершенно не могут заразиться — никаких следов после укола не остается (отрицательная реакция). Дальше тот же эпидемиолог расскажет, что после иммунизации почти все положительно реагировавшие на введение токсина дети становятся отрицательно реагирующими, и этот переход обычно соответствует появлению антитоксина в крови в таком огромном количестве, что никакое уже заражение ребенку не страшно.

Предохранительная прививка против дифтерии анатоксином введена с 1923 г. Детей прививают анатоксином, безвредность которого так велика, что даже 100 см³ его не вызывает никакой опасности. Это было установлено, правда, случайно, но безусловно: нескольким детям ввели 100 см³ анатоксина без вредных для их здоровья последствий. Другими словами, страшный яд, дифтерийный токсин, под влиянием формалина и тепла полностью теряет свою ядовитость, сохраняя, как мы говорим, свою иммуногенность — способность вызывать невосприимчивость. Вспомним, что этим же количеством необезвреженного токсина можно убить 20–30 тысяч морских свинок или 300–500 человек. Напомним вновь, что под активным иммунитетом мы понимаем выработку самим организмом защитных веществ, а под пассивным — введение уже готовых антител, заключающихся в сыворотке заранее подготовленного животного.

Русские ученые на самих себе, пренебрегая опасностью, ставили опыты над возникновением иммунитета, вводя себе дифтерийный токсин. Вот как это было: в 1902 г. сотрудник Института экспериментальной медицины в Петербурге С. К. Дзержговский на заседании Общества русских врачей сообщил, что он на протяжении трех месяцев и пяти дней сделал себе, все повышая и повышая вводимую дозу, 24 впрыскивания токсина дифтерийных палочек в таком количестве, что они могли убить целое стадо морских свинок в 43 тыс. голов. Последняя доза, которую он себе впрыснул, могла убить по меньшей мере 1704 морских свинки или же от 17 до 23 взрослых людей, не подготовленных предварительными впрыскиваниями дифтерийного токсина.

Дзержговский во время иммунизации регулярно исследовал свою кровь на наличие в ней дифтерийного антитоксина — противоядия. После 24-го впрыскивания он обнаружил у себя в крови в 1 миллилитре (кубическом сантиметре) 1 антитоксическую единицу. К этому времени в одном кубическом сантиметре его крови было столько противоядия, что ею можно было обезвредить 80—100 смертельных для морской свинки доз.

Температура поднималась во время иммунизация самое большее до 37,3° (три раза). О других явлениях сам экспериментатор, он же подопытный объект, сообщает:

«Местная реакция после впрыскивания токсина не достигла больших размеров и не отличалась особенной болезненностью; падения в весе, белка в моче, ни других особенных явлений наблюдаемо не было, несмотря на то, что я за все время опыта был сильно переутомлен трудом».

В следующем году В. П. Болдырев после консультации с Дзержговским решил проверить, нельзя ли получить достаточно стойкий иммунитет, применяя меньшие дозы. Болдыреву было сделано в течение 36 дней по одному впрыскиванию в день. Всего за время опыта Болдыреву было введено 5 смертельных доз против 4300, введенных Дзержговскому. Содержание антитоксина в крови Болдырева повысилось в результате иммунизации в 20 с лишним раз (с 0,02 до 0,4 антитоксических единиц), общее состояние оставалось хорошим.