Любовь вне закона - Частейн Сандра - Страница 23

• Предыдущая
• 23/54
• Следующая

Она в изумлении обернулась:

— Ты поднялся?

— Похоже на то. Но я не уверен, что мне долго удастся продержаться на ногах. — Он начал ощущать головокружение, которое с каждым мгновением становилось все сильней.

Заметив его слабость, Рэчел устремилась к нему, подхватив в тот момент, когда он, покачнувшись, начал заваливаться.

— Сейчас я помогу вам! — воскликнула она.

Джакоб навалился на нее всей своей тяжестью, и она осторожно помогла ему опуститься на землю. Постепенно он начал приходить в себя. Рэчел опустилась рядом на колени, держа его за руку. Она с беспокойством наблюдала за ним, готовясь позвать на помощь, если ему станет хуже.

— Извините меня, я переоценил свои возможности. Мне не нужно было выходить из фургона. — Он тяжело дышал, лицо покрылось испариной.

— Конечно, ты несколько недель не поднимался на ноги, тебе теперь понадобится много времени, чтобы окрепнуть, — ласково ответила девушка.

Он и не предполагал, что пролежал так долго.

— Но вы так и не объяснили мне, кто вы и куда мы едем? — сказал он.

Она вернулась к огню и, взяв деревянную ложку, принялась помешивать какую-то еду, варившуюся в глиняном горшке.

— Я — Рэчел Уоррен, а едем мы в Орегон. Там у меня есть небольшой клочок земли, и я собираюсь заняться разведением коров.

— Я так благодарен вам за заботу, мисс Уоррен, вы прекрасная женщина.

— Вполне возможно, ты уже не будешь так благодарен, когда узнаешь меня получше, — возразила она.

— Не представляю, что может помешать мне испытывать признательность. Ведь если бы не вы, я так и умер бы в прерии.

Тут внимание Джакоба привлек гул голосов, и, обернувшись, он заметил, как из других фургонов выходят люди и, переговариваясь, рассаживаются по кругу. Когда в центр круга вышел человек, одетый в черный костюм и точно такую же шляпу, какую он видел на голове у Рэчел, разговоры мгновенно смолкли, и все глаза устремились на него. Откашлявшись, мужчина начал что-то говорить. Джакоб не мог разобрать слов, но и без того было ясно, что это проповедник, читающий проповедь, и все с благоговением внимают каждому его слову. Джакоб вопросительно посмотрел на Рэчел.

— Это ведь священник, я прав?

— Да, мы попали к миссионерам, — объяснила она. — Они едут в Орегон, чтобы обращать тамошних язычников в свою веру.

— А что же ты не слушаешь проповедь? — спросил ее Джакоб.

— Они считают меня язычницей. Мы с мужем ехали в Орегон с другими переселенцами, но мой муж тяжело заболел, и нам пришлось отстать от своих спутников. Потом мой муж умер, и я осталась одна. А потом я нашла тебя, без сознания, одного в прерии. Кто-то очень сильно тебя избил и бросил умирать. Я не знала, что мне с тобой делать, не могла же я оставить тебя там. Но, на счастье, мимо проезжал этот обоз, я уговорила миссионеров взять нас с собой и спрятала тебя в фургоне.

— Спрятала меня? — не понял Джакоб. — От кого?

— Ночью, после того, как я нашла тебя, обоз догнали какие-то всадники. Они искали раненого мужчину, но тебя никто не выдал. Ты долго пролежал без сознания, у тебя был жар, а потом ты пришел в себя. Что было дальше, ты сам знаешь.

— А в бреду я не говорил ничего, что могло бы помочь выяснить, кто я такой?

— Единственное имя, которое ты называл, — Сэм или Сим, я точно не разобрала. Ты все время звал его.

— Сэм, — задумчиво повторил он. Это имя не говорило ему ровным счетом ничего. — Это все, что я говорил?

— Нет, ты без конца повторял, что тебе нужно бежать.

Джакоб был растерян. Он не мог вспомнить, от кого он так упорно хотел убежать.

— Похоже, кто-то гнался за тобой, — продолжала Рэчел. — Может, ты скрываешься от закона?

— И ты не боишься меня, даже подозревая такое? — удивился Джакоб.

Она помолчала, прежде чем ответить.

— Я слишком много в жизни боялась. Когда мой муж умер, я решила, что больше ничего не буду бояться. А потом появился ты. Так что, Джакоб Кристофер, даже если ты преступник, считай, что ты получил шанс начать все заново.

— Постой, какой еще Кристофер? Это-то имя откуда?

— Я назвала тебя так в честь святого Кристофера, покровителя всех путешественников. Не забывай, мы едем с тобой в незнакомый край, и его защита нам очень даже понадобится.

В ночной тишине раздался пронзительный птичий крик. Несмотря на поздний час, было очень тепло, и Джакоб ощущал на своем лице дуновение ветерка. И вдруг он почувствовал, как спокойно стало у него на душе. Пусть он не знал, кто он и откуда, но сейчас ему хорошо, и он вполне может оставаться здесь до тех пор, пока все не вспомнит. Если вообще когда-нибудь вспомнит.

Однако кое-что в ее словах показалось ему странным.

— Послушай, Рэчел, я не понял, почему ты назвала меня в честь святого Кристофера, если ты язычница? Как такое может быть?

— Я не говорила, что я язычница. Так подумали обо мне миссионеры.

— Но почему? — не понял он.

— Когда они нашли нас, то решили, что ты мой муж. Я не стала их разуверять. Но еще до того, как узнала, кто они, я рассказала им, что мы не обвенчаны. Брат Джошуа решил, что люди, живущие во грехе, не могут ехать вместе с ними. Я испугалась, что они не возьмут нас с собой, и не придумала ничего лучше, как сказать, что мы язычники. Но он все равно ответил, что возьмет нас лишь при одном условии: если, как только ты придешь в себя, мы обвенчаемся. Я, конечно, сразу же согласилась. Не могла же я допустить, чтобы они бросили нас. Признаться, я надеялась, что ты очнешься уже на моей ферме. Ужасно эгоистично с моей стороны, но я решила отвезти тебя к себе, ведь мне очень нужна будет помощь, — все это Рэчел рассказывала, виновато глядя на Джакоба. Обернувшись и увидев направлявшегося к ним проповедника, Рэчел добавила: — А теперь, по-моему, уже слишком поздно.

Здравствуйте, я брат Джошуа, — представился священник. — И я очень рад, что вы поправляетесь. Пожалуй, самое время совершить обряд венчания.

— Мне кажется, тут есть о чем поговорить. По-моему, это не самая лучшая идея.

— Решай сам, Джакоб, — спокойно ответил мужчина, — но мы божьи люди и не можем потворствовать греху. Если вы не обвенчаетесь, вам придется уйти от нас.

— Не спорь, Джакоб, это индейские территории, мы не выживем здесь одни. — Рэчел умоляюще смотрела на него.

Он не мог ей отказать. Даже если в прошлой жизни у него и была жена, сейчас он этого не помнил, а этой женщине он был обязан жизнью. Платить свои долги он считал делом чести.

— Конечно, святой отец, я согласен жениться на Рэчел, — взяв девушку за руку, ответил Джакоб.

Священник открыл Библию, а остальные путешественники столпились вокруг них, наблюдая за церемонией. Все произошло очень быстро, и в завершении брат Джошуа торжественно произнес:

— Поклоняйтесь господу, иначе ваш союз станет наказанием для вас.

«Странные слова», — подумал Джакоб. Это было больше похоже не на благословение, а на угрозу.

Уже почти совсем рассвело, когда Элли остановила фургон. Оглянувшись на Джози, она серьезно сказала:

— Мы почти доехали. Здесь нам лучше расстаться. Отправляйся домой, а то тебя арестуют вместе с нами. Как ты собираешься объяснить, что оказалась в одном фургоне с беглым преступником? Пойми, ведь Кэллахен сам из Шарпсбурга, его здесь каждая собака знает.

Джози хотела что-то возразить, но Кэллахен опередил ее. Поднявшись с пола, он сказал:

— Знаете что? Мыс вами не поедем в город. Я передумал. Нужно ехать к нам на ранчо. Если Бену действительно удалось спастись, он наверняка должен быть там, ему больше некуда деться.

Джози отрицательно покачала головой:

— Нам ни в коем случае нельзя там появляться. Шериф Спенсер бросится туда в первую очередь, как только узнает, что ты сбежал, не говоря уже о ваших компаньонах, которые наверняка время от времени наведываются туда, чтобы проверить, не вернулся ли Бен.

— Да, в общем-то ты права. Но я знаю каждый закуток на этом ранчо. Поверь мне, там полно мест, где можно спрятаться так, что ни одна живая душа не найдет. Если Бен вернулся, он наверняка где-нибудь спрятался и ждет моего возвращения.

• Предыдущая
• 23/54
• Следующая