Танец с Дьяволом (ЛП) - Кеньон Шеррилин - Страница 67

Зарек повесил трубку и совсем отключил телефон. Джесс был единственным, кто мог позвонить ему.

Охотник стоял посреди своей хижины с такой адской болью, что едва мог дышать.

Совсем одинокий, ему так была нужна Астрид, что он игнорировал всякую способность понять ситуацию. Зарек хотел ее. Нет, он нуждался в ней.

Отодвинув печь в сторону, Охотник спустился вниз, где мог вспомнить, как обнимал девушку. Здесь внизу, в кромешной тьме, он даже мог притвориться, что она была все еще рядом с ним. А если закроет глаза, то сможет представить ее и в своих снах.

Но это была совсем не Астрид.

Зарек прерывисто задышал и подобрал свое пальто с земли. Едва он стал одевать его, как уловил легкий аромат роз.

Астрид.

Охотник прижал парку к коже, зарывшись лицом глубоко в мех, чтобы уловить весь запах. Он держал ее трясущимися руками, когда эмоции и воспоминания накрыли его с головой, разрывая на части.

Зарек нуждался в ней.

Боги, да он любил ее. Он любил ее так сильно, что и представить не мог, что такое чувство может существовать. Охотник помнил каждое ее прикосновение. Каждую улыбку, которую она дарила ему. То, как ей удалось сделать из него человека.

И Темный Охотник не хотел жить без нее. Ни единого мгновения.

Зарек упал на колени, неспособный смириться с мыслью о том, что больше никогда не увидит ее. Держа пальто, которое пропиталось ароматом Астрид, он зарыдал.

Эш вынырнул от Зарека, давая ему возможность поскорбеть наедине с собой.

Артемида находилась снаружи, во дворике, в одном из своих кричаще-раздражительных настроений, причиной которому послужил вынесенный приговор. А он сам был один в ее тронном зале с Сими, которая нежилась на безопасной для нее груди.

— Какими же дураками могут быть эти люди, — выдохнул он.

А с другой стороны, Ашерон и сам был одурачен любовью. Она из всех делает непроходимых тупиц: и из богов, да и из простых людей.

И все равно, он не мог поверить в то, что Зарек вот так отпустил Астрид, а сама Астрид согласилась и ушла.

Ох, уж эти люди!

Артемида появилась прямо перед Ашероном.

— Как такое возможно? — ругалась она. — Ни разу за всю историю, она не вынесла оправдательного приговора!

Эш спокойно взглянул на нее.

— Лишь потому, что до этого она никогда не судила невиновных.

— Я ненавижу тебя!

Он горько рассмеялся.

— Я тебя умоляю, не буди во мне надежду. Я почти возбудился от этой мысли. По крайней мере, скажи мне, что твоя ненависть продлиться больше, чем пять минут.

Богиня попыталась влепить ему пощечину, но Ашерон перехватил ее руку. Поэтому вместо этого, она поцеловала его, а затем оторвалась от губ Эша с содроганием.

Он покачал головой, когда богиня снова исчезла.

Она успокоится со временем. Так всегда было.

Однако у него были другие вещи, о которых Эшу стоило побеспокоиться.

Закрыв глаза, он нарушил границы между человеческим миром и Олимпом. Там Ашерон нашел именно то, что искал.

Зарек вскинул голову, обнаружив себя в центре бело-золотой комнаты. Она была просто огромна с вымощенным золотом потолком, на котором были изображены сцены из дикой природы. По кругу комнаты расположились белые мраморные колонны, а в самом центре стоял большой цвета слоновой кости диван.

Что удивило Зарека больше всего, так это то, что он увидел Ашерона, стоящего перед кушеткой и смотрящего на него своими странными головокружительными серебряными глазами.

У атлантца были длинные золотистые волосы, и выглядел он весьма уязвимым — что для Ашерона было просто невозможно. Он был одет в узкие черные кожаные штаны и такого же цвета шелковую рубашку, которая была распахнута.

— Спасибо тебе за Сими, — проговорил Ашерон, приклонив перед Зареком голову. — Я очень ценю то, что ты для нее сделал, когда она была ранена.

Зарек прочистил горло, поднялся и одарил Эша негодующим взглядом.

— Зачем ты копался в моей голове?

— Мне пришлось. Есть некоторые вещи, о которых людям лучше не знать.

— Ты позволил мне думать, что я убил собственных людей.

— А разве правда была бы легче для тебя? Вместо лица старухи, тебя бы преследовало лицо молодой девушки и ее мужа. Я уже не говорю тебе о том, что ты обладал знанием, способным убить любого Темного Охотника, который попался бы у тебя на пути, даже Валериуса, и если бы ты сделал это, я бы уже не смог спасти тебя. Никогда.

Зарек вздрогнул при упоминании о своем брате. Как бы ему не хотелось признавать это, но Ашерон был чертовски прав. Он бы обязательно использовал бы это знание, чтобы убить Валериуса.

— У тебя нет никакого права играть с людскими мозгами.

Согласие Ашерона совсем ошеломило Зарека.

— Да, нет. И хочешь верь, хочешь нет, я очень редко так поступаю. Но ты ведь не поэтому так бесишься сейчас, я прав?

Зарек напрягся.

— Я не понимаю, что ты имеешь ввиду.

— Нет, понимаешь, Зи. — Он закрыл глаза и вздернул голову, как будто к чему-то прислушивался. — Я знаю каждую твою мысль. Так же, как и в ту ночь, когда ты устроил резню Апполитов и Даймонов после Таберли. Я попытался дать покой твоему мозгу и стер воспоминания, но ты не принял этого. Я не мог прекратить твои сны, и даже М'Адоку это оказалось не по силам. За это я прошу прощения. Но сейчас тебя терзает гораздо большая проблема, чем то, что я сделал с тобой, пытаясь помочь.

— Да ну? И что же это?

Ашерон вытянул руку и из его ладони спроецировалось изображение.

У Зарека перехватило дыхание, когда он увидел рыдающую Астрид. Она сидела в небольшом атриуме с тремя девушками, которые обнимали ее, пока нимфа плакала.

Он подошел к картинке и только тогда вспомнил, что не может на самом деле прикоснуться к ней.

— Это так больно, — всхлипывала она.

— Атти, да сделай же что-нибудь! — сказала блондинка, глядя в упор на рыжеволосую девушку, которая была, по всей видимости, самой старшей. — Иди и убей его за то, что обидел ее.

— Нет, — запротестовала Астрид. — Даже думать не смейте. Я никогда не прощу вас, если вы с ним что-нибудь сделаете.

— Кто эти женщины с ней? — спросил Зарек.

— Три Мойры. Атти, или Атропос, та, которая с рыжими волосами. Клозо — это та блондинка, которая обнимает Астрид, ну, а брюнетка — это Лашиси, или же Ласи.

Зарек непрерывно смотрел на них. Его сердце было разбито той болью, которую он причинил своей нимфе. Меньше всего он хотел ранить ее.

— Зачем ты показываешь мне это?

Ашерон ответил вопросом на вопрос.

— Ты помнишь, что я сказал тебе в Новом Орлеане?

Зарек криво взглянул на него.

— Ты наговорил мне кучу всякого дерьма.

И тогда Эш снова повторил сказанное.

— «Прошлое умерло, Зи. А завтра наступит, несмотря на то, какое решение ты примешь».

Ашерон обжег его своим взглядом.

— Не без помощи Диониса, ты все испортил той ночью в Новом Орлеане, когда напал на копов, но смог заработать себе еще один шанс, спася Саншайн. — Он указал на Астрид. — Перед тобой еще один критический выбор, Зи. Так что ты решишь?

Ашерон сомкнул руку в кулак и изображение Астрид и ее сестер исчезло.

— Все заслуживают быть любимыми, Зарек. Даже ты.

— Заткнись! — заревел он. — Ты ни черта не знаешь, о чем говоришь, Ваше Высочество.

Зарек просто выплюнул название титула. Ему опротивели лекции со стороны людей, которые понятия не имели, через что он прошел.

Для такого, как Ашерон, было легко рассуждать на тему любви. Да что этот принц мог знать о людях, которые ненавидели его? Презирали его?

Плевал ли кто-нибудь в этого атлантца?

Но Ашерон ничего не ответил. По крайней мере, словами.

Вместо этого, в мозгу Зарека появилась картинка. Там был белокурый подросток, закованный в цепи, посреди древнегреческого дома. Мальчик был весь в крови и побоях. Он молил окружающих о снисхождении.

У Зарека перехватило дыхание, когда он узнал юношу…

— Я понимаю тебя, как никто другой, — тихо вымолвил Ашерон. — Тебе представилась редкая возможность, Зи. Не проморгай ее.