Сержант сэр Питер (ЛП) - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 7

— Нет, боюсь, вы не сможете, — тихо вздохнула она. — Мне бы не хотелось, чтобы вы оставались.

Ее слова были почти бессвязны, было видно, что она беспокоится лишь о том, чтобы Питер ушел. Ему не оставалось ничего другого, кроме как пожелать ей спокойной ночи и удалиться. Но не успел произнести эту прощальную фразу до конца, как дверь уже захлопнулась.

После этого Питер решил во что бы то ни стало повидать Глинна тем же вечером, причем непременно в присутствии его жены.

Моросил дождь, и Питер свернул на узкую дорожку, проходившую за домами. Ему показалось, что впереди промелькнула и исчезла в темноте какая-то фигура. Это мог быть кто-нибудь из местных жителей, ведь если здесь есть тропинка, значит, ею частенько пользуются.

Пройдя до конца, он оказался на главной улице Коллингвуда. Здесь стояло несколько автомобилей, и впереди виднелась задняя фара одного из них, очевидно, уезжающего в сторону Лондона. Питеру подумалось, что человек, за которым он шел, уехал.

Подождав около четверти часа и не заметив нигде мистера Глинна, Питер вернулся назад по той же самой тропинке. За двадцать ярдов до жилища Стиллмана он услышал какой-то шорох, будто кто-то лез на дерево. На вершине изгороди появился темный силуэт, человек спрыгнул на тропинку и бросился бежать. Несомненно, он вышел из дома Стиллмана, и Питер начал преследовать бегущего. Но тот бежал так быстро, что его не удавалось догнать. Бросившись в проход между домами, он стрелой перелетел через дорогу и вмиг растворился в темноте. Но дверь дома Глиннов захлопнулась, когда Питер достиг их калитки. Полицейский постучал, но не получил ответа. Он постучал вторично, на этот раз громче.

— Кто там? — спросил дрожащий от страха женский голос.

— Миссис Глинн, откройте дверь, это я, сержант Данн.

— Я не могу — я ложусь спать.

— Откройте! Я видел, как ваш муж вошел. Мне нужно увидеть его.

Разговор велся на пониженных тонах, так как дверь была со стеклянной панелью. В конце концов, Питер услышал, как в двери повернулся ключ, и вошел внутрь, закрыв за собой дверь.

— У вас есть свет? — спросил он у дрожащей женщины.

— Нет, — ее голос прерывался. — Электричество отключено. Моему мужу плохо. Я боюсь, что он потеряет сознание, — она всхлипнула. — Я так рада, что вы пришли... Что рядом есть хоть кто-нибудь!

Питер достал из кармана фонарик, но тот осветил лишь голые стены комнаты.

— Где он?

Она провела его в заднюю комнату, открыв дверь, и Питер вошел. Уолтер Листер Глинн неподвижно лежал на полу. Наклонившись, Питер перевернул его и ахнул — руки и лицо Глинна были в крови, рукава пиджака промокли от крови. Питер услышал крик позади себя.

— О, что же он наделал!

— Принесите лампу, я заметил, у вас она есть наверху. Или подождите здесь, я сам принесу.

Питер сбегал за маленькой парафиновой лампой, которую он поставил на стол в пустой столовой. Глинн уже пришел в себя. Он сидел, дрожащий и стонущий, прикрыв лицо руками. Питер потряс его за плечо.

— Кто это был? Стиллман?

— Мертвый! — с истеричными нотками в голосе ответил Глинн. — Ужас! Он сидел за столом. Я дотронулся до него... Но когда я зажег свет... это кошмар какой-то!.. Я этого не делал… Могу присягнуть, что я не убивал его! Я просто пришел, чтобы найти письма, что моя жена им пишет. Я знаю, она пишет им и ходит к ним. Ты! Это ты! — крикнул он, обращаясь к мертвенно бледной девушке. — Я следил за ними!

— Мы знаем все о том, что вы искали, — проворчал Питер. — Любовные письма своей жены, которых она никогда не писала. Жалкий червяк!

Питер обернулся к девушке:

— Умойте его, ему это не повредит, — сказав это, Питер вышел из дома.

Он разыскал местного полицейского, вместе они прошли к задней стороне дома Стиллмана, после чего перелезли через изгородь. Когда Питер зажег свет в столовой, он увидел неприятную картину. Стиллман был убит в упор выстрелом в голову. В руках он сжимал ружье, которым не успел воспользоваться.

Они арестовали Чечёточника той же ночью на станции Ватерлоо, когда он дожидался на пристани парохода, отправляющегося в Саутгемптон. Тот отнесся к своей судьбе философски.

— Лью получил по заслугам. Своими показаниями он послал на электрический стул троих из нашей банды. Крыса! А после сбежал в Англию. Но мы выследили его — ведь и мой брат из-за него отправился в дом смерти. Если бы я не нашел его здесь, то наши все равно выследили бы его в Париже.

Через день Питер докладывал своему начальству:

— Просто нелепо — в то время, как я искал Глинна, он забрался в дом к Стиллману. Он был вне себя от ревности, полагая, что его жена пишет письма своим знакомым и посещает их в неурочные часы. А на самом-то деле! Она ведь содержала его за счет того, что своими руками вязала и продавала кружевные салфетки и скатерти! При этом она просила друзей и покупателей поклясться, что они никому не проговорятся о том, чья это работа. Уолтер Листер Глинн умер бы от стыда, узнай он об этом. Разумеется, продажа подобным путем вынуждала ее вести обширную переписку, чтобы лишний раз не встречаться с покупателями; в конечном счете, это порождало сплетни. А бедный простак был ревнив как дракон и решил, что вся округа заполнена компрометирующими письмами. Он забирался в один дом за другим в поисках доказательств ее неверности. Но как бы то ни было, теперь она ушла от него и хочет открыть небольшое дело в Вест-Энде. Просто чудо — какой-то простофиля ссудил ей для этого пятьсот фунтов под проценты.

Инспектор подумал, что знает, что за простофиля сотворил это чудо.

Любая страна — это тесный мирок для человека, который не хочет быть узнанным. Как-то два парня стали учениками аптекаря в большой лавке в Мидленде. В те времена аптеки еще назывались «фармацевтическими лавками», и их владельцы, как правило, жили прямо над ними и сами вели свои книги.

Вышеупомянутые двое юношей вполне могли бы стать героями осовремененной сказки — один был ленив, но честен, второй же был трудолюбив, но склонен к авантюрам. В конце концов, ленивый и честный женился на дочери своего обанкротившегося хозяина; правда, в итоге жена ушла от него, и он стал неисправимым пьяницей. Трудолюбивый же авантюрист под действием порыва оставил аптеку, прихватив с собой значительную сумму из кассы, а также своеобразные познания из фармакологической области.

Пьяница впоследствии переехал в Лондон и однажды увидел, как из дорогого лимузина выходит его старый знакомый. Он окликнул того по имени.

— Иди к черту! — отреагировал на встречу с ним его теперь состоятельный товарищ. Разъяренный таким ответом, пьяница набросился на старого друга с кулаками. Неподалеку оказался полицейский, и этот безобразный случай закончился бы в суде, однако потерпевший не явился для дачи показаний против своего обидчика, и в силу этого подсудимый был отпущен на свободу. К тому же какой-то неизвестный прислал ему конверт, в котором оказалось пятьдесят фунтов. На этом история бы и закончилась, если бы оскорбленный пьяница под влиянием дальнейших возлияний не почувствовал новый прилив обиды и не заявился бы в Скотленд-Ярд, чтобы вытребовать там адрес своего противника. Ушел он только после того, как оставил донесение, обильно приправленное ругательствами, и проследил, чтобы его непременно записали.

Такое случается в Скотленд-Ярде. Ежедневно туда поступает множество сообщений об ужасных преступлениях, и на проверку этой информации затрачивается много усилий и времени, но зачастую она оказывается ложной. В нашем же случае возможность проверить донесение отсутствовала, и потому документ просто спрятали под сукно, позабыв о нем. В нем шла речь о некоем Поле Сиббетте, питавшем страсть к различным опытам.

Однажды Питер Данн в поисках похожего дела наткнулся на упомянутое — и попытался выяснить, что такое «амотоксилен» (если только он правильно расшифровал неразборчиво написанное слово). Но, в конечном счете, он так и не выяснил, что же это такое — в деле говорилось о каких-то опытах над собаками, и Питер решил, что это не стоит дальнейших расследований.