Людская предательница (СИ) - "Sayar" - Страница 49

— Мне скучно! — простонала она.

— Предлагаешь мне тебя развлекать? — с нотками раздражения поинтересовался Йорвет. — Или на руках покачать?

— Не откажусь ни от одного из вариантов, — буркнула Джасти. — А вообще, может я смогу чем помочь Мариэль? Отнеси меня к ней.

— Сиди на месте и не смей встать, — только бросил Лис и пошёл обратно.

Джасти, разумеется, его отношение не понравилось. Всё! Забыла о героях, о принцах. Перед глазами мелькал только заносчивый эльф, а не юноша из сказок для маленьких девочек.

— Йорвет, я тебя ненавижу! — вскрикнула она. — Ты наглый, вредный и… И… — но тот, не оборачиваясь, лишь махнул рукой, мол, всё с тобой ясно. А стражники, не считая одного, так и остались сидеть на своих местах. — Мне холодно сидеть на мокрой траве. Вот я заболею, и плакала идея Леголаса, понял? И во всём виноват будешь только ты!

— Отлично, — буркнул он уже стоя рядом с Мариэль. — Надеюсь, у тебя сядет голос, и ты больше не будешь донимать меня своим писклявым визгом.

Джасти недовольно сложила руки на груди и смотрела, как он теперь мило беседовал с Мариэль. А с ней его голос менялся. Такой мягкий, бархатистый. Даже заботливый. Джасти невольно осознала всю разницу его общения с человеческой и эльфийской женщинами. Обидно.

— Зачем Вы с ней так? — без улыбки спросила целительница. — Если хочет помогать, то пусть помогает.

— Ты мне предлагаешь заменить ей ноги? Как это будет выглядеть, если я буду таскать человека на руках?

— Вынося её из горящего лазарета, Вы не думали о таких мелочах, — Мариэль слегка улыбнулась и, оторвавшись от своего занятия, посмотрела на обиженную Джасти. — Я прекрасно понимаю, что значит сидеть на месте, не имея возможности помогать. Чувство, будто ты… обуза. Глупая, ничего не знающая…

— Прекрати переоценивать человеческую медицину. Ситуация с пожаром лишний раз доказала, что на неё нельзя положиться в такие моменты. Без лекарств эта девчонка ничего не стоит.

— Зачем же Вы спасли столь бесполезное создание? Уже тогда было ясно, что ничего нельзя сохранить, — одноглазый нахмурился, выражая тем самым всё, что думал о словах Мариэль, но красавица продолжила: — Вы противоречите себе, Йорвет. Не Вы ли десять минут назад мне говорили, что очень благодарны ей? Так почему же не сказать лично?

Джасти сгорала от любопытства узнать, о чем они говорили. Мариэль улыбалась, она была уверена в своих фразах, в то время как лицо Лиса постоянно менялось. Его то злили её слова, то он был в тупике и долго обдумывал, что сказать. Как сейчас, например. Эльфийка терпеливо ждала, но, не получив ответ, продолжала:

— Вы только и называете её «Женщина, женщина». Хотя продолжаете относиться к ней, как к маленькому глупому юноше. Она, как и эльфийки, тоже очень чувствительна. Возможно, не такая зрелая. Но требует к себе более мягкого отношения. Попробуйте. Быть может, тогда она не будет так резка с Вами.

— Цветочки ей подарить? — фыркнул Лис.

— Его Высочество не дарит. Но заметьте, как она к нему относится. А ведь это, несмотря на то, что он привёл её сюда и заставил работать на нас.

— А тебе в голову не приходила мысль, что она за ним хвостом бегает? Влюбилась, вот тебе и ответ её вечного счастья, когда Леголас рядом.

Мариэль отчего-то засмеялась, прикрывая рот ладошкой, но больше с Йорветом не разговаривала. Он долго возвышался над ней, ожидая слов, но эльфийка спрятала улыбку и с бо́льшим усердием стала копаться в травах. Джасти видела, что она их смешивала, какие-то жевала, по капельке выдавливала ягодный сок… Смотря на это, сестра представляла себе, что именно такими способами и лечили в старину. Точнее, да, было именно так. Но видеть своими глазами, с какой сосредоточенностью девушка выполняла всякие действия… Красавица знала, что делает, уверена в травах так же, как и сестра была уверена в своих ампулах и таблетках. Уверена… до случая с Драниэлем.

Это внушало уважение. Как ни крути, но с такими знаниями не рождались. Эльфийские женщины также тратили годы на то, чтобы освоить эту профессию. Да, может они не знали многих тонкостей, как, например, процедуры во время родов. Но не зря эта раса живёт до сих пор. Значит, травы помогают им при болезнях, при ранах.

Думая об этом, Джасти не заметила, как Йорвет вновь подошёл к ней. До сих пор обиженная, она одарила командира Белок не самым приветливым взглядом. На что тот что-то пробубнил на своём эльфийском и поспешил удалиться. И чего ему было надо?

***

Позже Джасти спросила у него, можно ли ей сесть где-нибудь в одном из уцелевших домой.

— Ты эльфийкам не нравишься, — ответил он. — Не стоит их раздражать лишний раз.

Отлично! Она здесь всех только раздражает!

— Так оставил бы гореть в доме! — закричала она. Конечно, так на самом деле не думала. В ней говорили обида и эмоции. Уставший разум близок к нервному срыву. Такое бывает.

— Ещё не поздно развести большой костёр и спалить тебя! — да и Йорвет был на грани. До самого вечера бегал у Мариэль на побегушках, помогал, как мог, да и с Джасти нянчиться не забывал. Точнее, ссориться, но это уже другой вопрос.

Эльфийка относилась к Джасти с большим пониманием. И после того, как Йорвет ушёл, она подошла к сестре и показала ей, что нужно сделать с травами, которые та принесла. Сестра была той очень благодарна. Красавица просила о помощи не из жалости, а от того, что ей самой трудно управиться со всеми больными. Йорвет то и дело бегал в лес и приносил новые ингредиенты. Позже полученные кашицы Мариэль либо втирала в раны, либо наносила вокруг, а что-то заставляла эльфов есть. Ноги Джасти она лечила только своим тёплым светом.

Через час лица раненых перестали кривиться от боли. Кто-то даже уснул на сухих соломенных матрацах, на которые им помогли перебраться прачки. Даже Джасти такую соломенную подушку выдали. Теперь она сидела и думала, что лучше — на земле сидеть, или на том, что постоянно колет ей ягодицы и бёдра.

Вечер принёс холодный ветер, которому следовало бы быть во время дневной духоты. После недолгих споров было решено, что тяжелораненые отправятся ночевать к прачкам или кухаркам, а добродушные эльфийки, согласившиеся уступить им свои кровати, готовили себе место для ночлега здесь, на улице.

Было разведено восемь костров, вокруг которых Старый Лис помогал устроиться раненым с менее страшными увечьями. Когда же все приготовления были закончены, он подошёл к Джасти, развёл огонь и ушёл. Девушка осмотрелась и поняла, что рядом с девятым костром она будет ночевать одна. Все эльфы сбились в большие группы, о чём-то тихо беседовали, улыбались. Сестре даже показалось, что её обдало каким-то холодным ветром, и стало так зябко, что никакие языки огня не способны согреть. Мариэль же устроилась рядом с кухарками да прачками. Красавицы также вели негромкие беседы и заплетали друг другу волосы.

Джасти почувствовала себя на всём белом свете совершенно одной. Ей даже матраца и одеяла не выдали, как остальным. Чего-то похолодало ещё сильнее. Обхватив свои ноги, девушка смотрела на огонь и думала.

Не успела подумать — на её голову бросили одеяло, отвлекая от мыслей. Резко стянув его с себя, она недовольно зыркнула на шутника. Им оказался одноглазый, аккуратно расстилающий перед костром матрац. Закончив с ним, он взял удивленную Джасти на руки и также осторожно переложил на спальное место.

— Следи за языком, — приговаривал он. — Костёр рядом. Спалить тебя, не ходячую, легче простого.

Сам же сел у её изголовья, протягивая одеяло.

— С-спасибо, — удивилась она. Лис не ответил. Достал курительную трубку и стал заправлять неизвестно откуда взявшимися травами. Джасти подумала, что он уйдёт от неё, но нет. — А ты где спать будешь?

— Я не буду спать.

— А почему?

— Beanna, ты уже начинаешь.

Джасти сердито посмотрела на него и укуталась в одеяло.

— Я ведь просто спросила.

Нервный он какой-то. Девушка подложила себе под голову руку, пользуясь той, как подушкой, — на ту сел эльф — и повернулась на бок, смотря на огонь. Теперь стало теплее. От присутствия хоть одной живой души рядом? Или от одеяла? Чёрт знает.