Людская предательница (СИ) - "Sayar" - Страница 70

Зря она думала, что сможет полюбоваться прекрасным видом. То и дело натыкаясь на злобные взгляды, ей приходилось отводить глаза, смотреть себе под ноги или куда-то вперёд. Но ничего. Они привыкнут. Рано или поздно, но привыкнут. Пусть смотрят. Ещё не было таких случаев, чтобы взгляд причинял физический вред. Душевный — да. Но ничего. Джасти тоже надо привыкнуть. Рано или поздно. Ведь теперь было не так обидно, как в первые дни прибывания в Лихолесье.

— Мы почти пришли, — сказала Мариэль.

Нет, поторопилась сестра с выводами. Голос красавицы дрожал. Джасти перевела на неё взгляд и увидела на лице улыбку. Да вот только глаза помощницы выдавали её с головой. С большими усилиями спутница пыталась сдержать слёзы, что наполнили её глаза — оставалось только моргнуть. Конечно, ей обидно было слышать какие-то гадости от эльфов. Но она не жалела себя, в отличие от Джасти, ибо выбрала этот путь добровольно.

Сама же человечка не знала, как поступить. Когда она плакала, Мариэль нежно обнимала и гладила по голове. Хотелось проделать то же самое, но на глазах эльфов? Тем самым дать им ещё пищи для издевательств? Джасти было страшно даже взять подругу за руку, ведь на них смотрели всю дорогу.

Спасением стала палатка, к которой подвела сестру Мариэль. Взору девушек открылись самые разнообразные платья разных цветов и фасонов. Красные, зелёные, желтые, с длинными рукавами, с короткими, как у принцесс, поскромнее… Глаза разбегались. И если бы не испорченный эльфами путь, Джасти была бы на седьмом небе от счастья просто лицезреть эти прекрасные ткани, пошивы. Мариэль тоже нравилось. Прежде чем заговорить с продавщицей, она долго осматривала предоставленные красоты, постепенно отвлекаясь от окружающих их шушуканий.

Эльфийка, что стояла за прилавком, была более снисходительна к своей соплеменнице. Она отвечала тихо, вежливо, быстро показывала тот или иной наряд, но при этом напрочь игнорировала Джасти. Пусть так. «Хоть Мариэль пожалей». Однако, на человечку эльфийка всё же взглянула, задумчиво осматривая. Потом отвернулась и что-то ответила Мариэль.

— У неё нет таких маленьких размеров, — перевела Мариэль её слова и, нахмурившись, хотела было пойти дальше, к другим прилавкам, но Джасти успела схватить её за руку до того, как она отдалилась на слишком большое расстояние. — Что? Пойдём в другое место.

— Нет-нет. Сначала себе выбери что-нибудь. Обо мне подумаем позже. В любом случае, если ты мне найдешь нитки и иглу, то я смогу перешить.

Мариэль устроил такой выбор. Видимо, она и сама не особо теперь желала гулять по городу. Что ж, человечка её прекрасно понимала. И вот начались самые приятные минуты в этой прогулке: две девушки выбирали себе наряды. Пусть здесь платья носят на любой случай жизни — Джасти же себе выбирала наряд, будто готовилась к свиданию. Придирчива была ко всему — подол не такой, как надо, цвет, рукава, фасон, к какому-то нужно было подбирать пояс, а где-то было слишком глубокие вырезы. Мариэль забавляла эта придирчивость, продавщицу же она раздражала. В конце концов красавица приобрела себе кремовый наряд, а Джасти влюбилась в бордовое платье, которое очень было похоже на то, что она подпалила и из остатков которого сделала Йорвету бандану. Человечка поймала себя на мысли, что подсознательно его выбрала из-за той самой повязки, ибо это напоминало об одноглазом эльфе. «Да нет. Чушь!», — успокаивала себя.

Разумеется, оно было ей велико, но Мариэль тут же потащила сестру к портному, который, как она сказала, был совсем недалеко. Это уже была не палатка, а самый настоящий кирпичный домик, внутрь которого Джасти не торопилась заходить. Уж слишком много эльфов было в помещении. Лучше постоит тут, на улице.

Дожидаясь свою подругу, человечка залюбовалась на своё новое платье. Очень красивое, даже не хотелось носить его «на работе». Но наглеть и просить Мариэль купить ей ещё одно человечка не стала — платила-то за всё эльфийка. Единственное, что ей не нравилось, — это рукава. Но ничего. Сейчас спутница принесёт иглу и нитки, Джасти дождётся свободной минутки и тогда…

Джасти резко выгнулась, ибо кто-то или что-то больно ударило в позвоночник. На секунду она забыла как дышать — настолько было больно. Резко обернувшись на обидчика, человечка увидела выглядывающих из-за угла палатки с посудой детей. Трое эльфинят задорно смеялись, смотря на Джасти, а самый высокий из них со злой ухмылкой подбрасывал в воздух камень размером с половину кулака.

— Это тебе за моего отца! — яро крикнул мальчишка и метнул этот камень в человечку. Настолько быстро и с такой силой, что Джасти даже не успела сгруппироваться или сделать шаг в сторону — камень угодил ей в груди.

— Ай! — вскрикнула она, хватаясь за место удара. — Вот сволочёнок!

Жалеть и любить детей? Относиться с пониманием, потому что это «всего лишь дети»? Джасти так делала ровно до тех пор, пока они не становились сознательными. После этого человечка либо их ненавидела, либо вела себя с ними по-доброму — в зависимости от воспитания. Но вот эти… Останавливало запустить в того паренька камень только то, что на неё бы тогда набросились все эльфы, наблюдавшие эту картину. И хоть кто бы помог!

В то время, пока Джасти искала помощи в лицах прохожих, в руках мальца появился новый камень. На этот раз больше предыдущего. Пару раз подбросив его, эльфинёнок метнул в своего врага. На этот раз Джасти всё же успела сделать шаг в сторону. Почти. Плечо всё-таки задело. Ну всё, маленький невоспитанный отпрыск! Человека сдавлено прошипела от боли и быстрым шагом пошла на этого засранца. Другие дети сразу разбежались, но не этот. Он с готовностью ждал свою расправу. Что даже немного обескуражило сестру, но остановиться на полпути было глупо. Мальчишка не отошёл, даже когда девушка встала перед ним.

— Тебя манерам не учили? — вскрикнула она, хватая ребёнка за ухо. Больно схватила. Теперь мальчишка сдавленно зашипел, но даже не думал вырываться. Странный он… — Ты думаешь, приятно, когда в тебя камнями бросаются? А если я?

— Я не знаю твою варварскую речь, — прошипел мальчишка с таким презрением, что Джасти невольно сжала его острое ухо сильнее. Судя по тону, он не извинялся. Так и хотелось своим платьем отлупить этого дерзкого малыша. — Проклятые люди, чтобы вы все передохли!

Помощь наконец-то пришла! Только… к мальчишке. Джасти ощутила, как кто-то больно сжал её плечо. Отпустив ухо эльфа, она резко обернулась и встретилась с прекрасным лицом взрослого мужчины, которое уродовала злоба. Уже не такая, как у эльфинёнка, а угрожающая, звериная ненависть.

— Ты совсем обезумела, кидаясь на наших детей среди белого дня! — прошипел эльф и в секунду его свободная рука оказалась на горле девушки. В отличие от Йорвета, этот стал душить серьёзно.

Надо позвать Мариэль! Но из горла стало выходить лишь кряхтение. Бросив платье на землю, она схватила кисть мужчины и попыталась оторвать от своей шеи, но тщетно.

— Dh’oine! — только и слышала она со всех сторон. Никто не хотел помогать.

И когда, казалось, она стала терять сознание, из дома выскочила Мариэль. Удивительно, но увидев её, эльф тут же отпустил Джасти и отошёл на два шага. Девушка упала на подкосившихся ногах и жадно начала заглатывать воздух. Красавица бросилась к ней, приобняла, будто бы закрывая от других остроухих, и при этом о чём-то заговорила с несостоявшимся убийцей Джасти. А её список-то пополнялся… Более-менее успокоившись, сестра начала приподниматься вместе со своей спасительницей и пыталась спрятать взгляд от этих ядовитых глаз, что бросали на неё эльфы.

— Знай своё место, человек! — рявкнул душитель и, что-то ещё выплюнув Мариэль, скрылся в толпе.

Джасти поняла, что жизнь здесь будет куда тяжелее, чем она думала. И рядом находившийся дворец не спасал.

***

Йорвет сидел возле костра и, покуривая трубку, смотрел на шатёр, куда ушли Леголас и Юджин. За прошедшую неделю он уже захлёбывался этой войной. И когда успел стать таким домоседом? Этого, конечно, не показывал — в бой с орками он бежал в первых рядах, обрушивал на них всю ярость и ненависть, красноречивые речи всё также вдохновляли его Белок, остальные воины смотрели на Лиса, как на великого полководца. Но битвы больше не приносили того упоения, что раньше. Быть может, он привык видеть воинов, которые медленно выкарабкивались из ямы смерти в руках Мариэль и Джасти, а здесь он видел смерть. Она угнетала, вновь и вновь заставляла мрачные мысли о скорой кончине его расы поселиться в голове.