Пять лет - Алексеева Оксана - Страница 4
- Предыдущая
- 4/6
- Следующая
Они часто звали меня и Игоря Александровича, и мы с удовольствием принимали подобные приглашения выпить чай с тортом в кафе возле школы. Ученики вообще тянутся к молодым преподавателям, не испытывая при этом ни малейшего смущения. А мы, со своей стороны, не имеем права отвечать холодностью на такое искреннее проявление симпатии. Но теперь пойти с ними я не могла. Пока еще не готова сидеть с ним за одним столом и болтать о пустяках.
Я посмотрела на Влада и Славу:
– Поздравляю вас! Но вы уж извините, у меня дела сегодня.
– Знаем, знаем, – отозвался Слава, – у вас у самой день рождения завтра! Организация, чтоб ее?
– Да, – улыбнулась я, – именно организация.
На следующий день я не могла заставить себя выйти из сети, каждые три секунды обновляя страницу. Мне на стену кидали поздравления многие ученики, иногда красивые открытки с цветами, иногда стихи и приятные пожелания. Но я ждала сообщения от него. Я хотела, чтобы он меня поздравил? Или я хотела окончательно убедиться, что он мое существование полностью игнорирует? Я не приготовила ужин, не проверила сочинения, очень быстро сворачивала телефонные разговоры с родителями и друзьями. Я ждала.
В десять часов вечера сообщение на стене:
Дмитрий Данилов: С днем рождения!
И все! Точно так же, как в прошлом году! Даже Влад написал: «Поздравляю самого очаровательного учителя в школе!». Вдруг подумала, что хотела бы от него получить чуть больше пищи для размышлений! Я так волновалась из-за произошедшего, а он никаким действием не показал, что его это тоже волнует. Почему я разочарована? Почему было бы лучше, если бы он вообще ничего не написал, чем так, словно в самом деле ничего не изменилось? Это был худший день рождения в моей жизни. Но должна признать – я сама его испортила.
А потом все вернулось на круги своя. Уроки проходили без эксцессов, и я наконец-то полностью успокоилась. Ну, почти… На очередном занятии задала вопрос и увидела две поднятые руки – Славину и его.
– Слава, – выбрала я.
Но Влад вдруг заявил:
– А вы чего Димку игнорите? Уже не в первый раз замечаю! У Славки пятерки и так на каждом уроке!
Я заставила перевести взгляд на вторую поднятую руку. «Как меня зовут? Как меня зовут?».
– Действительно, я и не заметила этого, – голос чуть охрип. – Данилов, давай ты к доске.
В классе все удивленно переглянулись. Я почти никогда не называла учеников по фамилии. В самом крайнем случае добавляла имя.
Он вышел, ответил на вопрос. Никаких лишних эмоций. Мне осталось только констатировать:
– Садись, отлично.
Да я сама все порчу! Сама вызываю подозрения! Дима, тебя зовут Дима! На следующем уроке обязательно произнесу эти четыре буквы, иначе действительно лучше переводиться в другую школу. Или к психиатру сходить.
После уроков я зашла в кабинет к школьному психологу.
– Здравствуйте, Юлиана Юрьевна! Мне нужна ваша помощь! Ну, профессиональная, – я заявила это веселым тоном, на который долго настраивалась в коридоре.
– Заходите, заходите, Леночка! Сделаю все возможное, у меня все равно никакой работы нет. Садитесь, рассказывайте.
Я взяла себя в руки и, собравшись, выдала:
– Знаете, я никак не могу выкинуть одного человека из головы. Это мучает меня. Мешает жить.
– Влюбленность? – деловито поинтересовалась она.
Я смутилась.
– Нет, но… Я постоянно думаю о нем. Днем и ночью. Не могу себя заставить посмотреть ему в глаза. Даже мысленно не могу назвать его по имени.
– А-а, значит, влюбленность, – резюмировала она. – Леночка, так радуйтесь! Это же окрыляет! Вы попробуйте открыться и, возможно, вас ждет взаимность.
Меня точно ничто не окрыляло, но я ответила:
– Ничего меня не ждет.
Она широченно ухмыльнулась:
– Понима-а-а-ю! Игорь Александрович? – а она точно психолог? – Да, Леночка, тут возникают сложности…
Видимо, она тоже в курсе ориентации моего коллеги и друга. Ну, пусть будет Игорь. Я кивнула.
– Так и что мне делать?
– Ничего! Само пройдет! – она точно не психолог! – Давайте коньячку вмажем? Помогает иногда.
Я не стала отказываться, но это не помогло.
Дома я не находила себе места. Влюбленность, значит? Да какая, к черту, влюбленность?! Хотя… это бы отчасти объяснило, почему я ежедневно просматриваю все фотографии на его странице и могу полчаса разглядывать ту, где он снят крупным планом, улыбается кому-то. В очередной раз открыла его страницу. Появилась одна аудиозапись.
Прослушала. Это вообще музыка или какофонический набор звуков и слов? Прослушала еще дважды. Собралась и пошла в магазин за сигаретами. Поставила песню на повтор. Что за бред они поют? Кроме припева, слова вообще разобрать невозможно! Прослушала еще раз двадцать. Покурила. Выкинула сигареты в мусорное ведро. Поставила песню на телефонный вызов.
Пройдет – сказал психолог. Значит, пройдет. Или потом схожу к настоящему психологу.
А в школе ничего не менялось. Взгляд сам всегда выцеплял его в любой толпе, но он просто здоровался и отворачивался. Почему я раньше не замечала, что девочки клеятся не только к близнецам?
В последний день перед зимними каникулами я вела урок в девятом классе. Неожиданно меня вызвала завуч и попросила пойти с ней к директору. Я дала ребятам задание для самостоятельной работы и отправилась за ней.
– Оксана Алексеевна, – меня немного волновала причина, по которой выдернули с урока, – что-то случилось?
– Директор сам скажет! – отрезала она. Чем она так сильно недовольна? Я перебирала в уме возможные причины, но ни одной стоящей не находила.
Владимир Валентинович – добродушный, но справедливый директор – ждал меня в коридоре возле своего кабинета.
– Что случилось? – я даже забыла поздороваться.
– Драка случилась, – его голос был привычно мягок. – В столовой, прямо на глазах у меня, Оксаны Алексеевны и других учителей.
Я взглянула на завуча. И как бедненькая мегера смогла такое пережить?
– Елена Александровна, – продолжил директор, – все, что мы поняли: причиной конфликта послужили именно вы. Там у меня в кабинете сидят ученики из 11 «А» и 11 «Б». Возможно, вам самой стоит поговорить с ними, что такое поведение в рамках школы недопустимо. Драку начал Данилов, а близнецы, похоже, только ждали повода. Как обычно.
Данилов. Тук. Тук… Тук. Как сломанный барабан внутри. Промямлила:
– Я поговорю с ними… выясню причину.
– Елена Александровна, – резкий голос Оксаны Алексеевны заставил вздрогнуть. – Мы пришли к мысли, что, возможно, вы сами дали некоторый повод? Конечно, мы понимаем, вы молодая женщина, но они подростки! Впечатлительные и несдержанные. Необходимо помнить о дистанции между учителем и учениками!
Дистанции? Рассказала б тебе в картинках, как я держу эту дистанцию…
– Я могу поговорить с ними наедине? Думаю, тогда они будут более откровенны, – сказала я чуть резче, чем собиралась.
– Конечно, конечно, – мягко ответил директор, – мы ведь даже не успели пообедать из-за этого всего. У вас минут пятнадцать. Если закончите раньше, заприте дверь и занесите мне ключ в столовую.
И они зашагали от меня по коридору. Злость билась где-то в горле, рывками. Помнить о дистанции! Да я забыть об этом не могу! Вдохнув, я открыла дверь в кабинет.
Он сидел на стуле, остальные стояли. Трое из «А», четверо из «Б». Все были растрепанные и помятые. У стоявшего впереди Захарова из 11 «Б» наливался под глазом синяк.
– Елена Александровна, вы нас извините, – тут же начал Захаров. – Я про вас пошутил. Просто пошутил! А Данилов как с цепи сорвался! А пацаны потом уже подтянулись, – он указал на угрюмую троицу за его спиной. – И одинаковые тоже. Да я ничего такого и не сказал! Вы хороший учитель, я правда так считаю и не хотел, чтоб… Просто пошутил! Я сказал только…
– Не надо, – перебила я. – Я тоже была в вашем возрасте и тоже обсуждала учителей. Можете идти.
- Предыдущая
- 4/6
- Следующая