Постчеловечество - Калашников Максим - Страница 14

Существенную роль в оптимизации соотношения шума и смысла в потоке новаций играет половой диморфизм человека. Эволюция выжала все возможное из разделения популяции на самцов и самок. Согласно теории Вигена Геодакяна, самцы — это передовой отряд популяции, им предназначено гибнуть прежде самок при изменениях среды обитания. У них жестче связь морфологии и поведения с геномом, соответственно эффективнее отбор. Мощная стабилизация проходит уже на уровне спермообразования и затем оплодотворения. У женщин все проходит иначе. Каждой из них отведено на весь репродуктивный период примерно четыре сотни яйцеклеток, дозревающих, как правило, по одной ежемесячно. В период девичества все будущие яйцеклетки застревают на стадии профазы редукционного деления мейоза, и это весьма мудрый ход эволюции в защиту от шума, репродуктивный период продолжается десятки лет, и за это время нить ДНК накапливает мутации. По крайней мере те из них, которые реализуются в разрывы хромосом, приводят к потере огромного количества генов при делении клетки и такие несбалансированные гаметы умирают до оплодотворения. Функция женщины защищена множеством механизмов, в частности, нормальным двойным числом половой X-хромосомы. Гетерогаметный мужской пол фактически гаплоидный по генам, сцепленным с полом (т.е. тем, которые локализованы в X-хромосоме), и рецессивные аллели проявляются в фенотип, снижая жизнеспособность. Правда, благодаря компенсации дозы гена у женщин тоже работает только одна половая хромосома, но инактивация лишнего у них происходит на тех стадиях дробления зародыша, когда геном работает и т.о. возникают клоны клеток с выключенными разными половыми хромосомами и к моменту появления на свет нового человека клетки с поврежденной X-хромосомой вытесняются более нормальными.

Варианты с гетерогаметным женским полом, как у бабочек и птиц, эволюционно менее удачны.

Механизмов защиты от шума видимо много больше, чем нам известно, и самоорганизация играет в этом роль не меньше, чем репарация (молекулярные механизмы залечивания повреждений в ДНК). Иногда вдруг выскакивает нечто совершенно удивительное. Например сотрудник Института общей генетики Юрий Дуброва с помощью компьютерного анализа сочетаний разных аллелей в ансамбле большого количества генов показал, что случайное сочетание приводит к синдрому привычного невынашивания беременности. У свободных от этого недуга женщин аллели сочетаются неслучайно. Автор исследования искал один-два гена ответственных за указанный синдром, и не нашел.

Если он прав, то что тогда «руководит» неслучайностью аллельных комбинаций? Понятно, что самоорганизация, но как, если ее можно как-то отключить?

В историческое время у человечества прошли три морфоза, изменивших наш облик. До акселерации изменилась форма черепа. Считается, что акселерация продолжается, причем она сопровождается снижением возраста половозрелости. Также продлением социальной ювенильности с мучительными поисками себя и перманентным становлением личности далеко за климакс, люди превратились в каких-то вечных половозрелых личинок типа аксолотля.

Морфоз выражается в изменении канала самоорганизации в индивидуальном развитии (онтогенезе). Подобные изменения могут вызываться и т.н. гомеозисными мутациями, как это описала Балхашина — у дрозофилы вместо усика на голове вырастает нога, из которой у членистоногих произошли и усики и челюсти. Но чаще все же морфозы связаны с комплексом причин. Например, палеонтолог Александр Раутиан описал горизонтальное накопление признаков маммализации (звероподобия) в разных ветвях эволюционного древа динозавров на закате их существования.

Морфозы человека можно списать на те же «волны жизни», которые пропагандировал генетик-эволюционист Николай Тимофеев-Ресовский. Явление настолько важное для понимания эволюции человека, что ему придется по-святить отдельный раздел. Для волн жизни нет более внятной интерпретации, кроме «структуры хаоса».

На самом деле морфозы происходят у человека практически постоянно и в большинстве остаются незамеченными, потому что люди живут сегодняшним днем и плохо представляют, какими были еще вчера. в общем можно объяснить, что во время войны люди были худыми, а потом поправились. Война все спишет. Однако в глазах естествоиспытателя с аналитическим восприятием действительности все это ничего не объясняет, если только не считать войну явлением природы и намеренно оставить за кадром причину массового помутнения сознания.

Можно подойти к явлению с другого конца. Сталин с его непомерными геополитическими амбициями извлек максимум из фашистской агрессии, включая организацию Нюрнбергского процесса. До этого Илья Эренбург первым в маре описал концлагеря. Разумеется фашистские. В такие критические моменты истории у человека публичный язык и его внутренний мир входят в конфронтацию. Никакого ГУЛАГа тогда как бы и быть не могло, люди не склонны были это видеть, и сейчас происходит нечто подобное.

Жители России оставались истощенными до 60-х годов, потом начался резкий промышленный рост и строительство жилья. Однако детей продолжали ненавидеть. Особенно много ненависти выплескивалось в межличностном общении на работе и в присутственных местах. Тем более заметны были уникальные случаи проявления доброты и помощи, оставшиеся в памяти у выживших.

Особенно резкое изменение началось с 70-х годов, когда перевернулось отношение к детям и они стали красивыми. К сожалению, ненависть не исчезла, она переориентировалась на мужчин трудоспособного возраста. Отсутствие недостатков воспринимается как вина. С неприятием полового партнера связан нынешний глобальный кризис семьи. Все те же перемены известны с некоторым временным сдвигом для домашних собак, где есть статистика выставочных оценок. Качество потомства не только росло, но и вибрировало около кривой роста в такт с такими показателями, как политическая активность и смертность на дорогах. И всегда были суки, которых, по свидетельству крупнейшего советского кинолога Юдифи Шар, вязать можно было только с мешком на голове, иначе отца потомства могли попросту загрызть. Собак вяжет человек, в стихийных условиях у них рождается в основном мусор. Оснащенная компьютером высшая обезьяна сама себе помочь не может, падение рождаемости намного превышает последствия холокоста. Собаки тут не виноваты, а возвращаясь к людям, придется отметить: с началом XXI века маятник качнулся обратно, нетерпимость возвращается.

Собаки пострадали в прошлом веке тем, что заимствовали «человеческий» вариант изменчивости — все четыре ноги могут быть разные и экстерьерная оценка обязательно должна дополняться критериями рабочих качеств соответственно предназначению породы. В природных популяциях при высокой гибели в период от зачатия до репродукции гармоничность тела (песни, постройки, повадки) становится по ценной гарантией чистоты генетической программы. У человека такой жесткой привязки нет. Ослепительная по красоте женщина владеет матом эффектнее своего бой-френда, поддерживать адекватное половое поведение не может и нуждается в никотине, как будто пережила серьезное жизненное потрясение.

Так оно и есть, только причина — из сферы динамической генетики.

Причина как состояния, так и перемен может связываться с другим типом изменчивости которую условно можно назвать молекулярным драйвом (molecular drive).

Дело в том, что подавляющее большинство исследованных методом секвенирования («прочтение» молекулярных последовательностей) мутаций оказываются не точечными транзициями (заменами) оснований ДНК, а инсерциями (вставками) транспонируемых элементов. Это, конечно же, не гены, потому что сами по себе в фенотип не проявляются, хотя открывшие их Владимир Гвоздев и Евгений Ананьев запустили название МДГ — мобильные диспергированные гены. Мы используем термин транспонируемые элементы (ТЭ).

По нашему мнению, это остатки былых вирусов, которые живут в хромосомах подобно воробьям в зоопарке. Они могут делать все то же самое, что и вирусы, кроме строительства вирусной частицы и сопряженных с этим последствий в виде инфекции и патогенеза. В частности, переносят генетический материал хозяина, вызывают молекулярный дизгенез, открытый Margaret Kidwell, и приводят при массовом перемещении к разнообразным отдаленным системным эффектам.