Сорвавшийся с цепи (СИ) - Глушков Роман Анатольевич - Страница 7

Задержав дыхание, Старик запрокинул голову и влил в себя подаренную выпивку. В груди зажглось пламя, к вискам прилила кровь, а к горлу подкатила тошнота. Но он, уткнувшись носом в рукав, перетерпел ее и, к счастью, не испачкал пол рвотой.

Теперь нужно было поскорее встать на ноги. И когда водка шибанула Старику в голову, он встретил опьянение, стоя прямо и ни за что не держась. Нарочно, чтобы проверить свою выдержку.

Вроде бы пронесло. По крайней мере, разум Старика не помутился и колени не подкосились, хотя перед глазами все слегка качалось и плыло. А еще по телу разлилась успокаивающая теплота – давно забытое ощущение. Конечно, разгуливать пьяным по улицам лучше не рисковать, но до своего барака Старик доплетется. А потом завалится на нары и уснет до утра, потому что завтра ему нужно опять выходить на работу.

– Камнедробилка, – пробормотал он себе под нос, направляясь к выходу со склада. – Говоришь, Мотыга, они засунули тебя в камнедробилку вместе с твоей новой женой и ребенком? Не нож, не пуля, а, мать ее, камнедробилка! Надо же! Кто бы мог подумать, что ты издохнешь такой позорной смертью! Кто бы мог подумать, что я вообще тебя переживу! Прости, дружище, что все так обернулось. Это по мне всегда плакала камнедробилка, а не по тебе, ну да ничего не попишешь. Наше время ушло. Так что незачем ворошить прошлое – одни беды от этого на мою седую голову…

– Привет, сынок! – Мизгирь устало плюхнулся на диван, на другом краю которого устроился Илюха. – Как пережили тряску? Все целы, дом в порядке?

– Да, бать, все путем, – кивнул сын, не отрывая глаз от телевизора. – У нас только антенна с крыши упала, но я ее уже починил. Зато у Малахаевых вон потолок обвалился прямо на тетю Лиду. Не будь она такой толстой, ее бы точно придавило. Да, еще у Барсуковых перед крыльцом земля треснула и провал образовался. Теперь три или четыре самосвала глины нужно, чтобы эту дыру засыпать.

– Значит, никто, кроме тети Лиды, не пострадал?

– Она тоже не пострадала. Так, поцарапалась слегка да пару шишек набила. До сих пор по поселку бегает и всем рассказывает, как храбро из-под груды досок выползала.

– Не говори, тетя Лида – она такая… Ну и ладненько. – Мизгирь облегченно вздохнул. И удивился, поглядев в телевизор: – Ого! Давненько у нас не было цветных передач! Что ты сделал? Перенастроил антенну?

– Поймал новый китайский спутник, – ответил Илюха. – Это новостной канал.

– Вижу, что не наш. – Мизгирь уже заметил, что новости ведет симпатичная азиатка, щебечущая по-китайски, и все надписи на экране иероглифические. – А сигнал из России все еще слабый?

– И не спрашивай, бать. Полтора черно-белых канала, и те с жуткими помехами.

– Жаль. Так и не досмотрел я тот старый сериал про ментов, – посетовал отец.

– Гляди-гляди, бать! – внезапно оживился Илюха и указал пальцем на экран. – Вот сейчас будут крутые кадры! Это про сегодняшнее цунами говорят!

Мизгиря отгремевшее землетрясение застало на службе. Он с соратниками как раз патрулировал на джипах окрестности «Гордой» и не видел последних новостей. Однако догадался: судя по мощности толчков, в Ледовитом опять случились неслабые тектонические подвижки.

– Ты забыл, что я не знаю китайский, – проворчал Мизгирь. – Давай переводи! Заодно лишний раз попрактикуешься.

– Да ты гляди-гляди! Тут и без перевода все ясно, – отмахнулся сын.

Он был прав. В кои-то веки телевизор радовал Мизгиревых цветной и четкой картинкой горячих новостей с северного побережья Пропащего Края. Нынче здесь делались самые захватывающие репортажи. Едва океан наносил удар, над всем фронтом цунами, от Великобритании до Камчатки, разлетались вертолеты мировых служб теленовостей. И с каждым годом, по мере того как Ледовитый наступал на юг, их репортажи становились все драматичнее и страшнее.

Якутск, Нижневартовск, Сыктывкар, Сургут, Вологда, Петербург, Таллин, Хельсинки, Стокгольм, Осло – сегодня к ним было приковано внимание телезрителей всего мира. Жителей этих городов давно эвакуировали, а сами они были наполовину разрушены. И все же было тяжко глядеть, как гигантские волны окончательно стирают их с лица земли. А съемочные группы соревновались между собой, кто сделает с воздуха самые душераздирающие кадры. Вроде гибнущих под валом грязной воды знаменитых творений человеческих рук: высотных зданий, театров, соборов, мостов, вокзалов и тому подобного.

Настроенный Илюхой телеканал был не бедным и вел трансляцию сразу из десятка мест на побережье. Звездой сегодняшнего эфира стал, несомненно, Питер. Столицы Скандинавии угодили под первый удар стихии еще в прошлом году. Теперь над их останками плескались неглубокие и замусоренные прибрежные воды. И вот пробил час Петербурга – событие, которое давно ждали, но все равно с трудом верилось, что это происходит наяву.

Цунами накрыло город полтора часа назад, поэтому китайцы вставляли в прямой эфир отснятые ранее, наиболее жуткие кадры.

Вот сорокаметровый водяной вал несется к северным районам Питера со скоростью поезда-экспресса, толкая впереди себя горы древесных обломков и мусора.

Вот цунами врезается в уже покосившуюся высотку на Кантемировской и заваливает ее, словно большую костяшку домино.

Вот стихия топит Петропавловскую крепость и одноименный собор, шпиль которого – как и шпили других исторических зданий – был демонтирован и вывезен во время эвакуации.

Вот волна накрывает Кронштадт, чья дамба сопротивляется ей не дольше, чем песчаный замок обычному прибою.

А вот настает черед «Зенит-Арены», чей сорванный купол еще какое-то время несет потоком, будто великанскую шляпу, пока он не разваливается на куски и не тонет.

Удивительную стойкость демонстрируют Эрмитаж, Адмиралтейство и Исаакиевский собор. Они выдерживают первый натиск Ледовитого и затем борются с ним почти три минуты. В это время они напоминают не здания, а рассекающие воду быстрые корабли. Которые, увы, тоже пошли на дно, так как скорость подмывшей их волны просто чудовищна.

Гостиный Двор своей формой куда больше напоминает корабль. Однако он подставляет цунами «борт», и это губит его в первые же мгновения.

Казанский и прочие соборы, здание Биржи, вокзалы и многое-многое другое… Видеокамеры запечатлевают для истории гибель и этих зданий. Они наполовину разобраны при эвакуации, так что фактически цунами сносит лишь стены да перекрытия. Но как бы то ни было, эти стены тоже являли собой произведения искусства, возводились годами или даже десятилетиями, а канули в небытие, не успела секундная стрелка на циферблате часов описать круг.

Наконец доходит черед до Петергофа. Как ни хочется, небось, китайцам заснять кончину его легендарных фонтанов, но сделать такие кадры невозможно. Все ценности Петродворца отправили на юг первыми эшелонами. И ненасытному Ледовитому опять достается лишь то, что было уже не спасти. И что он с ревом пожрал сразу, как только до этого дотянулся.

Сыктывкар и Вологда также стали сегодня его жертвами. Но им, в отличие от Петербурга, в трансляции катастрофы уделено не так много времени.

Когда-то Мизгирь считал города, чью гибель от цунами он наблюдал по телевизору, но давно сбился со счета. И даже гибель Петербурга не вызвала у него сильных эмоций. Большинство этих городов умерло задолго до того, как их смыло в океан, которому доставались уже обглоданные кости жертв, а не они целиком.

За исключением тех редких случаев, когда Пропащий Край накрывало суперцунами. Оно докатывалось до не успевших эвакуироваться населенных пунктов или до поселений «диких» буровиков наподобие Погорельска. Лишь тогда Мизгирю становилось тошно – от множества погибших и от мысли, что та же судьба может завтра настичь и тебя. Но когда холодная стихия поглощала мертвые города, это его не трогало. Главное, чтобы она не добралась до южного Китая и остановилась, где предсказывали ученые, – на уровне сорок пятой параллели плюс-минус три градуса северной широты.