A Choriambic Progression (СИ) - "Mairead Triste and Aristide" - Страница 11

— Ничего особенного. Твой разум… ты вполне нормален.

— Мм… Спасибо.

Дамблдор опустил палочку ниже, и теплое покалывание переместилось на горло. Экран на миг порозовел, потом снова стал белым и по нему опять поплыли изображения. Одно из них Гарри совершенно не понравилось.

— Эээ… это что, змея?

— Да, — отозвался Дамблдор. — Ты же змееуст, разве забыл?

А. Точно. Гарри успокоился.

Луч сместился к груди, и Гарри, стараясь не обращать внимания на неприятное покалывание, попытался рассмотреть появившиеся изображения. Впрочем, ему ничего не удалось опознать, зато Дамблдор издал очередное "Хмм", от которого Гарри снова стало не по себе.

— Что значит "хмм"? — не сдержался он.

— Все в порядке, — ответил директор. — Я скоро закончу. Только пожалуйста, стой спокойно.

Гарри замер.

Гарри показалось, что Дамблдор нескончаемо долго рассматривает неясные плавающие образы, прежде чем снова сместить палочку. Покалывание поползло ниже, ниже, к солнечному сплетению — белый луч стал ярче — и еще ниже. Гарри надеялся, что на его живот Дамблдор насмотрится быстро, потому что это было щекотно…

Внезапно яркая, раскаленная добела вспышка ослепила Гарри, и одновременно с ней раздался громкий звук, как будто что-то взорвалось. Гарри отскочил в сторону, прикрыв глаза рукой, а когда он снова стал нормально различать предметы, оказалось, что оба луча исчезли, а Дамблдор удивленно разглядывает собственную палочку. Она казалось целой и невредимой, только с самого кончика курился дымок.

— Ну надо же, — задумчиво произнес Дамблдор.

Гарри сглотнул.

— Что случилось? Что это было? Я… со мной что-то не в порядке?

Дамблдор уже взял себя в руки и улыбнулся.

— Я думаю, что все хорошо, — ответил он, но добавил: — Хотя мне нужно посмотреть кое-какую литературу. Я бы назвал результат исследований многообещающим.

У Гарри возникло нехорошее предчувствие.

— И вы мне больше ничего не скажете?

Дамблдор так энергично мотнул головой, что его борода качнулась из стороны в сторону. — Нет. По крайней мере до тех пор, пока сам не узнаю больше. — Он убрал палочку в карман. — Но вот что я хочу тебе сказать — у тебя выдающиеся способности, Гарри. И сегодня ты прекрасно проявил себя. Благодарю тебя за храбрость и рассудительность.

Тут все случившееся за день снова навалилось на Гарри, и под этим весом мальчик опустил плечи и уставился в пол.

— Я позволил Снейпу меня спровоцировать, — прошептал он. — Если бы я не стал его слушать, мы бы не оказались в том месте, и Беллатрикс не добралась бы до нас.

Дамблдор поднялся, обошел вокруг стола, присел на самый краешек и посмотрел на Гарри с очень мягким, хотя и серьезным, выражением на лице.

— Мой отец… много, много лет назад, когда я был ненамного старше чем ты сейчас… поделился со мной несколькими мыслями, которые в будущем оказались мне очень полезны.

Гарри моргнул. Казалось странным, что у Дамблдора тоже был отец, хотя, конечно, он ведь обязательно должен был быть.

Директор потер переносицу и продолжил:

— Во-первых, говорил он: никогда не поворачивайся спиной к рассерженной женщине, если у нее в руках полный кувшин меда. Это, конечно, не про наш случай — подозреваю, что этот совет как-то связан с обстоятельствами первой встречи моих родителей. А вот второй был таков: во время войны самый злейший враг чаще всего обнаруживается в наших собственных рядах, ты прекрасно знаешь его лицо.

Гарри насторожился. Это звучало так… как будто директор говорит о Снейпе.

— Вы хотите сказать, что… что профессор Снейп на самом деле… — Наверное, не стоит так открыто демонстрировать свое удивление.

Но Дамблдор покачал головой.

— Нет, Гарри, хотя когда я впервые услышал эти слова от отца, я истолковал их приблизительно в таком же духе. Но позже я начал понимать, что он хотел сказать мне, хоть и намеками, что часто наши собственные убеждения, наша твердая уверенность, что мы прекрасно себя знаем, и наше упорное нежелание изменить точку зрения делают нас уязвимыми для умного противника.

Ясно. Точнее, не совсем.

— Так он хотел вам сказать… ну, то есть вы хотите мне сказать, что… ну…

Глаза Дамблдора излучали свое фирменное сияние.

— Если выражаться проще, в борьбе за выживание важнее всего мириться с неизбежным и уметь воспринимать, скажем так, новую правду. А иногда и отбрасывать некоторые убеждения — а ведь люди часто держатся за них до последнего.

Гарри заерзал на стуле.

— Говорите, отец дал вам этот совет, когда вы были моим ровесником? — Дамблдор кивнул. Гарри нахмурился. — Но вы упоминали, что смысл его слов поняли только позже… а насколько позже?

Дамблдор тихо рассмеялся.

— Да, намного позже. В те дни я так далеко и не заглядывал. Но я никогда не забывал слов отца.

— Хорошо, — кивнул Гарри, надеясь, что в один прекрасный день вспомнит этот разговор и найдет в нем больше смысла. Он постарался как следует запомнить слова Дамблдора, но, к смущению своему, зевнул так, что чуть не вывихнул челюсть.

— Тебе нужно отдохнуть, — сказал Дамблдор. — Еще буквально пара слов, и ты сможешь вернуться домой.

Всю усталость сразу как ветром сдуло, Гарри вздрогнул и напрягся.

— Домой… но я думал…после всего того, что произошло… и он сейчас там… я думал, что останусь здесь.

Дамблдор внимательно посмотрел ему в глаза.

— Гарри, ты только что рассказал мне, что сегодня профессор Снейп был разоблачен как шпион, а сторонники Волдеморта лишились штаб-квартиры. — Какое-то время он молча изучал Гарри, потом продолжил. — Желание отомстить, рассчитаться с предателем будет у них очень велико, и я совсем не хочу, чтобы кто-то из вас хотя бы ненадолго оставался один. А ты единственный — насколько нам пока известно — кто может безбоязненно находиться в обществе Северуса.

— Это как сказать, — пробормотал Гарри.

Дамблдор сел на стул рядом с Гарри.

— Я прошу тебя, еще раз прошу, поверить — вы оба, и ты, и профессор Снейп, чрезвычайно важны для нашего дела. Без вас у нас мало надежды на успех в борьбе с Волдемортом.

Гарри уставился на директора. Он никогда еще не слышал ничего подобного. Нет, ему постоянно твердили о его роли, но сейчас это прозвучало так, будто он и Снейп были как-то связаны.

Дамблдор, казалось бы, не заметил смущения Гарри.

— Твоя роль тебе уже известна. И я уже говорил, что многое из касающегося Северуса должно остаться между ним и мной. Но даже если не учитывать пророчества, могу заверить тебя, что как бы ты не относился к Северусу, ваши судьбы пересекаются.

Гарри вздрогнул.

— И их обязательно нужно пересечь прямо… вот так?

Дамблдор улыбнулся.

— Кто знает. Но в любом случае, я снова прошу тебя довериться мне, и обещаю, что если ты вернешься на Гриммаулд Плейс, я сделаю все возможное, чтобы как можно быстрей найти выход из сложившейся ситуации.

— Но… — Это было просто ужасно. Сегодня он уже и так провел со Снейпом больше времени, чем когда-либо раньше, и это был… ладно, пусть не самый худший день в его жизни, но уж точно из числа тех, которые Гарри ни за что не хотел бы повторить. — Но что мы будем делать? — заговорил он наконец, так и не решившись спросить напрямую, как им выжить в обществе друг друга.

— Есть множество полезных для вас и общего дела занятий, — заявил Дамблдор, и Гарри чуть не фыркнул от несоответствия слов "Снейп" и "полезный". — Для начала вы можете возобновить занятия Окклуменцией. К тому же мне понадобится помощь в исследованиях, касающихся проклятия. Все, что могу, я буду делать здесь, но чрезвычайно трудно искать способ снять незнакомое проклятие, если не имеешь доступа к носителю. Со временем придумаем еще что-нибудь. Но сначала просто научитесь уживаться в одном доме.

Можно подумать, что уживаться в одном доме со Снейпом — это "просто".