Время золота, время серебра (СИ) - "Laise" - Страница 9

Отабек скинул рюкзак в облюбованном уголке и подошел к окну. Снизу в подступающих сумерках разглядеть его было невозможно, поэтому особенно он не таился, но в небо все равно поглядывал, периодически поднимая взгляд от руин. Кое-где от домов спального района остались только остовы, где-то — зиял только кратер фундамента, а некоторые были почти целыми. Такие они, не сговариваясь, обходили стороной, впрочем, развалины их тоже не привлекали. За день они привыкли к легкому хрусту осколков стекла под ногами, к далекому реву монстров и отвратительному запаху, который периодически приносили порывы ветра. Перебираясь через обломки, целые куски вырванного из стен бетона или обходя ушедшие под землю огромные пласты асфальта, они то замирали, почти прижимаясь к земле и прислушиваясь к тяжелым шагам кого-то, идущего параллельной улицей, то рассыпались. Прятались за первым попавшимся укрытием, взглядом провожая целую стайку «зубастиков» — мелких, но очень быстрых и зубастых тварей. Столкновение с ними вряд ли бы нанесло сильный урон, но могло бы привлечь кого-нибудь покрупнее.

Правда, без пары серьезных стычек не обошлось, но по-настоящему запомнилась только одна. С теми, кто когда-то был людьми, а теперь превратился в мутантов. Они выкатились из-под земли, и Отабек малодушно порадовался, что послушался интуиции и таки решил идти поверху. Встреча с отвратительными гибридами человека и паука на ограниченном пространстве туннеля вряд ли бы закончилась без последствий, а так — их потрепали, но целыми остались все. Но под конец дня они устали, и предложение о ночевке встретили с энтузиазмом.

Отабек придирчиво осмотрел окрестности, наметил пару потенциальных проблемных мест, за которыми надо следить на дежурстве, прикинул дальнейший путь и отошел от окна. Напрягся, услышав шорох двери, и тут же снова расслабился, когда до него донесся голос тихо матерившегося Криса. На пороге Джакометти появился весь в паутине, со свежей царапиной на лице и взъерошенными волосами. Поймал тревожный взгляд Отабека и махнул рукой, а потом и сам устроился рядом, вывалив прямо на пол содержимое своего рюкзака. Отабек понимающе кивнул и принялся ему помогать рассортировывать и раскладывать вещи. В конце концов, у каждого свой способ снять напряжение. Ронин с Танцором, например, слушали плеер, Виктор что-то записывал в потрепанном блокноте. Кстати, о Викторе. Микки был прав. Не то, чтобы у Отабека было время следить за ним, но в той стычке с мутантами Виктор лишь раз применил пистолет, стреляя вслед единственному оставшемуся в живых мутанту. Всех остальных своих он встречал длинными парными ножами и, черт, это было даже красиво. Впрочем, профессионалами здесь были все.

…Когда-то правильный мальчик Юри слушал классику, приятную мелодичную попсу и страшно переживал, когда при нем кто-то ругался или хотя бы немного неформатно выражался. Когда-то, целую жизнь назад. Кажется, вечность прошла с того памятного дня, когда он мучительно покраснел, ведь его одноклассник сказал: “Черт!”

Сейчас в наушнике во всю мощь легких матерился уже лет десять как покойный Оззи Озборн и это удивительным образом умиротворяло. Выражаясь словами Юрки, за душу берет, виртуозный жучара! Хоть и помер, наверное, пренеприятно.

Юрка тоже отдыхал. Он повалился на бетонный пол, даже не удосужившись расстелить пену. На рюкзаке, наплевав на минимальное удобство. Он так же подергивал ногой в армированном тяжелом ботинке в такт музыке. Вообще, это Юркина подборка, так что, как бы сам Юри не относился к творчеству Black Sabbat, музыка от этого в плеере Плисецкого не изменится. Но, к счастью, у них на троих одинаковые музыкальные пристрастия. И это радовало. Особенно когда надо было экстренно расслабиться и хоть немного разгрузить усталое тело и мозги.

«Параноик» закончился, и Юри вздрогнул, когда в наушниках рифам вторил скрипучий голос Мэрилина Менсона. Насколько помнил Юри, этому чуваку повезло, и он попал в один из Анклавов в бывших Штатах. И даже продолжил творчество. Забавно, но отчего-то именно эта песня, наряду со старым добрым Робом Зомби стала своего рода неофициальным гимном нового времени.

Он бывал в увольнительных в Анклаве-21. Вообще так получалось, что в увольнительные они уходили вместе. Правда, там, в новом городе их дорожки расходились. У каждого свои маленькие слабости и страстишки. После одного из таких возвращений Джей вернулся с расквашенными кулаками и порядком перекошенной мордой. Из той же увольнительной Плисецкий вернулся с разбитыми губами, роскошным пурпурным синяком под глазом и ушибом на ребрах.

«Неудавшаяся схватка с совестью», — откомментировал их внешний вид Джей. Юрка и вовсе промолчал. Но после следующей увольнительной внутренний мир Кацуки Юри стал богаче одной странной фантазией. Его фантазией внезапно стал сержант Плисецкий, танцующий в ночном клубе «Зона» и совершенно ни черта вокруг себя не замечающий. Его внимание точно отключилось, оставив тело двигаться, извиваться под ставшие классическими ритмы последнего десятилетия двадцатого века и самого начала двухтысячных. Там не существовало Юрки Плисецкого. То, что двигалось среди людей, было… сладкие-сладкие сны…

Стоило выйти за защитные стены Анклава, как тот Юрка уступал место Танцору. Собранному. Холодному. Отстраненному. До предела внимательному. Тому самому Танцору, который пристрелил прямо под ногой капитана щелкающую зубастую тварь всего-то пару часов назад. Танцору, который даже не вздрогнул, когда за его спиной разорвался один из патронов Юри, отправленный в пасть какой-то мерзкой твари, которая раньше была человеком. Это было спустя пару часов после того, как они прорвались через Периметр. После того, как парни Поповича отвалились и уволокли раненного корейца с позывным Снегирь почти на руках. После того, как одна из осыпей, бывшая ранее домом-муравейником в спальном районе, просела, выпуская мутантов в количестве… Джей сказал, что этот пиздец будет сниться ему до конца дней, сколько бы этих дней в его жизни не осталось, потому как голову на классических паучьих ножках развидеть хотелось немедленно. Как и половину корпуса, передвигающуюся на руках, в груди которого есть фасеточные глаза, есть рот, из которого вырывается истошный детский визг…

Неудивительно, что Юрка врубил Мэнсона. Неудивительно, что дальше в плейлисте неумолимый шаффл выдает «Никто».

Юри не заметил, что начал повторять припев, беззвучно артикулируя слова. Лишних звуков лучше не издавать. Это может привлекать ненужное внимание, так что тихо.

Кто-то пнул его носком ботинка в ногу. Не больно, так, чтоб привлечь внимание. Джей. Уже без рюкзака, но все еще увешанный оружием. Все верно, с минимальным набором лучше не расставаться. Никогда не знаешь из-за какого угла выберется тварь. Так что пусть так. Юри вытащил наушники. Голос Мэнсона теперь едва слышно сипел в вакуумных капельках.

— Надо пожрать и выставлять дежурных, — негромко обронил он. — Юрка еще в отключке, так что его брикет можно достать чуть позже.

— Хорошо, — кивнул Кацуки, глядя на капитана и Джакометти. Хорошо действуют. Слаженно. Очень четко. Видно, что спаянная пара. Особенно в том видно, как грамотно страхуют друг друга в движении. Сегодня в паре с Виктором шел Джей. И судя по выражению физиономии капрала, никаких отклонений и никакой херни за консультантом замечено не было. Пока что. Вроде бы.

Юри рывком сел. Ослабил зажимы, расстегнул карабин и снял наконец рюкзак. Даже поднялся на ноги и вполне бодро дотопал до Алтына.

— Если возможно, я хотел попросить, капитан… поставить Танцора в последнюю вахту. Если ты не против.

Отабек, с хмурым видом изучавший карту, поднял голову и кивнул.

— Без проблем. Здесь светает поздно, бродить в сумерках опасно, можно ноги переломать, так что разделимся, каждый возьмет полуторачасовую вахту в то время, какое сам захочет. Сейчас организуем ужин и обсудим.

— Отлично, — кивнул Кацуки, бросив взгляд в сторону все так же валяющегося прямо на полу Юрки. Тот дислокации не сменил. Собственно, даже поза не поменялась. Он привык к маленькому чудачеству Танцора. Все они не без собственных девиаций. — Я и дальше попрошу ставить его именно в последнюю вахту. После сна он эффективнее. И м-м-м… как бы это сказать… у него почти кошачье зрение в период сразу после пробуждения. Так что он заметит даже стрекозу в сумерках.