Треугольник (СИ) - "shizandra" - Страница 32

Дверь за его спиной с тихим шорохом открылась.

- Саша, он зовет тебя, - мамин голос, тихие шаги и снова шорох двери. Даня зажмурился. Саша. Саша, а не он.

- Даня, - мамины руки легли на плечи. – Дань, хочу, чтобы ты знал. Я не сержусь на тебя. И даже рада, что все открылось.

- О чем ты говоришь? – Даня медленно поднял голову, глядя невидящими глазами на больничный двор.

- Я понимаю, что это жестоко, но я рада этому. Потому что теперь Андрей выставит этого типа.

- Откуда ты знаешь?

- Он сам мне сказал. Он и позвал его только за тем, чтобы сказать ему об этом.

Даня резко развернулся. Сердце просто разрывалось. А когда дверь отцовской палаты открылась, и из нее вышел абсолютно белый Саша, скользнул по ним невидящим взглядом и направился куда-то по коридору, застыло. Даня рванулся следом, но мать вцепилась в него мертвой хваткой:

- Стой! Пусть катится, куда хочет! Какое тебе до него дело?

Даня обжег ее бешеным взглядом и, скинув руки, понесся вслед за Сашей. Куда?! Куда мог он пойти?! Тупик. Черт! Даня поколебался, не зная куда идти, развернулся и вдруг увидел выход на балкон. Дверь была только прикрыта, и он, не раздумывая, толкнул ее. Саша был там. Смотря прямо перед собой пустыми глазами, он пытался прикурить, но дрожащие пальцы слушались плохо.

- Саша… - еле слышно позвал Даня, и того буквально развернуло на месте. Он вскинул на Даню горящий взгляд и отшатнулся:

- Не подходи, - прерывающимся голосом произнес Саша, но Даня не послушался и сделал к нему шаг.

- Это твоя вина… - голос Саши звучал глухо и пусто. – Если бы ты не появился… Ненавижу!

Но Даня не слушал. Не слышал его слова. Он просто смотрел и видел дрожащие губы, страх на дне ярко-сияющих глаз, тень отчаяния на любимом лице. А когда оно исказилось, Даня рванулся вперед.

- Нет! – Саша дернулся, но было поздно. Он уже был в крепких, сильных объятиях. – Отпусти! Не смей прикасаться ко мне! Это ты!.. Это из-за тебя!.. – он отчаянно рвался прочь, но Даня только сильнее стискивал руки. И когда Саша на мгновение замер, изловчился, и, положив руку на его затылок, вжал лицом в свое плечо, нежно, ласково шепча в ухо:

- Все хорошо… Все будет хорошо… С ним все будет в порядке…

Саша на секунду напрягся так, что, казалось, еще чуть-чуть, и он просто разорвется, как струна, а потом обмяк. Только сжал рубашку Дани. Пару мгновений они простояли молча, и Саша глухо произнес:

- Прости, что накричал на тебя. Мы оба виноваты.

Даня медленно закрыл глаза. Так странно… Одновременно и больно, и хорошо.

- Саш… Поехали, ты должен собрать вещи. Ты переезжаешь ко мне.

Секунда на осмысление, и Саша дернулся. Но Даня был готов и успел удержать его:

- Тебе все равно некуда идти. А я не трону тебя. Я вообще не сделаю ничего, чего бы ты не захотел. Обещаю.

- Я ему обещал быть с ним, пока он сам это хочет, - бесцветно ответил Саша.

- Он выставил тебя. И… ты был с ним.

Саша молча опустил голову, закусив губу.

- Все, поехали, - Даня отстранил его от себя и, сжав пальцами тонкое запястье, потянул за собой. Но как только они оказались в коридоре, Саша вытянул руку. Даня разочарованно покосился на него, получил в ответ сердитый взгляд и, выдохнув, отвернулся. Саша прав - незачем привлекать к себе внимание.

Возле отцовской палаты Даня притормозил. Сердце снова дрогнуло, сжалось от боли.

- Даня… - плеча коснулись, и он тряхнул головой. Слабо улыбнулся стоящему рядом Саше и направился к выходу. У них сегодня много дел. А отец… Когда его боль немного утихнет, он попытается объяснить и извиниться.

***

Ветер трепал волосы, и Даня то и дело вскидывал голову, отбрасывая их от лица, но упрямо продолжал сидеть в одной майке под холодными порывами. Он вздрагивал, съеживался, обнимал себя за плечи, но мысли о том, чтобы зайти в комнату, не возникало. Он хотел сам наказать себя. Желание было глупым, нелепым, но… так было легче.

Сегодня выписывают отца. Даня хотел приехать, но мать запретила: «Он не хочет даже слышать о тебе». Это… было больно. Даже больнее, чем когда отец выставил его из палаты в его последний визит. Даня понимал, что виноват, что заслужил, но легче не становилось. И Саша… С того дня, как переехал к Дане, он замолчал, замкнулся в себе. Даня отдал ему маленькую комнату, и тот практически не выходил из нее. Помня о своем обещании, Даня не трогал его, не приставал с разговорами, обходясь только мелкими бытовыми темами вроде несъеденного обеда или выноса мусора. Иногда они вместе смотрели телевизор. Даня обожал такие вечера. Потому что Саша очень часто засыпал на диване, и Даня переносил его в комнату. Укладывал, укрывал. И легко целовал приоткрытые губы. Эти украденные поцелуи – единственное, чем он жил все это время. Но сейчас, сегодня…

Даня в очередной раз поежился и уронил голову на сложенные руки. Интересно, а если он замерзнет здесь окончательно и заболеет, кто-нибудь будет о нем волноваться? Боже, что за бред лезет в голову. Даня выдохнул и потянулся к начатой бутылке «Флагмана». Пить не хотелось, хотелось забыться, и он сделал большой глоток. Закашлялся, отставил бутылку подальше и бессильно уткнулся лицом в ладони. Попытался пристыдить себя за то, что распустил сопли, но… не помогло.

- Даня, я дома! – из комнаты донесся голос Саши, но сейчас даже голос любимого человека не радовал. – Даня?.. – не найдя хозяина дома, тот вышел на балкон. – Дань, что случилось?

- Ничего, - на удивление спокойно ответил тот.

- Данька, ты замерз. Пойдем внутрь, - ладонь Саши, легшая на плечо, показалась Дане обжигающе-горячей. Но от нее тепло начало разливаться по всему телу, и он покорно дал себя увести с балкона и усадить на диван. Саша накинул на него теплый плед и сел рядом:

- Так что случилось?

Даня с силой зажмурился, а потом выдохнул:

- Отца сегодня выписывают. Я хотел забрать его, но мама сказала, что он не хочет меня видеть. Он меня никогда не простит, да? – Даня вскинул на Сашу беззащитные глаза.

- Простит, - Саша нашел руку Дани и сжал ее. – Ты его сын. Надо просто подождать, - голос Саши звучал уверенно, но глаза… В них стояла такая тоска.

- Саш, - не думая о том, что делает, Даня потянулся к нему, лишь краем сознания отмечая, что если его сейчас оттолкнут… Но Саша не отстранился, не разозлился. Он молча принял прижавшегося к нему Даню и крепко обнял. Тот вздохнул и затих, прикрыв глаза и слушая частый стук. А потом вдруг тихо выдохнул:

- Твое сердце бьется быстро, как у зайчонка.

Саша тихо фыркнул в его макушку:

- Дурак ты…

- Саша… - Даня медленно поднял голову, глядя ему прямо в глаза. – Я так по тебе скучаю, - с тоской произнес он. Ресницы Саши дрогнули. А в следующую секунду губы слились. Они целовались неистово, жадно. Кто из них застонал первым, Даня не понял. Но этот стон заставил их оторваться друг от друга. Глаза заглянули в глаза и… снова поцелуй. На этот раз почти нежный, ласкающий. Даня застонал. Долго, почти отчаянно. Руки сильно стиснули тонкую талию, забрались под рубашку.

- Саша, Сашка… - Даня осыпал поцелуями шею, ласкал и гладил нежную кожу. Забылись все обещания, обиды и проблемы. В голове билась только одна мысль. Если Саша сейчас оттолкнет, скажет «нет»… Но тот только коснулся поцелуем век:

- Пойдем в постель, - шепнул и тут же рассмеялся, когда Даня подхватил его на руки. - Дааанька, - простонал, когда тот бережно опустил на кровать и накрыл своим телом.

- Люблю тебя, - Даня очень нежно поцеловал приоткрывшиеся навстречу губы, и начал осторожно освобождать Сашу от одежды, лаская каждый сантиметр обнажавшейся кожи. Рубашка, ремень, строгие брюки, белье… Дыхание вырывалось со всхлипами, а тихие стоны Саши лишали рассудка. Даня ласкал его ртом, и тонул в бархатном голосе. А потом, когда Саше осталось пара движений, вдруг оставил его в покое. Навис над ним, заглядывая в затуманенные глаза, и лег рядом с ним на живот и вытянулся.

- Даня?.. - дыхание Саши опалило плечо.