Пепел крыльев ангела: Проклятое поколение (СИ) - "Laise" - Страница 52

И это было совсем по-другому. Не так, как в их первый раз. Острее, ярче. Не было волнения или опасения сделать что-нибудь не так. Свободны, раскрыты. Олле аркой выгнулся над кроватью, стискивая пальцами покрывало. Застонал громко, почти отчаянно. Не было стыдно или неловко, и язык Кола - наглый, горячий, восхитительный - творил чудеса. Влажный плен его рта заставлял просить, почти умолять.

- Еще-еще-еще…

Кол нетерпеливо стаскивал с него брюки, белье, разворачивал как конфету, освобождая от обертки, пока не обнажил полностью, кончиками пальцев касаясь жаркого тела. Откровенного. Зовущего. Совершенно определенно знающего и требующего желаемого.

О, он сам очень быстро избавился от одежды. Его собственное возбуждение не шло ни в какое сравнение с тем, странным, немного неловким и горьким первым.

- Смотри на меня, Олле, - шептал он, лихорадочно пытаясь справиться с теплым мягким тюбиком.

Тот вскинул на него взгляд. Тяжелый, требующий. Не прятаться. Не бояться. Вот я…. Весь твой. Бери.

- Давай, Кол, - еле слышно шепнул он и раздвинул бедра еще шире. Ни капли непристойного не было в этом жесте. Откровенность. Доверие.

Ни страха, ни стыда, ни смущения. Пальцы, скользкие от геля, толкаются в узкое напряженное тело. Так надо. Губы ласкают губы, язык погружается в рот, точно в ритме пальцев, нежа, нежась. Сильно и размеренно.

- Хороший мой… - шепчут губы в коротких промежутках между поцелуями.

Все по-другому – эмоции, ощущения… Кипит кровь, пенится. Губы уже припухли и чуть-чуть саднят, но Олле мало, все равно мало.

- Хочу тебя… с тобой… до конца… - выгибается тело, подается навстречу, раскрывается под давлением нежных пальцев.

Колин медлит, прежде чем войти в него. Медлит, глядя в глаза. Тонет в Олле, как в омуте, чувствуя все и сразу. Его возбуждение, его желание, его напряжение и готовность отдаться. Колин чувствует, и отвечает тем же. Это ощущается в его запахе, это отравляет кровь. Он входит и запрокидывает голову, не в силах удержать в себе рвущийся из горла рык. Торжествующий, почти звериный.

- Мой…

Олле всхлипнул, застонал, выгнулся, стиснув запястья до синяков. Вот она… точка невозвращения. Точка обладания. Точка полной и безоговорочной принадлежности. Не братья. Не любовники. Альфа и омега – начало и конец. Замкнутый круг, из которого не вырваться. Который не разорвать.

Он – целый. Он – живой.

- Твой… только твой… всегда только твой… - шепчут лихорадочно губы. Не желание – потребность. До конца. Мелькнула боль и пропала в водовороте. Желания, удовольствия, страсти. И все равно мало. МАЛО.

Мой. Уверенными сильными толчками. Мой. Жадными глубокими поцелуями. Мой. Яркими пятнами по шее, по груди. Мой. Следами пальцев на бедрах. Каждым стоном, каждым вздохом и вскриком.

Вскрик, стон, жаркий шепот… И ближе, еще ближе. Чтобы втереться в тело, стать его частью. Я – твой, ты – мой. Не разорвать, не уничтожить. Нет больше «я», есть только «мы».

- Колин… Мой Кол… - покрыто тело пленкой пота, кажется, искрят нервные окончания. Как клятва на крови. Защищай меня, Колин. И я буду заботиться о тебе. Об одном, только о тебе одном. Других не будет. Никогда. Моя альфа. МОЯ.

Они переплелись, взмокшие, разгоряченные. Их голоса слились, а сердца бились в одном ритме, сорванном, бешенном. Одно на двоих дыхание, одна на двоих страсть. Они – одно целое. Альфа и омега.

Доверяй мне, Олле, и я целый мир положу к твоим ногам. Будь со мной, и ты никогда ни о чем не пожалеешь. Будь моим, а я посвящу тебе каждый свой вздох, каждое произнесенное слово. Только тебе… всегда тебе…

Этой ночью их объятий было не разорвать. Сплетались тела, сливались губы. Без слов. Глаза говорили, руки, стоны…

Я – твоя альфа.

Я – твоя омега.

Мое начало.

Мой конец.

Неделимы.

========== Часть 9 ==========

9.

Дерил устало прикрыл глаза. Слабость мучила его уже третий день. Слабость, тошнота и временами озноб. Вот только к врачу обращаться не хотелось. Отчего-то так и виделось, как Элсбет Марвелл впадает в истерику и начинает стенать по поводу или без. А она врач, ей успокаивать и ободрять бы должно.

Нет, наверное, не стоило ей разрешать колоть себе эту сыворотку. Но отец велел, значит, он должен. Хотя, далеко не у всех такая реакция на вакцину от гриппа. Все-таки стоило отказаться, только теперь уже как-то поздновато.

Дурное самочувствие никуда не делось ни через десять минут, ни через четверть часа. Как и желание увидеть Йена.

Он откинулся на спинку сидения и улыбнулся. Вспомнилось явление домой после ТЕХ поцелуев. Мать была в трансе, зато отец на удивление спокойно отреагировал на разукрашенного сына. Всего три вопроса. Я его знаю? Хорошо к нему отношусь? И ты ему нравишься? Окей… Только стало спокойнее. И теплее. Это значит, что отец против не будет. Это значит, что Йен будет его альфой… будет его любовником. И любимым будет тоже. Он помнил почти больной взгляд Йена и то, как отзывался на его поцелуи, как властно требовало его тело принадлежать… Йену принадлежать.

Но как же плохо…

Машина припарковалась на стоянке перед башнями. И Дерил уже привычно, в общем-то, помахал рукой охраннику. Знобило все основательнее. Вдобавок ко всему его вполне ощутимо начало потряхивать.

- Йен дома?

Дождался кивка, остановился у двери лифта, ожидая, когда подтвердят его право входить в этот дом. Право гостя. Пока что только право гостя.

Но Йен спустился сам: система безопасности башен работала не просто как часы. Кому-то не понравился его бледный вид, и короткий доклад о госте Йен получил спустя полминуты после появления Дерила. И за своей захворавшей омегой явился сам.

- Привет, – дверцы открылись, а спустя секунду Дерил уже стоял в кабинке перед явно наспех одетым Йеном, все еще ходящим с повязками. – Что случилось? Ты не очень хорошо выглядишь, – он мягко привлек юношу к себе и коснулся губами лба. – Похоже, у тебя жар.

- Наверное, прививку сделали, когда мне не слишком хорошо было, - вздохнул Дерил, обнимая его за талию и осторожно устраивая голову на его плече. – Папа настоял, чтобы всех вакцинировали от гриппа. Со всеми все в норме, а мне досталось… прилетело вроде как, – он помолчал, а потом отстранился. – Мне не надо было приезжать. Вдруг я заразный?

- Моя очередь тебя лечить? – Йен улыбнулся и, прижав его к себе, приложил ладонь к детектору. – А то я все никак не могу с шоколадом справиться. Помощники нужны.

- Я по тебе соскучился, - выдохнул Старк. – Докторшу мою чуть удар не хватил, когда она меня увидела, после того… ну, как мы с тобой немножко…

Йен тепло фыркнул в его волосы:

- У тебя… больше не было проблем из-за этого? С отцом, например?

- Нет, - качнул головой Дер. - Он выразил желание познакомиться с моей альфой. Просил пригласить тебя на мой день рождения. Так что, пользуясь случаем, приглашаю. И тебя, и Олле, и Колина. Но Кола я и сам приглашу… Да и Олле тоже, - он зажмурился, когда в очередной раз подкатила к горлу тошнота. – Ты пахнешь как-то по-другому, - наконец сумел выдавить он. – Не так, как обычно…

Йен нахмурился и отстранился.

- Плохо? Как «по-другому»?

- Не плохо, - от попытки снова покачать головой Дерил отказался. – Просто по-другому. Как… чужой.

Йен побледнел. Губы сжались в полоску, и на секунду перехватило дыхание.

- Мне… уйти?

- Нет!.. – вскинулся Дерил и тут же покачнулся, вцепившись в него обеими руками. – Не бросай меня, пожалуйста. Мне страшно, Йен. Я знаю, что ты мой, понимаешь? Но не понимаю, что происходит.

- Тебя мутит от меня, – Йен на мгновение прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. – Вот что происходит. – Лифт остановился на жилом этаже, и Йен слабо, почти жалко улыбнулся. – Пойдем. Там больше воздуха. Может, тебе будет не так плохо.