Пепел крыльев ангела: Проклятое поколение (СИ) - "Laise" - Страница 76

- Понятно, - коротко выдохнул Итан. – Я мог бы догадаться… Я бета, но еще три года назад выглядел почти как омега. Тренажерные залы и всякие диеты творят чудеса. Мне… не нравились придирки альф. Дискриминация существует не только в Хэлле. Просто небедный мальчик решил, что преподаватель станет приятным приложением к нему… Повторюсь, но вы мне нравитесь, Олле. И это я должен держать себя в рамках. У вас есть своя жизнь за стенами университета, у вас есть семья, ваша альфа, и я не имею права претендовать на ваше время.

Олле подождал, пока разгонится самолет и оторвется от земли, а потом выдохнул:

- Не давайте мне никаких надежд, мистер Харрингтон. Моя семья фактически управляет этим городом и всегда в центре внимания. Но в этой семье я – омега, а о том, как относится к омегам в Хэлле, я уже говорил. Родители любят меня, моя семья – мой дом, но с самого рождения я знал, что придет время – и я его покину, найдя свою альфу. Так вышло, что моей альфой оказался мой сводный брат. Максимальная совместимость и все такое прочее… Я люблю его, люблю как альфу, как брата, как человека. Я сплю с ним потому, что иначе не могу, но мы оба с ним знаем, что это не те отношения, которые нам нужны. Между нами нет другой любви, сердце пусто, но я знаю, что моя альфа будет первой, кто попытается мне помочь, если вдруг мое сердце кого-то выберет. Без ревности, скандалов и интриг. И это не пустые слова.

Самолет выпрямился и лег на курс.

Итан смотрел на него молча. И на лице его не отражалась ни одна эмоция. Он просто смотрел и слушал, слушал и смотрел, только в зеленых глазах вспыхивали искорки.

- Каких надежд, Олле? Я бета. Не альфа. Я не знаменитость, не секс-символ, чтобы на меня заглядываться. Вокруг много действительно красивых мужчин и женщин. Таких же красивых, как вы. Более молодых, более подходящих вам по статусу, по возрасту, взглядам. Я только ваш учитель. И отвечаю за вас. В том числе и перед вашими родителями, невзирая на то количество охраны, которое отправили с вами. Я не боюсь ответственности. Свою правоту я готов отстаивать где угодно и перед кем угодно. Я одного не хочу: чтобы вы ошиблись. – Харрингтон немного грустно улыбнулся, а потом отстегнул ремень безопасности. – Траченный молью и битый жизнью преподаватель с темным прошлым и судебным иском за плечами явно не тот объект, который должно выбрать ваше сердечко, Олле.

- А вы считаете, что любить можно только за красоту, статус или возраст? – Олле вскинул бровь и отвернулся. – И я не могу указывать своему сердцу. Но я могу… больше не тревожить вас этим. Это еще в моих силах. – Его губы изогнулись в улыбке, а потом Олле встал, отстегнув ремень. Достал с верхней полки два теплых пледа и, скинув обувь, растянулся на одном из диванов, укрывшись пледом почти по самый нос, выдохнул, закрыв глаза. – Я был бы рад видеть в вас только учителя, мистер Харрингтон. Вот только в моих снах все совсем не так.

- Не идеализируйте меня, Олле. - Кажется, Итан был поражен. Глубоко и в самое сердце. Кажется, сказать он хотел что-то совсем-совсем другое. Но вместо этого – присел на край облюбованного Олле дивана и мягко погладил его по волосам. – Я не могу принять ваши чувства, Олле. Я хотел бы видеть в вас просто ученика. Не получается. Но… если я позволю себе любить вас – я не учитель. Не имею права им называться. Но я боюсь, что вы закроетесь и просто бросите то, что начали. Спите, Олле. И ни о чем не жалейте. Спите, пока мы не наговорили друг другу глупостей.

- Я и не надеялся на другой ответ, - горько ответил Олле. - Не беспокойтесь, со мной все будет в порядке, и я не из тех, кто бросает начатое из-за таких обстоятельств. Я переболею. В конце концов, я всего лишь первокурсник. Вы считаете меня ребенком, значит, так тому и быть. И вам тоже стоит отдохнуть, мистер Харрингтон, пока есть такая возможность.

«Я не считаю вас ребенком, мистер Хэмсворт», - это так отчетливо было написано на лице, читалось по глазам. Итан сморгнул и отвернулся. Поднялся на ноги и, подхватив второй плед, ушел на свободный диван. Решимость медленно таяла, как снег ранней весной.

Олле – студент. Из влиятельной семьи.

Олле – слишком интересный и проницательный человек, с которым хочется общаться. Обсуждать массу вещей, которые невозможно обсудить с другими.

Олле – красивый молодой человек. Слишком красивый, чтобы оставить его равнодушным. Все в совокупности создало ту гремучую смесь, которая подтачивала его принципы.

Харрингтон вытянулся на диване, прикрывая глаза. Об этом он подумает позже…

***

Некоторые дни пробегают незаметно. Просто мелькают, из будущего и настоящего превращаясь в ничем не примечательное прошлое. А иногда день становится непримечательным прологом к вечеру. Вечеру, который внезапно ставит все с ног на голову.

Дерил не вбежал даже. Он вломился в холл. Его трясло от накатывающей истерики или от адреналина, кипящего в крови. Сейчас он как никогда напоминал маленького перепуганного мальчика. Если бы не запах. Запах омеги, волнующий, жаркий. Запах омеги накануне течки.

Он судорожно выдохнул, пытаясь унять дрожь в руках и коленях, и только тогда позвал:

- Йен!..

Тот появился не сразу. Фактически запертый в доме отцом и Крисом, Йен последние дни часто проводил в бассейне, сбрасывая напряжение, злость и заодно пытаясь быстрее восстановиться. Ребра еще болели и делать особо резких движений он не мог, но вода, омывающая тело, успокаивала. А еще здесь он мог побыть один. Или поговорить с Джарвисом, который теперь невидимо всегда присутствовал рядом.

- Дерил? Что слу… - Йен, только и успевший надеть брюки, да наспех вытереться, спустился по лестнице, миновал еще один холл и замер, судорожно втягивая воздух и стискивая пальцы в кулаки. Полыхнуло в глазах от сумасшедшего влекущего запаха, и Йен зажмурился, пытаясь взять себя в руки. – Что случилось? – Лучше не подходить близко. Не касаться даже. Он же не железный… черт…

- Мы… - Дерил шагнул к нему, а потом почти нырнул в его руки. Ссадины на скуле, расцветающий синяк. Выглядел он так, будто побывал в хорошей драке. - Мы в аварию попали… ваш дом был ближе всего. Шофер отправил меня сюда.

Глаза Йена почернели. Страх, возбуждение – все это накатывало на него волнами, не давая сосредоточиться. Он легко коснулся ссадины на щеке Дерила.

- Тебе нужно к врачу. И нужно… - мысли продирались сквозь сладкий и вязкий туман с трудом, - позвать Ю. Ты должен рассказать, что случилось.

- Нас просто подрезали, - Старк зажмурился от болезненной ласки. - На высокой скорости. Мы чуть не влетели в автобус… Йен…это ведь все из-за меня, да? Это потому что кому-то нужны деньги отца, и я - лучший и простейший путь в Клан.

- Мы не знаем, - Йен покачал головой, изо всех сил цепляясь за рассудок и стараясь не обращать внимания на реакцию собственного тела. – Если ты им нужен – вредить тебе не в их целях. Нужно просмотреть записи с видеокамер, поговорить с водителем той машины.

- Йен, - совсем тихо сказал Дерил, обнимая его за талию. - Возьми меня. Повяжи меня. И все закончится. Отец ничего не скажет. И не сделает. Ты ему нравишься. А я достиг возраста согласия. Я прошу тебя… я так боюсь потерять тебя… давай, я все расскажу, покажусь вашему врачу, а потом останусь… пожалуйста, Йен.

Тот сглотнул шумно, застонал сквозь зубы:

- Дерил… Черт… Когда у тебя течка?

- Завтра или послезавтра, - парень поднял на него взгляд. - Я же не повязанный. Черт ногу сломит в моем плавающем цикле. Я снова навязываюсь, да?

- Нет, - Йен улыбнулся подрагивающими губами. – Просто я не хочу, чтобы тебе было больно. А это всегда больно в первый раз вне течки.

- Я не боюсь боли, - Дерил поднялся на цыпочки и губами тронул его губы. - Больно это когда не знаешь, что с тобой будет через пять минут. Это больно, Йен. Все остальное ерунда. Зови своего доктора, своего Ю…

- Дерил… - Йен закрыл глаза и, прижав омегу к себе, вжался губами в его рот. Вломился, с отчаянием понимая, что не может подарить нежность. И привычного трепета тоже нет. Он держал в руках омегу, СВОЮ ОМЕГУ. Горячую, зовущую, пьянящую омегу, от желания овладеть которой туманится рассудок. Еще пару секунд поцелуя и надо отпустить…