Империя бурь - Маас Сара - Страница 29

Но никакое золото не могло снять тяжесть с ее сердца и заставить умолкнуть отвратительный голос, не дававший ей покоя во сне и наяву.

Через неделю, когда они добрались до древнего портового города Илиум, Аэлина прекратила раздавать золото. Это начинало походить на взятки. Не подданным, которые даже не догадывались о ее присутствии, а собственной совести.

Зеленые равнины уступили место каменистому побережью. Морской воды здесь было предостаточно, а пресную приходилось искать. Воздух стал жарче и, как ни странно, суше. Через несколько лиг впереди появились стены города, красиво белевшие над бирюзовыми морскими волнами. Илиум стоял в широком устье реки Флюрин. На ней же находился ее родной Оринф. Илиум был ровесником Террасенского королевства. Когда-то сюда приходили торговые корабли со всей Эрилеи и с других континентов. Если об Илиуме еще помнили, то исключительно благодаря полуразвалившемуся храму в северо-восточной части города. Он не знал недостатка в паломниках.

Храм Камня – так он назывался – был построен на скале, куда ступил Брэннон, высадившись на континент. Потом он отправился вверх по Флюрину и доплыл до его истоков в Оленьих горах. Аэлина могла лишь гадать, откуда Маленький народец знал, как выглядит храм.

Со скалы открывался вид на чистенький городок внизу. Осенью и зимой его частенько трепали бури. Но сейчас морские просторы были вполне спокойными. Далеко на западе бирюзовая вода сливалась с синими небесами. Это напомнило Аэлине безмятежность южных морей.

Если все прошло так, как рассчитывал Рован, они с Дорином сейчас держат путь к южным морям. Об этом Аэлина тоже старалась не задумываться. Без фэйского принца ей было пусто и одиноко.

Жители Илиума были сродни белым скалам своего города – такие же спокойные и молчаливые. Аэлина и Эдион въехали в открытые городские ворота. С виду – обычные, в меру почтительные паломники, направляющиеся к храму. Никто и не догадывался, какой арсенал скрыт у них под плащами. Глубоко надвинутые капюшоны тоже не были лишними, поскольку Илиум до сих пор находился в руках адарланцев.

Лисандра утром облетела город. Вернувшись, ненадолго обрела человеческий облик, чтобы рассказать об увиденном.

Они проехали мимо кучки солдат в адарланских доспехах. Суровые лица караульных даже не задержались на двух конных паломниках. На миг интерес солдат вызвал лишь остроклювый ястреб на плече Аэлины. Никто не заметил ни щита, ни мечей, спрятанных между сумками с поклажей. Как и во все недели пути, ножны с Дамарисом были втиснуты между тяжелыми мешками с древними книгами заклинаний, которые Аэлина в свое время «позаимствовала» из королевской библиотеки Дорина.

– Нам стоило ехать не сюда, а севернее, в Элдрис, – вполголоса произнес Эдион. – Еще не поздно повернуть.

Аэлина сердито зыркнула на него из-под капюшона:

– Никак ты подумал, что я оставлю этот город в руках адарланцев? Если подумал, можешь отправляться в преисподнюю.

Лисандра громко щелкнула клювом в знак согласия.

Маленький народец не напрасно подсказал им направление. Уж какой бы магией ни обладали эти лесные обитатели, однако узнавали о событиях гораздо раньше людей. От путников Аэлина слышала то, что уже знала: Рафтхол пал, молодой король исчез неизвестно куда, а сам город существенно пострадал от ведьм. Адарланские солдаты появились в Илиуме сравнительно недавно. По Террасену (и не только) распространился слух, что новоявленная королева передумала сражаться за трон и тоже сбежала. Это придало смелости правителю адарланского города Меа – отцу Рулана Хавильяра, что был Дорину двоюродным братом. Он двинул своих солдат на север, пересек пределы Террасена и объявил, что отныне Илиум и гавань находятся под его властью.

– Адарланских солдат в городе не менее полусотни, – предостерег Аэлину и Лисандру Эдион.

Лисандра взъерошила перья. «Ну и что такого?» – означал ее жест.

Эдион стиснул зубы:

– Верьте мне обе, я бы тоже не прочь изрубить их на кусочки. Но…

– Я не собираюсь прятаться у себя в королевстве, – перебила его Аэлина. – И отсюда я не уеду, не решив вопрос, кому на самом деле принадлежит эта земля.

Эдион умолк. Они завернули за угол и направились к небольшой прибрежной гостинице, которую Лисандра заметила с воздуха. Храм находился в противоположном конце города.

У адарланских солдат хватило наглости превратить храм в казарму.

– Это будет посланием Адарлану или Дарро? – наконец спросил Эдион.

– Речь не о посланиях, а об освобождении моего народа, которому пришлось слишком долго терпеть это адарланское дерьмо, – огрызнулась Аэлина.

Резко натянув поводья, она остановила лошадь перед гостиничным двором. Лисандра впилась ей когтями в плечо, вновь показывая свою поддержку. За обветшавшими стенами двора блестело море, успевшее стать сапфирово-синим.

– Мы выступим, как только стемнеет, – заявила Аэлина.

Эдион молчал. Даже когда появился хозяин гостиницы и пригласил их внутрь, его лицо оставалось скрытым под капюшоном. Аэлина тоже молчала, пытаясь совладать со своей магической силой. Сегодня она не потратила ни капли, приберегая запасы для вечернего нападения. Но сила требовала выхода. Она сказывалась странным зудом во всем теле, который не уймешь простым почесыванием.

Продолжая разыгрывать небогатых паломников, они наняли скромную комнатку с двумя кроватями. Только оказавшись там и закрыв дверь, Эдион нарушил молчание:

– Аэлина, ты же знаешь, я тебе во всем помогу. Я сам хочу, чтобы адарланской солдатни здесь не было. Но жители Илиума еще много веков назад поняли одну простую вещь: когда начинается война, портовые города первыми подвергаются нападению.

О том, что изгнанные солдаты легко могут вернуться, он говорить не стал. Это и так было понятно.

Лисандра, сидевшая на оконном козырьке, тихо клюнула в стекло. Аэлина распахнула окно. Вместе с ястребом в комнату влетел морской ветер.

– Символы обладают силой, – сказала Аэлина, глядя на распушившую перья Лисандру.

Сказанное не было лишь красивой фразой. Аэлина убедилась в этом, переворошив множество книг королевской библиотеки. Она ходила туда ночами, поскольку днем готовилась к нелепому состязанию за звание королевского защитника.

– Можешь мне верить, я тоже это знаю, – усмехнулся Эдион. – И всегда пользовался силой символов. – И постучал по костяному эфесу Меча Оринфа. – Я ведь то же самое когда-то говорил Дорину и Шаолу.

Эдион мотнул головой, вспомнив не такое уж далекое прошлое.

– Илиум долгое время был оплотом микенианцев, – сказала Аэлина, упираясь спиной в подоконник.

– Микенианцы – не более чем миф. Их еще триста лет назад вытурили отсюда. Они в качестве символа не годятся. Не то время. И потом, они очень неуживчивый народ. Тебе такое не подойдет.

Эдион был прав. Микенианцы действительно когда-то правили Илиумом, но не как родовая знать, а как главари разбойничьих шаек. У них был превосходно вооруженный флот, наводивший ужас на противников. Тогдашние террасенские короли очень нуждались в помощи микенианцев и потому терпели их и даже признавали законным их правление. Потом началась очередная война, в которой микенианцы отказались помочь Террасену. И тогда их попросту выгнали из Илиума.

Аэлина поймала на себе взгляд зеленых глаз Лисандры. Ястреб опустил крылья, наслаждаясь прохладным ветром. Всю эту неделю Лисандра держалась особняком, предпочитая птичий облик звериному или человеческому. Аэлина догадывалась о причинах. Часть сердца Лисандры нынче ехала в Террасен с Венгой, Реном и Муртагом.

– Изгнание микенианцев – это одна из версий. – Аэлина погладила ястребиную голову. – По другой, они сами покинули Террасен, не желая гибнуть на войне, в которую не верили.

– Ты хочешь сказать, они распустили свои отряды и вскоре бесследно исчезли, – парировал Эдион. – Почему ты вообще о них вспомнила? Думаешь, освобождение Илиума вернет их? Нет, Аэлина, они давно ушли вместе со своими морскими драконами.