Волчья хватка. Книга 2 - Алексеев Сергей Трофимович - Страница 50

— Нет, что решает суд? Разводит? Приковывает жену к позорному столбу?

— У тебя родился ребёнок с тёмным цветом кожи! — догадался Твистер.

— Слава богу, нет…

— Тогда в чем проблема? Между прочим, в тот день в этом районе не было грозы.

— Какой грозы?

— Никакой! Ни явной, ни скрытой, когда образуются шаровые молнии.

— Я что тебе говорю?..

— И дождя не было. Ясная погода, давление семьсот семьдесят пять миллиметров ртутного столба.

— Ты это к чему?

— К тому, что ровно через двенадцать часов тридцать минут после этого взрыва наш метеоспутник отметил стремительное зарождение мощнейшего циклона в Тихом океане. Спустя двое суток ураган накрыл побережье Штатов и вызвал наводнение. Это было в прошлом году. Нынче после аналогичного взрыва в районе Заволжска ситуация повторилась в точности до минут. Сейчас ждём третий, хотя взаимосвязь уже явная…

Возражать либо сводить все к шутке охоты не было, поскольку от его слов веяло знобящим холодком и одновременно вызывало некий изумлённый восторг. А пассажир сделал несколько крупных и жадных глотков из горлышка бутылки, словно утоляя внезапную жажду, и стёр с лица страдание:

— Мы лишь сейчас начинаем осознавать, насколько мир атмосферы хрупок. И более всего — литосферы! Мы не на земле живём — дрейфуем на льдине. А на дворе весна!..

— Не надо выпендриваться! — беззлобно заругался Савватеев. — Решили, мир теперь однополярный и все можно? Бомбить Югославию! Качать права в нефтеносных районах!.. Это вам боженька пальчиком грозит. Ребята, не шалите! Потому что вы там — сброд, подростки, уличная шпана… Погодите, ещё хуже будет, если не прекратите свой глобалистский разбой.

— Знаешь, Олег, а я тебе верю! — он пьяно поймал и пожал его руку. — Я им так же говорю! Ребята, надо скорее подрастать! Подтягиваться до мироощущения Старого Света! Изживать комплекс неполноценности… Но меня никто не слушает! Подозревают, что я — российский агент влияния. Глубоко законспирированный…

— А разве не так? Да не бойся, говори, здесь не слушают. Сам видел, вся аппаратура сгорела… Мы же вас забрасываем в Штаты, чтоб изнутри взорвать систему к чёртовой матери! Вы нашу рванули, теперь мы вашу. Всю Силиконовую долину заселили своими агентами. Как арабы, те тоже забрасывают своих по всему миру… И попутно шлем тайфуны! Ветер в задницу! И знаешь, почему? Потому что на снаряды и бомбы денег не хватает. Вызвать ураган дешевле…

— У вас ни на что их не хватает…

— Все воруют!.. Только тихо, это секреты особой важности!

— Североамериканский континент находится в зоне опасного глубинного разлома, — Твистер выдал в ответ всем известную гостайну. — Литосфера, она как перекалённое стекло… Есть критические точки. Один такой энергетический взрыв — и только осколки полетят… И это может произойти в любой момент!..

— Может!

— И мы будем не в состоянии предотвратить это…

— Не в состоянии…

— Самое главное, не за что зацепиться! Нет базирования, нет средств доставки заряда, и вообще, непонятна его природа… А значит, не сработают противоракетные системы и системы дальнего обнаружения…

Его серьёзная озабоченность, не снятая даже алкоголем, а может быть, и усиленная им, вызывала у Савватеева подозрение, что мистер Твистер просто трусил, и это подогревало ребячье желание смеяться:

— Ладно, Мыкола, так и быть. Я раскрою тебе тайну, как нашему агенту влияния…

— Хватит издеваться! — окончательно помрачнел ФБРовец. — Ты шутишь, а самому не до смеха. Я вижу!.. Потому что сам не понимаешь природы таких явлений. В современной России никто даже не задумывался над взрывами этих шаровых молний! Поскольку вас тут не достают цунами и тайфуны!.. Конечно, можно и посмеяться, когда тебе просто так досталась не весенняя льдина, а устойчивые литосферные плиты.

— Как это — просто так?

— Да так! Отхватили шестую часть сейсмически устойчивой суши. Ещё и с половиной мировых запасов сырья…

— Как это — отхватили, Мыкола?

— А что сделали?

— Бог дал!

— За что же он вас так любит? За красивые глаза?

— Ты замечал, какие они глубокие и мудрые у нашего народа? Только иконы писать. В нищете живём, все у нас воруют, а глаза красивые.

— И кругом лень, пьянь и разложение! Не в состоянии организовать пространство и построить цивилизованное государство. Савватеев погрозил пальцем:

— Мы его организовали! Но только под себя.

— Вот именно, под себя…

— Под кого ещё? Под вас, что ли? Или под общечеловеческие ценности?

— Общечеловеческие — это, конечно же, американские?

— Какие же ещё-то?

— Что тебе не нравится в американцах?

— Глаза.

— Не такие красивые?

— Как бы это сказать помягче? — ухмыльнулся Савватеев. — Чтобы не вызвать международного скандала?

— Говори прямо!

— Ага, я скажу, а вы завтра пару авианосцев к нашим берегам…

— Да знаю, что ты думаешь об американских глазах! Бесстыжие, наглые и самодовольные.

— Во, точно! Но это ты сказал!

— Перестань фиглярничать. Я хотел поговорить серьёзно…

— По пьянке? Думаешь, я проболтаюсь? И скажу, что вас тихо презирает весь мир? Что вас Бог не любит? И обрушивает свой гнев в виде стихийных бедствий? Да ни за что не скажу! Даже если выпьем все охотничьи запасы.

— Ты надеешься спокойно отсидеться на своих незыблемых плитах?

— Надеюсь.

— В то время, когда нас начнёт смывать в океан?

— Вместе с вашими ценностями. И это будет не первый потоп, насланный за грехи.

— А ты представляешь, что произойдёт? Ваши организованные и заснеженные просторы окажутся под мощными волнами переселенцев. И это цунами просто смахнёт вас, как сор.

— Мы никого не пустим.

— Как это? Станете отталкивать лодки от берега?

— Зачем отталкивать? Топить к чёртовой матери, чтобы не назвать на себя гнев божий.

— Олег, ты скрытый фашист, — пьяно и исступлённо проговорил Твистер. — Вы все здесь националисты и фашисты.

— Тогда ты — недобитый бандеровец.

— Я не бандеровец. Мой дед погиб в Освенциме! А бабушка — в сталинских лагерях.

— Значит, Твистер — настоящая фамилия? Я подумал, псевдоним…

— Да ты и антисемит!

— А по морде хочешь?

— Вот, пожалуйста! Чуть что — сразу по морде!

— Как ещё-то с тобой? Сидишь у меня в гостях и меня же облаиваешь! Кем только не обозвал…

— Мы все в гостях на этом свете.

— Не надо обобщений, Мыкола. Я у себя дома, на устойчивой литосферной плите, со своими запасами, под своим небом. Бывает, штормит время от времени, но это от водки или вашей горилки, которую хохлы гонят в Америке. А коли нас любит Бог, значит, мы правильно организовали своё пространство.

— Конечно, вас, безбожников, он любит. Или убогих?

— Тебе кажется, мы безбожники?

— Кое-что ещё помню из истории… родной страны.

— Помнить-то помнишь. Но ничего понять не можешь. У нас самая религиозная страна.

— Смелое утверждение! И в чем же выражается религиозность?

— В том, что мы сохранили веру в чудесное. И только потому это чудесное у нас существует.

— Любопытно! То есть вы верите в чудо?

— А нам тут больше не на что надеяться. Твистер помотал головой:

— И в самом деле никак не могу понять… Когда ты говоришь серьёзно, а когда валяешь дурака.

— Мыкола, да у нас уже третья бутылка серьёзного разговора!

— Правда, я столько никогда не пил… Тело немеет, а голова в порядке.

— Ладно, хоть раз оттянись у себя на родине…

— В отношении религиозности… И что, к вашему чудесному можно прикоснуться?

— А ты разве не пощупал его? Не видел воронки от огня небесного?

— Это под вопросом, небесный ли он!

— Добро, а ушам своим ты веришь?

— Ушам? Ушам верю, но тоже все относительно…

— Ты сначала послушай… — Савватеев положил диктофон на стол. — Конечно, живой голос звучал иначе…

Пассажир напрягся и несколько минут вслушивался в молитвенный плач, однако пьяный, да ещё и замкнутый на своих мыслях, не оценил и даже озлился: