Жажда Крови (СИ) - Булан Александр Владимирович - Страница 28

     Металл задержит тварь. А он найдёт охотников, вернётся в собор и выполнит свой долг.     Увидев небо, Брадор захрипел от невыносимого ужаса. Верзилы пали на колени.     В мёртвых лиловых небесах висела огромная красная луна. Казалось, что её кровавое брюхо касается окутанных багровым туманом шпилей башен Соборного округа Ярнама.     ***     Чудовища лезли отовсюду. Обратившиеся убивали своих родных и соседей, щадя лишь тех, кто сам начинал обращаться. Река тварей вышла из берегов и погрузила Старый Ярнам в кровавый кошмар. Рёв чудовищ, крики горожан, грохот ружей и пулемётов — всё слилось в ужасающую какофонию. Перед тем как оказаться в окружении, Людвиг приказал всем бойцам убивать всех жителей Старого города, пытающихся покинуть заполненные чудовищами кварталы.     Его вместе с десятью другими охотниками чудовища прижали к стенам недоремонтированного храма Церкви Исцеления. В Старом Ярнаме появились создания, ранее виденные лишь в опаснейших областях птумерианских лабиринтов. Кровоглоты стали главной бедой охотников. Ядовитые неукротимые кровоглоты погубили уже многих отважных бойцов.     В загромождённом строительными лесами храме прятались с три десятка уцелевших горожан. Охотники стояли насмерть. Вокруг Людвига лежала груда изрубленных тел, но враги всё прибывали. Сияющий неземным светом меч полыхал подобно новорождённой звезде, но чудовища не боялись смерти.     Рядом бился Герман. Боевая коса со свистом рассекала воздух, настигая тварей одну за другой.     Огромный кровоглот, спрыгнув с крыши, разорвал на куски пулемётчика и как пушинку отбросил в сторону замолчавшее оружие. Едва не оторвав голову увернувшемуся в последний момент Герману, тварь ворвалась в храм.     В храме на кровоглота обрушился град пуль и клинков. Вторая линия обороны не подвела. Потеряв двух охотников и шестерых солдат, защищающиеся отбили нападение.     Постепенно сердцами людей овладело отчаяние. Сотни, если не тысячи тварей бесчинствовали на улицах Старого Ярнама. Все жители старейшей части города за редкими исключениями обратились в чудовищ или погибли страшной смертью в зубах и когтях своих близких, друзей и соседей. Старый Ярнам умер. Церковь думала, что управляет положением, но безымянная сущность, принесённая луной, доходчиво показала людям истинное положение дел.     — Бледнокровные небеса! Узрите конец! — шатаясь, из храма вывалился окровавленный солдат и указал на небо. У несчастного отсутствовала кожа на лице и левая рука. — Великие пришли за нами!     Небеса на глазах наливались лиловым. Висевшая над городом полная луна превратилась в жуткое алое пятно в четверть неба. Умирающий солдат упал на колени и склонил голову, будто в молитве. За ним выполз его сослуживец с обожжённым ядом кровоглота лицом и тихо застонал.     — Что за напасть? — отчаянно прокричал охотник с зазубренным топором, забив оружие в череп человека-волка.     — Отходим! Отходим в храм! — закричал Людвиг. — Здесь нам не выстоять!     Запершись в храме и завалив двери, люди пытались отстреливаться из окон. Оставалась надежда на подкрепление из Соборного округа: охотники надеялись, что город не весь охвачен безумием.     Звери пробили двери на последнем этаже храма, выходившем на верхние улицы Старого Ярнама. Людвиг сражался, как одержимый: не обращая внимания на раны и усталость, он рубил и колол тварей своим чудесным мечом. Одним своим присутствием он возвращал отчаявшимся волю к борьбе, сам понемногу скатываясь в бездну. Он и его бойцы убивали собственных сограждан, когда-то бывших людьми.     Осада длилась полтора часа. У дверей храма выросли целые горы уродливых трупов. Боеприпасы закончились, и даже простым солдатам пришлось перейти на сабли. Хуже того, спрятавшиеся в храме люди, и даже солдаты стали сами обращаться в чудовищ: Герману пришлось приказать убить половину нашедших убежище в храме горожан. Не пощадила зараза и охотников: Дэвис, охотник Церкви, сокрушивший своим клевцом немало чудовищ, начал меняться. Когда Дэвис принялся жадно слизывать растёкшеюся по полу кровь. Людвиг лично отрубил ему голову.     Помощь из Соборного округа всё-таки подошла. Прорвавшись сквозь полчища тварей, отряд под командованием Ференца соединился с обороняющимися.     Ференц нашёл командира лежащим на верхнем этаже храма. Раненый и обессилевший, оглушённый взрывом порохового заряда, Людвиг дико закричал, когда Ференц помог ему подняться.     — Ференц! Вы должны поджигать всё на своём пути до самого Соборного округа! Отступая, мы будем сжигать город за собой! — бешено глядя на адъютанта, крикнул он.     — Но...     — Красная луна висит низко, и звери управляют улицами. Разве у нас не осталось другого выбора , кроме как сжечь все дотла? Выполняй приказ! Веди уцелевших прочь от этого проклятого места! Спаси Ярнам! Охотники должны быть его защитниками, что спасут людей от их Зверя! Мы с Германом и его людьми подорвём местный склад с керосином и выпустим пламя на нижние улицы!     ***     Сзади прогремел взрыв. Пламя, раздуваемое вовремя разгулявшимся ветром, яростно пожирало заражённые кварталы. Охотники бежали, спешно отступая к ведущим в Соборный округ воротам. Людвиг чувствовал, как иссякают его силы. Жуткая красная луна вытягивала силы и разум, а свет предательского меча иссяк, оставив его одного во тьме.     Кто-то выпустил лошадей из затерянной на охваченных огнём улицах конюшни, и несчастные животные бестолково метались в тщетных попытках спастись от жара и когтей чудовищ.     — Герман! Герман!!! — закричал Людвиг, упав на колени посреди пустой улицы. Куда все делись? В один момент его соратники куда-то пропали, оставив наедине с ужасом, отчаянием и немощью. Его бросили. Бежали, спасая свои жизни. Оставив погибать. Бросили командира, как бросают в пожаре ненужные вещи.     — Предатели! — заорал церковник.     Он всегда боялся остаться один, по-настоящему один. Даже больше, чем умереть.     Сверху злобно скалилась красная луна.     Впереди мелькнуло что-то белое. Белое, как любимое одеяние Анны. Шатаясь, Людвиг бросился вперёд и упал, врезавшись во что-то живое.     — Анна! Анна, помоги мне! — полубезумно умолял охотник. — Хотя бы ты не бросай меня, любимая!     Схваченное им существо дёрнулось и слабо заржало. Людвиг открыл глаза. Лошадь. Красивая белая лошадь с перекушенной ногой, упавшая на обочине улицы.     Последние силы покинули охотника. Обняв подрагивающее тело животного, Людвиг зажмурился и приготовился встретить свою участь.     — Меня звали Священным Клинком Церкви, — одними губами прошептал церковник. — Но Людвиг Проклятый мне имя!     Что-то массивное приземлилось на мостовую позади. Невыносимое зловоние накатило удушающей волной. Пахло кровью, разложением и чем-то ещё, чудовищно отвратительным. Охотник забормотал молитву. Он каждым нервом чувствовал близость нечеловечески могучего и безжалостного разума.     — Ты никогда более не останешься в одиночестве, Людвиг Проклятый, — услышал Людвиг жуткий нечеловеческий голос в своей голове. Этот голос был подобен удару молнии и хватке вырывающей сердце когтистой лапы.     Людвиг никогда не испытывал муки страшнее. Даже горе от смерти Анны, даже самые тяжёлые раны оказались ничем по сравнению с новой пыткой.     Отбросив жирно блеснувшим в свете красной луны хвостом мешавшую проходу перевёрнутую телегу, лунный гость подошёл к двум обречённым смертным созданиям. Затем Великий встряхнул увенчанной короной из чёрных щупалец головой и взял человека и лошадь в когтистые передние конечности.     Повинуясь воле сверхъестественного создания, тела искажались, преображались и росли, сливаясь в единое целое. Великий творил. Вскоре из его рук вышло существо, один вид которого был способен заронить в сердце смертного семя неисцелимой порчи. Только бесконечно порочное воображение безымянного Великого могло сотворить подобное.     Довольный собой и своим новым шедевром, демонический скульптор взмыл в лиловые небеса.     ***     Ужас пронизывал до костей. В палате отсутствовали окна, но стены не являлись преградой для сверхъестественного зрения Марии.     Инфернальные лиловые небеса, затянутые рваной тканью бледнокровных туч. Штормовой ветер, взбешённым чудовищем воющий в проглоченных тьмой проулках. Кошмарная красная луна, нависшая над городом проклятым знаком конца.     Время пришло.     Мария оглядела сложнейшее переплетение линий, начерченное кровью на дощатом полу. Кровати пришлось сдвинуть к стенам. Кисточка и пустой флакон лежали в углу.     Угольно-чёрные тени танцевали вокруг начерченных ритуальной кровью символов. Вступив в центр мистического узора, Мария подняла шприц с кровью Великого. Чтобы вместить всю дозу сразу, пришлось искать необычно большой шприц. Субстанцию можно и выпить, но укол надёжнее. Правда, Мария немного боялась потерять сознание. Но девушка стала намного устойчивей к таким вещам по сравнению с временами злополучной экспедиции в лабиринт.     Древняя кровь медленно вливалась в вену. Словно по команде, тени взвились в прыжке, заключив Марию в чёрный смерч.     — В расщепленье, в безвременье, в далёкие забытые царства, — произнесла Мария по памяти, — в пустоту вне жизни и смерти, в бессолнечные моря и чёрные города, я завещаю свою кровь!     Кровавые линии вспыхнули огнём и исчезли. Древняя кровь перешла в её тело. Девушка упала на колени, тяжело дыша. Невероятно обострившееся сверхъестественное восприятие открыло много ранее не замеченного.     Поднявшись, Мария доковыляла до стоявшей в углу кровати и рухнула на давно не стиранный матрас. Под рукой лежало что-то твёрдое. Ружьё.     Теперь Мария знала, что её с Германом страсть не прошла без последствий. Приготовленное ею лекарство не подействовало. Сила крови превозмогла травы. Уже больше месяца в ней росло существо, порождённое их союзом. Союзом людей, осквернённых Древней кровью. Будь она обычной женщиной, её состояние дало бы о себе знать. Но улучшенное тело охотницы обмануло, ничем не намекнув на беременность.     Чтобы родить ребёнка-полукровку, птумерианские жрицы вступали в брак с Великими. Но если пропитаться силой Великих так, как она, то даже зачатый от человека ребёнок родится ужасной тварью, вратами в потусторонний мир. Наполовину человеком, наполовину инопланетным божеством, обладающим ужасной сверхъестественной силой. Посланцем Космоса, что ввергнет мир во власть повелевающих силой крови сущностей. Дланью бесформенного Идона, его воплощением.     От твари может родиться только подобное, а она выпила слишком много крови, чтобы остаться человеком. Во время ритуала Мария ясно увидела всё то, что ранее скрывалось за ширмой земной действительности.     — Что за ужасы скрываются под личинами людей? Что скрывается за Марией Браге? — истерично расхохоталась она. — Теперь я знаю!     Схватив ружьё, она приставила ствол к голове. Оставалось только нажать спусковой крючок. Ни она, ни её ребёнок не имеют права жить среди людей.     Бросив ружьё на пол, Мария закрыла лицо руками. Она что, собирается покончить с собой? Убить себя? Лишить жизни?     — Безумие, всё это полное безумие, — забормотала смотрительница Астральной башни. — Я сошла с ума. Такого не должно быть! Я — это не Она! Нет, я не хочу Ею быть!     Так есть, понимала она. Мир оказался беспощаден и подчинён страшной, нечеловеческой логике. То, что раньше казалось хаосом, оказалось жестоким порядком, противным человеческой душе законом.     В глубине своей души Мария видела кровавый мрак, радующийся ужасному знанию. Возможно, она победила, но победа оказалась страшнее поражения.     — Так и быть, — посветлев лицом, прошептала девушка. — Нет, я отказываюсь бояться. Я не боюсь никого и ничего!     Зачем бояться, если ты теперь и есть то, чего раньше страшился? Стань тем, чего боишься, и страх уйдёт. Это лучший способ побороть страх.     Мария снова потянулась за ружьём. И отдёрнула руку. Убивать себя не хотелось. Жалость к себе, своему пока что человеческому телу оказалась сильнее принятого холодным рассудком решения.     От ребёнка можно избавиться. Даже прямо сейчас можно, подумала девушка. Но что делать с собой?     В дверь настойчиво постучали. Нехотя встав и подойдя к двери, Мария открыла дверь.     — Мария, на нас напали! — вытаращившись круглыми от страха глазами, затараторил Стефан. — У башни идёт бой с чудовищами! Там какая-то огненная тварь! Мы должны запереться в зале Циферблата!     — Я немедленно займусь этим затруднением, — расплывшись в улыбке, ответила Мария.     — Они проберутся сюда! — в панике лепетал Стефан.     Схватив валяющееся на полу ружьё, девушка кинулась в свой кабинет. Охотничий костюм Мария хранила в личном шкафу. Быстро переодевшись, она достала спрятанный в столе клинок. Топор-пила, одно из последних творений Германа. Где он сейчас, жив ли?     Возможно, судьба спасает её от самоубийства, подумала Мария.     ***     Брадор, уклонившись от взмаха когтистой лапой, вонзил в горящую плоть Кровопускатель. Чудовище, когда-то бывшее Лоуренсом, вырвалось из Главного Собора и настигло его. К счастью, если в таком положении можно говорить о счастье, на помощь пришли другие бойцы Церкви. Солдаты даже обещали выкатить пулемёт, но пока так и не вернулись. Сражаясь с падшим другом, Брадор не щадил себя: лучше, если они умрут вместе. Великий грешник и человек, шедший за великим грешником почти равно виновны. Убив Лоуренса, он искупит свою и отчасти его вину.     Огненное чудовище оказалось могучим и неудержимым. На вопли Лоуренса сбежались обратившиеся со всего Соборного округа. Охотники и солдаты гибли один за другим.     Огромный коготь задел Брадора, оставив страшную обожжённую рану и отбросив убийцу к стене. Кровопускатель вылетел из рук и покатился по мостовой. Сейчас Лоуренс его добьёт, содрогнулся он.     Пила-топор яростно врубилась в искажённую плоть главы Церкви. Подбежав сзади, Мария принялась бешено рубить ногу пылающего чудовища. Взвыв от боли, Лоуренс попытался схватить девушку, но бывшая охотница ловко поднырнула под когтистую лапу, оставшись невредимой.     Брадор вскочил, подхватил Кровопускатель и пришёл Марии на помощь. Огонь слепил, красная луна сводила с ума своим мёртвым светом, но и Брадор, и Мария равно не желали отдавать чудовищам город. Они оба почти не заботились о себе, ища победы ценой своих жизней.     Превратив топор-пилу в кровавый клинок, утыканный сочащимися красной слизью шипами, бывшая охотница обрушила свою ярость на туловище и ноги чудовища. Нижняя половина тела Лоуренса отвалилась, залив всё вокруг жидким пламенем. Кровь, ставшая подобной вулканической лаве, оранжевой лужей растеклась по мостовой, сжигая всё на своём пути.     В дело снова вступил Кровопускатель. Чудовище отчаянно било лапами и извергало потоки огня, но Брадор ловко уклонялся от всех ударов обратившегося друга и бил в ответ без промаха. Наконец, убийца последний раз вонзил Кровопускатель в плоть умирающего Лоуренса.     Так погиб основатель Церкви Исцеления, талантливый учёный и создатель ужасного культа, убитый своим лучшим другом.     На улицу выскочили солдаты с пулемётом и открыли огонь по несущимся со стороны часовни Идона чудовищам. Избежавших пуль тварей встретила Мария и уцелевшие церковные охотники.     Из здания, откуда только что вышли солдаты, выбежал мужчина в чёрной рясе, вооружённый охотничьей секирой. Покончив с пулемётчиками двумя могучими ударами, он сам встал за смертоносную машину и открыл огонь, не разбирая людей и чудовищ.     — Луна! Взошла луна! — вопил мужчина. — О, небеса!     Мария почувствовала удар в правую кисть, плечо, бок и ногу. Завалившись набок и упав, девушка попыталась откатиться за статую кровомольца, но раненное и опьянённое запахом добычи чудовище опередило её. Тварь вцепилась Марии в горло. Отчаянным усилием девушка оттолкнула врага, но воротник уже потемнел от её собственной крови.     Мария поползла прочь, тщетно пытаясь остановить кровотечение. Пули перебили голень, и встать не получилось.     Трещал пулемёт, но теперь и Марию, и её противника закрывал угол здания. Выпив крови чудовища, охотница могла бы немного оправиться, но ружьё осталось лежать у трупа Лоуренса, а пила-топор выпала из простреленной пулями руки.     Раненое, но всё ещё опасное чудовище ковыляло за ней, но Мария ползла назад, под защиту стен башни, собрав все оставшиеся силы, оставляя за собой кровавый след.     Наконец сумев воззвать к своим тайным силам, Мария воспламенила потерянную ей кровь. Повинуясь воли раненой девушки, пламя перекинулось на чудовище, испепелив дотла. Враг был повержен, но огонь сжигает кровь.     Возвращаться назад не имело смысла. Там чудовища и безумный стрелок. В Астральной башне ей помогут. Здесь совсем близко.     Вот и ворота. Привстав на одном колене, Мария постучала в запертую дверь. Никто не ответил.     — Пустите, — прохрипела Мария. Даже у тел живучих охотников есть предел стойкости. Она потеряла слишком много крови, чтобы надеяться уцелеть без посторонней помощи     — Пустите, — снова, уже тише, попросила девушка.     Нет, она не погибнет, убеждала себя Мария. Она не сдастся. Ей помогут или она сама найдёт кровь. Если не сдаваться, то у всё получится. В глазах темнело, сознание угрожало погаснуть, но Мария держалась за эту мысль, как утопающий держится за обломок корабля. От недавнего намерения убить себя не осталось и следа.Примечание к части