Птицы над Корабельной (СИ) - Караванова Наталья Михайловна - Страница 15

- Вы очень наблюдательны, Эри. Я вот не заметил. И вправду...

«Совет принял решение отказаться от «самоубийственной экспедиции». Старые глупцы. Самоубийство - оставаться здесь и ничего не делать. Сейчас пока еще реально подготовить хотя бы одно судно, поставить на ход, произвести разведку. Сколько мы продержимся на привезенных с собой ресурсах? Ледник не дает портиться продуктам, это для нас огромный плюс. Но это - не спасение. Они назвали меня мечтателем. Но до того момента, когда вопрос экспедиции станет вопросом нашего выживания, не так уж много времени. Может быть, они его еще застанут. Но застанут дряхлыми стариками, не способными поднять в небо ни один корабль. А среди нового поколения не будет никого, кто владеет теми же знаниями. Я принял решение выйти из совета. Они убеждали меня остаться, но мое слово там ничего уже не значит...».

- Тут дата. Он написал это тридцать лет назад. Через двадцать лет после появления города.

- Эри... вы знаете историю, умете читать. И вместе с тем вы долго жили на улице...

- Да, так бывает. Мать ушла работать поваром на ледник. Она хорошо готовила. Тогда мы жили... - Эри неопределенно мотнула головой. - Я сейчас понимаю, что мы жили лучше, чем многие в городе. Но отец умер, мать ушла работать на ледник, а с детьми туда нельзя. Я осталась у родственников, а потом сбежала от них. Мне было двенадцать, я подумала, что лучше в нижних кварталах, чем у таких родственников.

- А мама что же?

- Мы виделись. В тот же год. Она замуж вышла. Я сказала, что у меня все хорошо, что не нужно беспокоиться. А это что?

- Не трогайте. Это личные вещи капитана. Его трубка и трость.

- А книга? Я могу полистать?

- Эри, я посмотрю в кабинете Даниэля, а вы тут побудьте, хорошо?

- Конечно.

Книга в кожаном коричневом переплете оказалась чем-то средним между личным дневником и техническим справочником. Капитан как будто особо интересовался несколькими небольшими воздушными судами. И что замечательно, наброски двух из них Эри точно видела в сумке у Грегори. Воздушный катер сопровождения Р-12 и военный буксир «Зеркало».

Рисунки как будто были срисованы с книги капитана.

Таких судов в жилой части города Эри не знала. А ведь за почти четыре года бродячей жизни она побывала и на нижних улицах, и на катерах Торгового спуска. Видела вблизи даже корабли Наследников - зимой там бродяг никто особо гоняет, если не лезть на палубу.

- Хороший был человек наш капитан, - вздохнул за спиной смотритель, высокий круглолицый моряк, обладатель короткой бороды и густого баса.

- Да. И Даниэль.

- А поди ж ты, какую змею пригрели.

Эри не стала отвечать. Закрыла книгу и с сожалением положила ее обратно.

- Пойдемте в кабинет.

В кабинете доктор рассматривал разложенные на столе чертежи и схемы. Эри подошла ближе.

- Не могу понять, где это судно. По виду военно-воздушный катер. Он маленький, значит, должен быть где-то наверху, но...

Эри молча указала на печать под схемой. Она только что видела это название в тетради капитана. Значит, Даниэль не просто хотел починить корабль. Он хотел починить именно тот, на который указал сам капитан...

- Р-12. Не понимаю.

Доктор снял и протер очки.

- Он, наверное, на Корабельной скале, - подсказала Эри. - Ведь никто не помнит, что там за суда. Никто не интересуется.

Варков вдруг заторопился. Как будто вспомнил про неотложное дело или что у него назначена встреча с пациентом. А на улице, в свете заката, сказал:

- Я нашел ключ. Не то, чтобы он лежал на виду, нет, под чертежами. Я все думал, какой странный ключ. От чего он может быть.

- Думаете, это от катера?

- Схема Корабельной скалы есть у сторожа. Если поторопимся, можем успеть.

Эри уже не спрашивала, зачем это надо. Надо - и все. Так правильно. Грегори хотел бы, чтобы так было.

...сейчас она не знала, куда себя деть. Доктор просил «Не делать глупостей» и дождаться его на «Родерике». Если бы Эри знала, какой глупостью можно себя занять, чтобы убить время, она непременно бы ее сделала.

Вернулась к бару. Постояла у входа. Внутрь не зашла - нет ни денег, ни желания кого бы то ни было видеть. А потом все-таки решилась. Надо идти к линкору. Ведь может быть, Грегори выживет. И тогда... тогда его отправят на Корабельную, да. Но там-то как раз и есть возможность оказать ему помощь.

...Доктор, едва лишь увидел катер, покачал головой:

- За ним присматривали. Прибирались. Даже палубу кто-то красил. Давненько уже, но по сравнению с другими он как новый.

Внутри катер тоже не разочаровал. Все оборудование казалось целым, механизмы - смазаны. А то, что местами появились ржавчина и плесень, так это не беда. Можно отчистить.

Доктор побывал в трюме. Вернулся печальный: «Угля почти нет. Мешка два всего, запустить машину не хватит».

Но Эри это не казалось важным. Катер нравился ей с каждым мгновением все больше. А когда уже собрались уходить, она увидела на штоке спущенный флаг.

- Давайте его поднимем, - попросила у доктора. - Никто не увидит. Но пусть он завтра будет поднят!

...Она миновала «Родерик», когда над всем городом раздался треск и грохот обвала. Почувствовав, что происходит что-то недоброе, Эри ускорила шаг, насколько это было возможно. Но увидеть, что делается возле «Чезара Воителя» не успела - навстречу ей пошел плотный поток испуганных людей. Поток ее захлестнул, вовлек в себя, сделал своей частью. И лишь на палубе «Родерика» она быстро, как мышка, протиснулась в технический люк под трапом. Там, внутри, было темно и пыльно, но там не было опасно плотной, заполнившей все толпы.

Из разговоров она поняла, что с линкором случилось что-то ужасное. Он то ли взорвался, то ли рухнул вниз. В любом случае для Грегори это означало верную смерть. И оставалось только надеяться, что доктора не было на борту. И что он не сорвался со скалы и не погиб в давке. Если погибли они оба, то куда ей бежать? Кого звать на помощь?

Эри облизнула губы. Гасс заперт в каюте Варкова. Бедный пес! Он еще не понимает, что хозяин не вернется. И добрый доктор может тоже не вернуться.

Надо хотя бы выпустить его на свободу. Он убежит на Корабельную и там прибьется к дикой стае. И все забудет...

Рассуждая так, она осторожно стала спускаться вниз. Вернуться на палубу не решилась, но ведь рано или поздно она выйдет в жилую часть буксира и найдет нужную каюту...

Мусорный берег

Оказывается, у доктора на поясе была небольшая сумка. И он ее умудрился не потерять ни во время приключения на линкоре, ни пока лезли на скалу. Едва ушли с Мусорного берега, он непререкаемо велел своим спутникам остановиться:

- Надо обработать раны. И не только у... - он кивнул на Грегори. - У вас, Роджер, кожа на руках содрана, наверняка больно пальцами шевелить.

Патрульный кивнул. Хорвен опустился на ближайший камень, невольно застонав.

- Шок проходит, возвращается нормальная чувствительность, - пояснил доктор. - К сожалению, у меня только перекись водорода. Зато много. Держитесь крепче.

Роджер оставил доктора и пациента наедине и прошел немного дальше по тропе. Когда страх растаял, он задумался о том, что делать дальше. Вернуться в штаб патруля, написать доклад? Приведет ли это к пересмотру дела Хорвена? Или его попросту расстреляют в одном из трюмов? Правильно ли он поступил, решив дать второй шанс приговоренному? Хорвен был единственным, кто без посторонней помощи спастись бы не смог. Он был привязан к лавке и улетел бы в пропасть вместе с линкором. Но чем такая смерть хуже публичной порки и изгнания на Корабельную скалу?

Тропа под его ногами раздваивалась. Широкая вела к хижинам нижних улиц, узкая терялась в скалах.

- Роджер! Идите сюда! - окликнул доктор. - Ваша очередь.

Хорвен спросил:

- Почему вы мне помогли?

- Не знаю. У вас не было шанса. У всех других шанс был, а у вас не было. Наверное, поэтому.

- Я не убивал капитана.

- А кто тогда?