Не оставляй меня (СИ) - Кутузова Елена - Страница 22

— Тьфу, вояки, — ругнулась Кара.

— Он... — робко сообщила Лу, — нас убьет.

— Не вас, а меня. Ну, так что делать будем?

— А заложников куда девать?

— Да! — вклинился в разговор один из них, — Мы — гражданские лица. Вы обязаны нас защищать.

— Да поймите вы, — Кара старалась держать себя в руках, её голос звучал нарочито ровно, — это не игра. Учения — вот игра. А рисковать жизнью офицера ради непойми чего... А, что вас слушать.

— Но они правы, Кара. Нас же всех... выкинут. Прямо перед выпускными.

— Хорошо. Тогда разделимся. Я возвращаюсь. Мы с Альтом потащим командира, и плевать. Остальные — поторопитесь. Вы должны если не выиграть, то хотя бы не проиграть. Наберите баллы по максимуму!

— Подожди, — от отряда отделился курсант. «Слон», звали его за грацию, с которой он сшибал столы и стулья в аудиториях, — я с тобой. Ну, что смотришь? Я и так не лучший, Лейб-Гвардии мне так и так не видать, дальний гарнизон — предел мечтаний. Так что баллом больше, баллом меньше... Веди!

Они шли без тропы. Кара несколько раз сверяла направление по компасу. И не ошиблась — на поляну они вынырнули ровно в срок.

Альт развел костерок и разогревал сухпаек. Себе и лейтенанту.

— В чего здесь?

— Смотри, подгорит! — кивнула Кара на стоящую на огне банку и повернулась к командиру, — Мы не можем вас оставить. Ужинайте, и выдвигаемся.

— Это что еще за самоуправство?

Голос лейтенанта не предвещал ничего хорошего. Но смутить Кару у него не получилось:

— В отряде достаточно человек для доставки заложников на место. Но наша честь не позволяет бросить тело командира на поживу диким зверям! Поэтому мы вернулись.

— Курсант Кара Шторм! Смирно!

Вместо выполнения приказа девушка начала обсуждать со Слоном, как лучше осуществить эвакуацию.

— Да я тебя...

— Господин лейтенант, — Каре надоел спор, — подумайте сами. У вас открытый перелом. Если оставить вас здесь, обязательно будут осложнения — спасательный отряд до вас только к утру доберется. Возможна инвалидность. Не слишком ли высокая цена за игру?

— Игру? — лейтенант задохнулся от возмущения, — Ты называешь воинскую подготовку, и обучение в обстановке, приближенной к реальным — игрой?

— Так точно, — согласилась Кара.

— Да я тебя... Ты знаешь, что за невыполнение приказа...

— ничего. Господин лейтенант, ничего вы мне сделать не сможете. Даже внеочередной наряд влепить. А знаете почему? Потому что вы — труп. А трупы приказы не отдают. Они лежат себе тихонько и ждут, куда их живые доставят. Поэтому...

Слон и Альт онемели от наглости Кары. Лейтенант — от возмущения.

— Да...

Но его уже не слушали. Соорудили носилки и, как не брыкался командир, усадили насильно:

— Ребята, как думаете, тело от скорости не растрясет? Может, зафиксировать? Местность все же пересеченная...

Слон и Альт дружно поддержали. И лейтенант смирился. Но всю дорогу шипел себе под нос, придумывая ослушникам самые страшные кары: впервые в жизни его собственные курсанты превратили командира в балласт.

Шли, не останавливаясь. Альт и Кара меняли друг друга, Слон от отдыха отказался:

— Ерунда все это. Главное — успеть.

К точке они явились без четверти девять. Остальной отряд уже ждал, и лица у курсантов были не радостные.

Они проиграли. Доставили всех «заложников», притащили командира, уложились во время, но... проиграли.

Зато «соперники» светились от счастья. До высшего балла им только этой победы не хватало. И предпринятый ими маневр себя оправдал.

— По легенде, заложники друг друга не знали. Что, мозгов не хватило — проверить? — лейтенант стоял перед строем. Даже на костылях он старался держать спину, но выставленная нога в гипсе делала все усилия напрасными. Курсанты едва сохраняли серьезное выражение лиц.

— Значит, как приказы нарушать — так это вы первые! А задание как следует выполнить... Вы что творили? Солдат должен приказы выполнять, а не заниматься самодеятельностью!

— Господин лейтенант, разрешите обратиться!

Он застыл, хватая ртом воздух.

— Курсант Хань, я потрясен вашей наглостью! Перебить старшего по званию...

— Господин лейтенант, разрешите обратиться, — повторила Кара.

— Обращайся, — окинул её подозрительным взглядом командир.

— Солдат должен четко и максимально быстро выполнить приказ. Не думая. Я правильно поняла?

— Да!

— Но разве вы сами не говорили, что важнейшее качество офицера — умение оценивать происходящее и принимать самостоятельные решения? Что с офицерами, которые не умеют думать, стране и врагов не надо — сама себя угробит?

Нэй Байю молчал. А когда заговорил, в голосе слышалась тихо сдерживаемая ярость:

— Вашим заданием было доставить заложников в контрольную точку. Это приказ для солдата. А для офицера сигнал: проверить, нет ли подставы, потому что недооценивать врага...

— Господин лейтенант, в момент освобождения «заложников» вы еще не были «убиты». Но вам тоже не пришла в голову мысль проверить их насчет подставы.

— Ты права, — ухмылку лейтенанта, казалось, можно было увидеть с другого конца плаца, — да только там не мои навыки проверяли. А ваши! Смотрели, как будут действовать будущее нашей армии!

— Господин лейтенант, вы сами себе противоречите! Или подчиняться команде, или... думать. Просьба к командованию сначала самим определиться, чего оно от нас хочет. К вам тоже, господин лейтенант.

А пока позвольте доложить: группа выполнила поставленную задачу, хотя не в полном объеме. Но это скорее вина командира, чем наша. Что касается вас,господин лейтенант, я своего мнения не изменила: игра, даже столь важная, не стоит жизни и здоровья человека. Поэтому нами было принято решение об эвакуации...

— Заткнись, — неожиданно мирно попросил лейтенант, — Я сейчас сам не знаю, что чувствую. Но поздравляю: вы умудрились вытащить «черный билет». Все ваши баллы аннулированы, следовательно, в очередной отпуск никто из отряда не убывает. Остаемся в Академии, следим за порядком и продолжаем учиться.

Под «учиться» он подразумевал ежедневную муштру». А под «порядком»... Проштрафившуюся команду ждал ад.

Сломанная нога не помешала лейтенанту следить за порядком. Уборка всех помещений Академии. Порядок во дворе и в подсобках. Общежитие. Курсанты радовались, что их не заставляют убирать еще и комнаты.

А командир еще и муштру не отменил. Сопровождать отряд на марш-бросках он не мог, но вот командовать на плацу... Шаги выверялись до сантиметров, положение головы, разворот плеч...

— Лейб-гвардия вам обломилась, благодаря излишней самодеятельности, но я скрашу горе: маршировать вы будете не хуже!

К концу третьей недели Кару тихо ненавидели. Сама она сохраняла железное спокойствие.

— Ну как ты так можешь, а? — заламывала вечерами руки Лу, — Я тебя придушить хочу, а ты как ни в чем не бывало.

— Понимаешь, подруга, тут все дело в расстановке приоритетов. Скажи, стоит жизнь лейтенанта каникул? А наших мест в Лейб-гвардии...

— Мечты многих пущены под откос, — робко возражала Лу.

— Мечты — это мечты. Грезы. Красивая форма, ордена во всю грудь... Реальность куда суровее: мы — солдаты. А значит, должны защищать.

— Лейтенант тоже — солдат. Он тоже... должен.

— Прежде всего — он человек. Мне кажется, она стоит дороже, чем вензеля на погонах.

Лу умолкала, до следующего вечера. А Кара раз за разом твердила одно и то же, словно заведенная:

— Мы поступили правильно.

6

Тяжелые шторы надежно удерживались золотистыми подхватами. Кисти свисали до самого паркета. Его начистили так, что отражалась обувь Его Величества.

Король смотрел в окно. На шпили башен, на флюгера, на перистые облака. Ветер игра с ними, рвал на клочки, сгонял в кучу... Над Дворцом царил покой — первый признак того, что все идет как надо.

Но король волновался. Об этом могли догадаться только хорошо знающие его люди: правая рука крепко сжимала запястье левой. Но лицо оставалось безмятежным.