Не оставляй меня (СИ) - Кутузова Елена - Страница 59

Вся работа проходила в строжайшей тайне, а официально было объявлено, что в целях укрепления династии и для улучшения положения в стране Её Величество Адель ас Кармина, глава правящего дома Риас, Королева Эллодии выходи замуж. Поданные приняли новость с восторгом.

Адель их понимала: Бевер, человек из незнатной семьи, вызывал у людей симпатию. В нем видели осуществление мечты многих и многих тысяч жителей мира: «простой человек» возносился к вершинам власти благодаря своим умениям и трудолюбию. И эту «картинку» старательно поддерживали все СМИ страны.

А еще пара играла роль беззаветно влюбленных: никто и никогда не должен был узнать, что королевские браки — всего лишь хорошо спланированные сделки «во благо страны», а любовь — всего лишь приятный бонус. Появляясь с Бевером на публике, Адель отчаянно завидовала покойным родителям и радовалась, что несмотря на отсутствие чувств, мужчина старается быть хорошим женихом: чутким, внимательным, нежным. Королева надеялась, что они сумеют создать семью если не в любви, то во взаимном уважении, и поддержка народа вселяла уверенность.

Вот только Нэй... Телохранитель её беспокоил. Бессменная работа превратила сильного, бесстрашного мужчину в подобие тени. Под глазами залегли мешки и казалось, он вот-вот потеряет сознание... И королева подняла вопрос о смене охраны.

Канцлер был против. Он по прежнему никому не доверял. И сам лейтенант утверждал, что справится. Но Адлеь была непреклонна: телохранителю нужен напарник.

Его нашли. Опытный гвардеец тридцати восьми лет. Прежде он был приставлен к Канцлеру, но чиновник передал его королеве:

— За много лет он ни разу не подвел. Надеюсь, я не зря ему доверяю.

Сама же Адель долго не могла привыкнуть к новому человеку в окружении. Она поворачивалась к креслу в надежде увидеть знакомую фигуру Нэя, напитаться уверенностью... и натыкалась на незнакомца. В такие моменты она с трудом сдерживалась, чтобы не сорваться, не накричать, не придраться к какой-нибудь мелочи. И корила себя за вспышку: новый телохранитель старался изо всех сил, он чувствовал недовольство королевы и сам не мог понять, что же делает не так. В таких случаях Адель делала перерыв и предлагала ему выпить чаю. Гвардеец неизменно отказывался, но напряжение спадало, оба успокаивались... до следующего раза.

Немного выручал Бевер. Несмотря на то, что за кулисами этого представления шли ожесточенные юридические бои, он оставался вежлив и внимателен. Словно его интересовала сама королева, а не то положение, которое она могла ему дать. И Адель была ему благодарна за тактичность.

На встречах и общественных мероприятиях Бевер держался уверенно и с достоинством. Спокойно общался и с высшим сословием, и с крестьянами.

— Все они люди, независимо от того, есть ли над воротами дома личный герб, или нет. Я привык судить о людях по их личным качествам, от них зависит успешность бизнеса.

Адель соглашалась и как губка впитывала новые знания: Бевер открыл для неё изнанку мира, о котором она не знала ничего.

Коммерцию и экономическое управление были знакомы ей только по цифрам, предоставляемым Министерством, да по урокам в университете. Теперь же королева понимала: без знаний, откуда и как берутся деньги, как они зарабатываются, о рисках, о судьбах людей, связанных со всем этим, невозможно тать настоящим правителем. И благодарила судьбу, что он послал к ней Бевера. Мужчина щедро делился знаниями, и несколько его предложений уже рассматривали на Малом Совете. Их внедрение могло снизить налоги без ущерба для казны.

Но, тем не менее, Адель не могла не заметить и отрицательные черты своего жениха. И то, с чем она не могла смириться — его эмоциональная зависимость от отца.

— Что поделать, ваше величество, — отшучивался Бевер. — Я тоже прошел через подростковый бунт. Мне казалось, что я все знаю лучше и действовал по-своему. А результат всегда совпадал с тем, что предсказывал отец. Теперь я знаю, что во многом именно он и подстраивал итог, но это ничего не меняет: смысла воевать, когда выигрыш невозможен, просто нет смысла. Это как от снайпера убегать: только вспотеешь.

Адель не улыбнулась старой шутке. И постаралась аккуратно дать понять будущему свекру: его влияние на политику страны она не потерпит.

А еще... при ровном отношении к людям Бевер старался избегать общества бастрадов, а при рассказе об их родителях его откровенно передергивало. Адель попыталась понять причину. И поразилась: её жених ненавидел свою бабушку!

— Она родила того, кто мог иметь все: положение в обществе, уважение окружающих... А вместо этого её ребенок оказался незаконорожденным.

— Но ведь твоего отца признали! Он получил все, что полагается ему по положению: прекрасное образование, помощь на первых порах, наследство...

— От которого он отказался. А положение... Отец рассказывал, как к нему относились в школе.

— И это причина возненавидеть мир? — Адель поразила глубина открывшейся пропасти. И почему ты винишь только бабушку? Для рождения ребенка нужны двое.

— Кровь дворянина может только улучшить. Это бабке думать надо было...

Но во всем остальном Бевера не в чем было упрекнуть. Мало того, несмотря на то, что ему предстояло стать консортом, он не попросил для себя не то, что титула, а даже просто дворянской грамоты. Ему было достаточно того, что всем этим будет обладать его ребенок:

— Какая разница, кто я, если мой сын будет Наследником?

— Значит, дочка тебя не устроит? — поднимала Адель бровь в наигранном удивлении. Она уже знала ответ, который повторялся раз за разом:

— Меня устроит любое дитя, которое подарит мне моя королева...

Но со свадьбой не спешили, как не торопил организаторов Гур Семини: траур только что закончился, да и замуж выходила не обычная девчонка, а правительница страны. Готовили приглашения главам дружественных государств, составляли списки гостей, думали над организацией масштабного действа... В условиях разрастающейся засухи это оказалось непросто: пришлось очень сильно урезать бюджет. Но при этом следовало сделать так, чтобы гости этого не заметили.

Слушая прогнозы по неурожаю, глядя на карты выгоревших полей Адель не находила себе места. Она надеялась, что сама подготовка уже отодвинет беду, утихомирит гнев Неба... В итоге беспокойство заставило её согласиться с Семини-старшим:

— Мне уже все равно, что подумают о нас остальные. Эллодия на грани краха...

— Вы считаете, что Наследник укрепит династию и улучшит положение в стране?

— По крайней мере, это успокоит людей.

— Что же, смысл в этом есть, — вынужденно согласился Канцлер. — Но и торопиться с торжествами нельзя.

— Я понимаю, — Адель закрыла лицо руками, задев чашку. Давно остывший ромашковый чай выплеснулся на документы, но королева не обратила на это внимания. — Но я не знаю, что делать...

— Думаю, это можно как-то решить. Возможно, в древних протоколах сохранились не только бесполезные ритуалы. Я вашего позволения я дам указания Геральдической Палате покопаться в документах...

— Да-да, прошу вас, — Адель с надеждой посмотрела на собеседника. И тут же опустила взгляд: за спиной Канцлера, у двери, стоял бледный, как мел Нэй.

— Лейтенант, вам плохо? — канцлер заметил состояние сына. — Я велю прислать вам замену...

— Не надо, — выдохнул Нэй.

А вечером, едва он сменился, раздался телефонный звонок:

— Я заеду за тобой. Мать соскучилась, она тебя давно не видела.

В машине молчали. Мать радовалась визиту сына, сокрушалась, что из-за работы он похудел:

— Наверное, и поесть не успеваешь. С такой-то нагрузкой... Нелегко, сынок?

— Он сам туда рвался, так что не причитай, — бурчал отец, подкладывая на тарелку Нэя куски побольше. — Сейчас полегче будет, напарник есть. Может, почаще этого самостоятельного видеть будешь.

Мать только вздыхала. От неё не укрылось, что мужчины что-то не договаривают. Их уход в кабинет только подтвердил опасения. Оставалось только надеяться, что они решат все вопросы до наступления утра.