В плену бессмертия (СИ) - Дорошин Богдан - Страница 30

Правда слугу Бездны тревожила одна мысль. Он переживал, что попросту не успеет. Что темница инквизиции, являвшаяся бичом даже для заядлых преступников этого мира, окажется не по зубам парню с планеты Земля. Насколько Герин помнил из обрывков мыслей Максима, к лишениям, а тем более к пыткам, последний не привык.

И это плохо. Зарукки жестоко накажет своего непутевого раба, если тот допустит смерть мальчишки.

Арсдан издавна являлся крупнейшим городом Святого царства на северо-западе, с населением чуть больше ста тысяч человек. Город делился на кварталы, среди которых можно было выделить как богатые, с особняками и виллами, так и бедные, где чаще всего взгляд падал на деревянные бараки да косые хибары. Портовые районы могли похвастаться большим количеством борделей, старательно замаскированных под обычные таверны, а на рыночных площадях встречались товары со всех уголков света.

Главную скрипку в Арсдане играли различные гильдии и цеха, дававшие работу большинству мужских рук. Платили зачастую немного, но стабильно. Куда как лучше, чем постоянно переживать, где бы раздобыть монету другую на пропитание. Подобных объединений по городу набиралось около двух дюжин, но были среди них и такие, которые не желали афишировать свое существование.

Несмотря на сильную власть, где храмовники каленым железом выжигали все нечестивое и грязное, преступный мир Арсдана жил и процветал. Воры, налетчики и убийцы давно уяснили, что святош не интересуют дела большей части их паствы. Зачастую они замечали лишь проявления ереси, а грабежи, насилие и тому подобное не вызывали в их душах праведного возмущения.

Оран Лаффе раньше других понял, что богатые кварталы следует огибать стороной, сосредоточив свой взор на речных портах и трущобах. Здесь редко можно было встретить не то, что рыцаря-храмовника, а даже самого обыкновенного стражника.

Благодаря вниманию к мелочам и тщательному подходу, Лаффе руководил своей группировкой уже больше пятнадцати лет, и за это время его предприятие не понесло значительных потерь. Несколько раз страже удавалось накрыть его притоны, игорные дома и подпольные курильни, но случалось это лишь час от часу, и только в том случае, когда в город прибывал кто-то очень важный из столицы. В целом же большая часть стражников состояла на довольствии у Орана: он щедро платил блюстителям правопорядка, чтобы те смотрели в другую сторону, когда кто-то из его людей запускал руку в чужой карман. Так выходило дешевле.

Контора одного из самых влиятельных людей Арсдана находилась на улице Менял, в четырехэтажном особняке из гладкого камня. Черепичная крыша была выкрашена в красный цвет, а каждое окно украшала стальная решетка. Резиденция являла собой настоящую крепость, которую штурмом не взяла бы и сотня стражников, по крайней мере, с наскока. На первом этаже имелась двойная дубовая дверь, ведущая в предбанник, который в свою очередь закрывался на еще одну. Здесь же имелись бойницы для арбалетчиков, которые неустанно дежурили на своих постах.

Тем больше было изумление Орана Лаффе, когда войдя в свой кабинет и прикрыв за собой дверь, он обнаружил в помещении постороннего. Чувство крайнего удивления охватило преступного босса: он даже не догадался крикнуть охрану. Последний раз на его жизнь покушались больше одиннадцати лет назад, и за это время он расслабился, привыкнув к собственной неуязвимости.

— Я тебя знаю, — после минутной паузы сглотнул Оран. — Мы встречались. Лет двадцать назад. В Сантатеме!

— У тебя хорошая память.

— И выглядишь ты… так же? Не постарел ничуть.

— Все из-за освещения, — Герин улыбнулся. — В комнате четыре окна, а ты умудрился завесить большую их часть портьерами. Не любишь солнце?

— Как ты проник сюда? — Оран вспомнил, что на каждом окне стоят решетки. — И чего тебе надо? Какое-то послание от Мардука?

— Это хорошо, что ты помнишь, — протянул Проклятый, продолжая снисходительно улыбаться. — Быть может ты не забыл и то, как меня называют?

Некоторое время стояла тишина, а после Лаффе выдохнул:

— Жнец. Карающая длань Мардука.

— Ага. И за те годы, что я служу ему, в лицо меня видели лишь избранные. Ты в том числе. И умоляю, давай обойдем стороной как я здесь очутился.

На самом деле проникнуть в неприступную резиденцию криминального босса Герину труда не составило. Для этих целей он даже не использовал силу Глаза, так как боялся, что в столь густонаселенном городе носители дара встречаются значительно чаще, а значит энергия Бездны будет выглядеть для них пожаром посреди гостиной. Вместо этого он воспользовался соседним домом, чья крыша напрямую примыкала к особняку Лаффе, а так же своим умением скрытно проникать куда угодно. Двести лет слишком большой срок, чтобы не стать истинным профессионалом в определенных сферах. Даже без магии.

— Но… я не понимаю! Со столицей у меня нет никаких конфликтов! Свой взнос я плачу исправно, и Мардук не мог быть мной недоволен!

— Успокойся, — Герин поднял руку. — Я пришел сюда не для того, чтобы убить тебя. У меня есть просьба.

— Что может понадобиться от меня такому как ты? — Оран фыркнул.

— Услуга. Мне необходимо, чтобы ты задействовал свои связи.

— С чего ты взял, что они у меня есть?

Столь грубую попытку увильнуть Герин оставил без внимания, да и Лаффе поняв, как звучат его слова, улыбнулся. Почти каждый в этом городе знал его имя, хоть вслух и не признавался в этом, а о влиянии преступного босса ходили притчи во языцех. Оран подошел к широкому столу, где покоились кипы документации и гроссбухи, а после поинтересовался:

— Выпьешь чего-нибудь?

— Охотно. Что можешь предложить?

— Персиковое бренди. Хорошее пойло.

С этими словами Оран Лаффе достал из шкафа кувшин с тонким горлышком, выудил пробку, и разлил крепкий напиток в два стакана из тонкого стекла. После он поставил один из них перед гостем. Без лишних разбирательств странник пригубил угощение, а Лаффе удивился его беспечности. Конечно, травить посланника Мардука он не собирался, но ведь люди его профессии должны быть всегда начеку. А если бы в стакане был яд?

— Итак, чего именно ты от меня хочешь? — спросил Оран, внимательно поглядывая на гостя.

Уже спустя сутки после того, как Макс попал в сырую камеру, он начал ощущать, что сходит с ума. Его пожирали страхи, не раз и не два он позволял себе кидаться на решетку, матерясь и крича. Из убранства в его каземате была лишь солома на полу, через которую спина отчетливо ощущала холод, протекающее ведро и поломанный табурет. Но больше всего пугал абсолютный мрак, в котором приходилось находиться несмотря на время суток. Ради узников никто не жег свечей, а окон в подземелье не было.

В часы безнадеги, когда помимо холода и непроглядной тьмы в углу начинали шевелиться крысы, Максим чувствовал себя хуже всего. Дрожал, хныкал, звал на помощь…

Но его никто не слышал. Для этих людей — проклятых средневековых извергов! — он был злоумышленником и потенциальным еретиком. Дознавателям хватило десяти минут общения с ним, чтобы понять, что их пленник довольно странный. Оно и понятно. Макс был не в силах ответить ни на один их вопрос. Все, что он знал, так это язык, и никакой дополнительной информации о Землях Скарга. Лишняя болтовня могла привести его в петлю, а потому он решил закрыть рот на замок, как рекомендовали американские фильмы. Мол, ни слова пока не явится адвокат.

К сожалению, такой метод не возымел эффекта. Разозленные дознаватели просто избили Сиркина, причем он вскоре понял, что подобное здесь в порядке вещей. Уже в камере студент понял, что у него сломан как минимум нос и несколько пальцев на руке. Напоследок изуверы сообщили ему, что как только в управу явится кто-то из братьев-инквизиторов, он запоет как миленький.

Надежда оставалась на Герина, но она таяла с каждым прожитым часом. Да и кто, собственно, он ему такой? Добрый волшебник из сказок? У странника вероятно свой путь, а Макс не мог предложить владельцу Глаза ничего такого, что тот бы не смог заполучить сам.