Ничейные земли, или Всё в хозяйстве пригодится (СИ) - Бродских Татьяна - Страница 43

Вчера я и так и эдак прикидывала возможные варианты, а сегодня склонялась только к одному — остаться жить в ничейных землях. Ведь это все решило бы: и с Эдель не пришлось бы расставаться, и у Люциуса появилась бы семья, и моим иномирным подопечным нашлось бы здесь место. Зачем мне вообще возвращаться? Любимый мужчина рядом, а из академии меня выперли. Да и Эд вряд ли оставит меня в покое после такой демонстрации способностей. Но согласится ли Мстислав? Не спросишь — не узнаешь. Осталось набраться мужества и задать этот непростой вопрос. Ведь ему, в отличие от меня, есть, что терять. Карьера, родственники, друзья — в Лирии вся его жизнь, а здесь только я и куча проблем. Вздохнула и решила подождать с этим вопросом, вот освободим ничейные земли от «кукловодов», восстановим, хотя бы частично, этот красивый городок, тогда ему и самому не захочется возвращаться в серость современного мира.

Мой взгляд скользнул по тонкой ткани шатра, который пропускал свет, но не давал проникнуть росе и ночной прохладе. Зря я считала иномирцев совсем диким народом, у них тоже было несколько сюрпризов. Взять те же шатры, которые они вытащили из своих тюков. Как объяснил Шандр, ткань делают расхи, а потом женщины из рабочего квартала шьют из нее разные необходимые вещи. Расхи — это насекомое, напоминающее паука, с множеством лапок и небольшим тельцем, его изображение мне охотно продемонстрировала Мила. Она же и сообщила, что несколько таких полезных особей есть в главном отряде. А еще подруга дала полный список свойств этой ткани, оказывается, она не нагревалась на солнце, сохраняя естественную температуру тела под ней, и защищала от вредного излучения. Мила предположила, что в этом мире спектр излучения звезды совершенно другой и ткань вряд ли защитит от всех негативных воздействий, но те полотнища, которые создадутся у нас, будут немного с другими свойствами. Потому что расхи очень чувствительны к любым переменам климата и внешнему воздействию, и чтобы защитить себя и свое потомство, они ткут данные тенета.

Вчера, после того, как пленники немного пришли в себя и поняли, что их никто убивать не будет, они активно взялись за работу. Разгрузили муравьев, которые сразу же убежали выполнять мое задание; установили два шатра (один из них для меня, но я не жадная и поделилась им с нашими спутниками); прошлись по периметру лагеря, втыкая в землю не то палочки, не то что-то другое и натягивая тонкую нитку, практически невидимую глазу. Оказалось, охранный контур. Маги, конечно, посмеялись над таким способом защиты, но Шандр с невозмутимым видом закончил конструкцию. Он вообще вел себя очень уверенно для раба. И если такое поведение среди соплеменников можно понять, все же мужчину я назначила главным над их маленькой компанией, то почему Шандр с независимым видом поглядывает на моих спутников, для меня оставалось загадкой. Наверное, стоило использовать магию и все узнать, но ни сил, ни желания это делать у меня вчера не было. Тем более Мстислава он побаивался, видимо, не забыв участь своего прошлого хозяина, и всячески проявлял к моему любимому мужчине свое уважение. А больше мне и не надо было.

Кстати, среди семи человек, попавших в плен, обнаружились две женщины. Они мало чем отличались от своих соплеменников-мужчин, тот же высокий рост, отсутствие волос на голове, развитая мускулатура, только наличие груди выдавало их истинный пол. На меня они косились с чисто женским любопытством, правда, делали это осторожно и ненавязчиво. Я даже думала с ними познакомиться, но Мстислав предложил сходить на речку, освежиться перед сном и загнать обиженного принца в лагерь.

— А одеяло ты для чего прихватил? — ехидно спросила я.

— Вдруг ты замерзнешь, или нам захочется позагорать под звездами, — с невинным видом ответил любимый мужчина, подарив мне многообещающий взгляд.

Через несколько минут мы уже стояли наверху бывшего канала и любовались на веселящихся Стэвана и Эдель, прячась в темноте позднего вечера. Они никого и ничего не замечали, поглощенные только собой. Над парой летали три светящихся шарика, разгоняя мрак и настраивая на романтический лад. Вот руки принца поймали русалку, прижимая ее к своему обнаженному телу. Смех молодых оборвался, и они замерли в объятиях друг друга.

— Похоже, мы тут лишние. — Мстислав первым оправился от шока. — Солнышко, подожди минутку…

— Ты куда? — придержала его за руку.

— Им оно нужнее, — ехидно улыбнулся мой Черный Властелин, показав на одеяло, и крадучись двинулся вниз к оставленным вещам Стэвана.

Я присела, опасаясь, что меня заметят, несмотря на темноту. Было неловко подсматривать за увлеченной друг другом парой, но, на всякий случай, проверила их на ментальном уровне. Вдруг это внушение? Хотя ни Стэван, ни Эдель с их обостренными понятиями чести и достоинства никогда не пошли бы на такое, но вдруг это постороннее вмешательство? Тем радостнее было понять, что их объединяет обоюдное влечение. Не знаю, как это возможно, все же русалка отличалась от человеческих женщин, но ничего плохого в этом я не видела. Эдель долгое время провела одна, а любой девушке хочется нравиться противоположному полу, Стэвану же пора было осознать, что в жизни есть не только наука и долг. Я не представляла, чем закончатся эти обнимашки, но успокаивала себя тем, что принц ничего плохого Эдель не сделает. Да и последствий быть не должно, все же они относились не просто к разным расам, а даже к разным видам.

Мстислав вернулся быстро, влюбленная парочка нас так и не заметила, а мы поспешили удалиться, оставляя их наедине. Я думала, мы вернемся в лагерь, но любимый сказал, что романтика заразна. Так что мы прошлись выше по течению и Мстислав устроил для нас купание с иллюзорными светящимися рыбками. Правда, оно продлилось недолго, приплыли огромные рыбины, на которых днем охотились Мстислав с Люциусом, и испортили нам всю романтику. Хорошо, что в тот момент мы целовались, а то я своим воплем, когда что-то большое и скользкое задело мою ногу, переполошила бы всю округу. А так со смехом сбежали на берег и продолжили уже там, на нагретых за день камнях.

Улыбнулась, вспоминая, с каким осуждением в глазах нас встретил у костра Глеб, он до сих пор считал нас с Мстиславом предателями и изменщиками. Хорошо хоть не родине, а только Эдуарду. Глеба можно понять — еще недавно, по его мнению, я была невестой короля, а Мстислав его другом. Владлен ехидно улыбался. А когда Мстислав отошел от меня, решив проверить защиту лагеря, установленную магами, тихо заметил, что с ним я так быстро не вернулась бы. При этом журналист так пошло ухмылялся, что не понять его намек было невозможно. В другой раз я разозлилась бы, но меня переполняло счастье и благодушие, так что просто посоветовала завидовать молча. Меня даже Марк не раздражал, а тот пребывал в крайне отвратном настроении и не скрывал этого. Мало того, что ему пришлось общаться с «дикарями», как он называл Шандра и его людей, так еще никто не торопился восхвалять его доблесть и храбрость, проявленные в битве. В общем, молодой маг считал себя незаслуженно обделенным вниманием, а также обнаружил у себя стойкую «аллергию» на крупных насекомых и неблагодарную меня.

Так что вчерашний день был очень насыщенным, настолько, что мы с Мстиславом уснули, стоило нам улечься в шатре. Люциус к тому времени уже спал, чему-то улыбаясь во сне. Хотелось его погладить по рыжим кудряшкам, но я побоялась его разбудить и просто укрыла тонким одеялом.

Сейчас, лежа рядом с любимым мужчиной, я осознала, насколько была беспечной вчера. Мысленные контакты с иномирным разумом, необоснованная доверчивость к пленникам и спутникам. Как же так вышло? Временное помешательство? Эйфория на фоне удачного исхода битвы? Или все же чье-то мягкое давление?

«Мила, доброе утро. Ты подготовила для меня информацию по вашим видам?» — спросила у подруги, постаравшись спрятать подозрительность.

«Здравствуй, дорогая. Все готово. Кстати, трупы закопаны, в пределах площади обнаружены съедобные плоды, а ночью было пресечено нападение неизвестных животных. Их мясо тоже признано съедобным».