Годзилла 2000 - Черазини Марк - Страница 52

Во-первых, была сооружена двойная стена из высоковольтных электрических опор, образовавшая своеобразный коридор, пролегавший через Иллинойс и Индиану.

Эта электрическое «ограждение» должно было загнать Годзиллу не к Чикаго, а к городу Гэри. Атака по-настоящему произойдет лишь тогда, когда Годзилла доберется до огромной заброшенной промзоны, расположенной за пределами города, на берегу озера Мичиган.

И в районе этой западни развернулись работы. Бывший сталелитейный завод за пределами Гэри был превращен в очередь по производству смертоносных сюрпризов.

Сюда завезли химическую взрывчатку высокой поражающей мощности. Стали закладывать мины, наполненные ядами и легковоспламеняющимися веществами.

В последний день сентября, когда на Средний Запад уже опускалась холодная осень, объединенные силы под командованием Крэнфорда стали ждать подхода Годзиллы.

Хотя Годзилла был скрыт дождевым туманом, пропитавшим всю зону боя, о его приближении объявили его же чудовищные грохочущие шаги.

Солдаты, сидевшие в стесненном пространстве внутри основного боевого танка М1А1 «Абрамс» и дожидавшиеся возможности захлопнуть капкан, вдруг ощутили, что под гусеницами танка движется земля.

Сидевший на командирском месте 63-тонного основного боевого танка лейтенант Чик Паттерсон стер капельки пота на своем измазанном маслом лице. Затем он тряпкой вытер окуляр своего перископа, перед тем как вновь заглянуть в объектив.

Танк затрясся от нового грохота.

Паттерсон осмотрел местность через GPS-прицел — дополнение к прицельной системе наводчика.

Но все, что он увидел — это стену клубящегося тумана. Однако Годзилла был где-то рядом — он это чувствовал. Лейтенант еще раз проклял погоду. Туман был таким густым, что из-за него почти не было видно даже стен разрушенного промышленного объекта в каких-то семидесяти футах от них. Наихудший в отношении погоды день, выпавший на долю боевой группы за все три месяца их пребывания в Индиане.

Во время приготовлений очень боялись, что Годзилла появится здесь глухой ночью, или же посреди какой-нибудь снежной вьюги. Но этот дождь и мокрый туман был даже хуже. Он даже сбивал их компьютерные системы наведения.

Каким-то дурным предзнаменованием становилось то, что Годзилла выбрал именно сегодняшний день из многих других, чтобы появиться здесь.

Вдруг протрещал динамик рации. «Орудия к бою», произнес какой-то бесстрастный голос. Наконец-то, сигнал к атаке был дан.

Лейтенант Паттерсон взглянул вниз на рядового Грина, самого быстрого заряжающего в батальоне. В его задачу входило непрерывно подавать в орудие боеприпасы снаряд за снарядом. Чуть выше рядового Грина сидел сержант Джордж Хаммонд, на месте наводчика. Рядовой Вилли Эрнандес сидел на месте механика-водителя, заводя дизельные двигатели, он был готов двинуться в любую секунду по первому приказанию.

В задачу 72-го танкового батальона не входило останавливать Годзиллу. Они находились здесь, чтобы загнать чудовище в клетку, где сработают мины-ловушки, созданные учеными.

Если повезет, им, возможно, даже не придется стрелять. Если Годзилла продолжит идти по прямой, между двумя линиями высоковольтных электрических опор, тогда все будет нормально.

Но вряд ли так произойдет, и Паттерсон это знал.

«Я что-то вижу!», объявил сержант Хаммонд, автоматически потянувшись к ручке своего орудия.

«Заряжай!», приказал лейтенант Паттерсон, глядя в перископ. В бою против человека командир танка, как правило, указывает тип применяемых боеприпасов. Но против Годзиллы нужно было испытать новый тип боеприпасов — снаряд с обедненным ураном и тефлоновым покрытием. К ужасу и огорчению солдат, эти экспериментальные снаряды являлись единственным видом боеприпасов на борту.

«Есть!», доложил рядовой Грин, загнав снаряд на место.

Внезапно туман расступился, и перед шеренгой танков появилась черная стена изрытой колеями кожи. Наводчик быстро приподнял пушку на двадцать градусов вверх.

Он поместил сетку прицела в центр шеи Годзиллы. Палец его лег на пусковую кнопку.

«Подожди… подожди…» Глаза лейтенанта Паттерсон и командиров других танков были прикованы к двум ярким желтым линиям по обе стороны автопарковки заброшенного завода. Если монстр будет продолжать двигаться между этими линиями, они должны были воздерживаться от огня. Но если Годзилла двинется в любую сторону, тогда танки должны были открыть огонь — отогнав его обратно в центр парковки.

Неплохо звучит, конечно, — теоретически. Но когда Паттерсон увидел выходящего из тумана Годзиллу, он оказался не готов к таким размерам монстра. Вообще-то лейтенант ожидал увидеть нечто вроде Тираннозавра Ти-Рекс из «Парка Юрского периода».

Однако Годзилла оказался гораздо более внушительным и впечатляющим!

Паттерсон стал поднимать свой перископ все выше и выше, пока, наконец, не сфокусировался на рептильной голове Годзиллы. Его глаза, казалось, сверкали каким-то звериным разумом.

Земля снова содрогнулась, когда Годзилла приблизился еще на один шаг. Наводчик повернул башню, удерживая прицел на горле зверя, а Годзилла тем временем резко переступил с ноги на ногу и повернулся, хлестнув хвостом по зданию завода.

Кирпичное строение с оглушительным грохотом обрушилось внутрь. Годзилла взревел раскатистым рыком.

«Огонь!», закричал лейтенант Паттерсон, когда Годзилла, отклонившись, тяжело заковылял через желтую линию по направлению к его танку — и высоковольтным проводам за ним.

«Назаааад!», закричал наводчик, нажимая на пусковую кнопку. Абрамс качнулся от отдачи пушки. Танк наполнился запахом кордита (бездымного пороха). Секундой позже их снаряд — а также с десяток других — врезались в Годзиллу.

Не успел еще снаряд попасть в цель, как механик-водитель бросил танк в задний ход и попытался съехать с пути Годзиллы. Но в течение одной или двух страшных секунд гусеницы танка забуксовали в грязи, и он никак не мог сдвинуться с места.

Наконец, гусеницы схватились за землю, и танк М1А1 Паттерсона начал двигаться. Наводчик повернул башну, тщетно пытаясь вновь взять цель, однако Годзилла оказался быстрее.

Когда они дали задний ход, огромная лапа Годзиллы обрушилась на землю прямо перед их танком. Абрамс окатило грязной водой и жирной маслянистой грязью, забрызгав внешний объектив перископа и покрыв его жижей.

После чего Годзилла взревел. Звук этот разнесся по всему танку. Лейтенант Паттерсон заглянул в свой прицел и заметил еще один танк Абрамс, барахтавшийся в густой жиже. На него обрушилась гигантская лапа Годзиллы.

Танк был просто раздавлен. Внутри сдетонировали боеприпасы, и взрывом их залило сверху еще одним ливнем грязи и мусора.

«Поехали! Поехали!», закричал Паттерсон, подгоняя Эрнандеса, чтобы выбраться оттуда. Но пока танк кидался из стороны в сторону, пытаясь увернуться от лап чудовища, Годзилла пронесся над ним и двинулся дальше.

Зверь врезался в высоковольтные электрических опоры, случайно задев хвостом их танк и отшвырнув его в сторону. Танк проскользил по грязи, вылетев к бетонному фундаменту, где гусеницы его ударились в строительные блоки и соскользнули с колес. И когда танк занесло, и он, встряхнувшись, остановился, Паттерсон понял, что они тут безнадежно застряли.

Недолго думая, он открыл башенный люк. На наводчика хлынул холодный, влажный, свежий воздух. Он увидел, как его командир высунулся из люка.

«Нет, сэр!», закричал Хэммонд. «Не вылезайте туда…»

Но было уже поздно.

Наводчик и заряжающий с ужасом увидели, как высоковольтные электрические провода, треща под сильнейшим напряжением тысячами вольт электричества, рухнули сверху на их танк.

Паттерсон вскрикнул. Последовала страшная вспышка голубой молнии. Затем наводчик прикрыл руками лицо, когда танк наполнился запахом озона и смрадом горящей плоти.

Наконец, то, что осталось от Паттерсона, упало обратно вниз через люк, и тонны стальных обломков разрушенных электрических вышек повалились на поврежденный танк и его экипаж.