Космофлот: война и миры (СИ) - Чародейкин Андрей - Страница 31
- Предыдущая
- 31/108
- Следующая
Нет, померещилось! Аритайя пьёт чай на увитой плющом террасе, а довольная встречей Футиайя в струящихся волнах тонкой ткани, вальяжно полулежащая в удобной кресле-качалке, с ленцой растягивая гласные, продолжала говорить:
- Повторяю, милая, возможны помехи. При такой вот попытке связи возможно всё, понимаешь? Любой бред! - девушка рассмеялась пьяным смехом, а отсмеявшись, заметила: - Тридцать три сотых градуса, душа моя. Вниз. На пятнадцатой, кажется, полуспирали. Я, честно сказать, уже и не уверена. Может, на шестнадцатой. Ой, да и неважно это совсем! Что ты! Ещё чаю? Вот, щербет попробуй с чаем!
- А у нас тётушка Абекойя такие вкусные вкусняшки спекла, такие вкусные! - похвасталась Аритайя. - Вот, прилетим, спасём вас, и я тебя обязательно угощу!
- Кого ты 'спасём', глупенькая! - вдруг как-то не красиво засмеялась Футиайя. В глазах Аритайи вновь исказился мир, и встревоженное лицо Футиайи, снова затянутой в форменный лётный комбинезон, наклонилось близко-близко, и строго бросило:
- Ты себя спасай! Нас не надо! Мы, уж поверь мне, как-нибудь тут сами! Да! Нам тут вполне комфортно! Спасай свою 'Песнь о доме'! А 'Смелый свистун' - мой! Понимаешь? Капитана Абуксигуна спасу я!
И стало очень-очень обидно!
Аритайя очень старалась, билась, но проснуться никак не могла! Она осознала, что спит, но кроме сна, в её реальности не было ничего, даже её самой!
- Я не слышу тебя, - жаловалась ей Футиайя, стоя в длинных развевающихся одеждах на самом краешке парапета, а в бездне под ней полыхали зарницы. - Я кричу в пустоту уже долго. Так долго! Я не слышу вас, 'Песнь о доме'!
Кончился этот затянувшийся кошмар внезапно и разом: Абутай откинул крышку люка, и в камеру фазоратора хлынул свет, и звуки, и запахи. Запахи! До сего момента Аритайя даже не осознавала как остро их корабль пахнет! Чем-то совершенно невероятным, не встречающемся на планетах. Пожалуй, корабль пахнет далёким космосом!
- Как спалось? - с участием спросил инженер.
- Паршиво, - призналась Аритайя, выползая из камеры на металлические решётки фальшпола. - Сколько же тут 'же'? Четыре?
- Ну-у, нет, - пожал плечами инженер. Вернее, попытался пожать. Жест получился скупым, мелким, поскольку голова парня была втянута в плечи. Волосы, кстати, совсем не топорщились, а очень даже прилично прильнули к голове. А вот очки перекочевали с переносицы в карман. Видимо, отяжелевшие очки приходилось чаще поправлять отяжелевшими руками.
- Тебе так только кажется. После передышки в камере фазоратора, - прокряхтел Абутай. Парень попытался помочь Аритайе подняться, но не осилил, и в результате сам осел рядом.
- Я снова видела сон, - созналась Аритайя, скривившись от досады. - Там была Футиайя - сенсорик и наблюдатель со 'Смелого свистуна'.
- Как они? - тут же поинтересовался инженер. - Держатся?
Аритайя скривилась ещё сильнее. На попытку вдохнуть грудные мышцы отозвались тупой болью.
- Футиайя сообщила, что они видят нас, но дальше пошёл какой-то бред, и я не могу в этом сне разобраться, - со стоном созналась девушка, и подтянула под себя ноги и хвост. Надо встать. Надо идти на пост. Но сперва она сознается в самом важном: - Футиайя заявила, что у них на 'Смелом свистуне' все хорошо, и спасать надо нас, а не их.
Нет, встать не получится. Хотя, зачем обязательно вставать? На четвереньках даже удобнее. Аритайя двинулась вперёд по проходу. Правое колено вперёд, левая рука, правая рука... ой, наверное, левое колено сначала.
- Ты куда? - поинтересовался Абутай.
- На пост, - прохрипела девушка не оборачиваясь.
- На карачках? - продолжал интересоваться инженер. - Погоди, сейчас ускорение снизят. Вектор тяги перекладывать будут.
- Мы маневрируем? - поинтересовалась Аритайя, пытаясь сообразить, это уже время для перехода к торможению пришло?
- Хищник опять прыгает, мы на всякий случай меняем курс, - проворчал Абуксигун.
- А ну ка! Взбодритесь, фиане! - раздался голос дядюшки Уохинтонкана по громкой связи, - Амнистия пять минут! У кого какие дела - готовьтесь к забегу! На старт! Внимание! Пять! Четыре!...
- Он опять на вахте? - удивилась девушка. - Уохинтонкан хоть когда-то отдыхает?
- Три!
- Дед незаменим, - хмыкнул инженер, и с кряхтением стал подыматься, цепляясь за элементы конструкции, что бы затащить собственное тело в камеру фазоратора. - Об одном жалею, - кряхтел он, - в камере фазоратора невозможно подключиться к виртуальной реальности корабля. Я бы хоть в виртуале полежал на травке, покупался в ручье...
- Два!
- Приятного 'не существования', инженер, - проводила Аритайя исчезающие в камере фазоратора ноги.
- Один!
- Ага. Дверку прикрой, пожалуйста, - донеслось до неё.
- Старт! - скомандовал дядюшка Уохинтонкан, и тяжесть отступила, позволила легко вскочить на затёкшие ноги, захлопнуть крышку камеры фазоратора, легко пробежать, и легко подняться по крутой лестнице.
По пути Аритайя отчаянно пыталась разобраться в своём нынешнем сне. Сон представлялся бредом, мешаниной сбивающих с толку нелепиц. Если 'Смелый свистун' действительно подбит хищниками, и действительно находится на первой планете - а Футиайя во сне это подтвердила, то как же понимать заявление о том, что в спасении они не нуждаются? Что во всём этом нелепом сне было от настоящего послания сенсорика Футиайи, а что примешало воображение самой Аритайи? Девушка очень не хотела допускать мысль о том, что она неосознанно ревнует молодого и дерзкого капитана Абуксигуна к красавице и умнице Футиайе, но как иначе объяснить услышанное? Но если она ревнует, то, может, и первые сны про попавшего в беду капитана тоже бред ревнивого подсознания? Как же всё запутано! Быстрее бы уже долететь! Эта неопределённость так выматывает!
- Ты не выглядишь отдохнувшей, Аритайя, - приветствовал её на мостике первый помощник капитана. Отца рядом не было, наверное, отдыхает.
- И не чувствую себя отдохнувшей, - проворчала девушка, но спохватилась, тряхнула тяжёлой головой, и произнесла как могла бодро: - Со мной всё в порядке!
- Ты-рано! - поприветствовал её первый офицер наблюдения. У фиан 'ты-рано!' - это дружеская форма приветствия и вежливая похвала, почти ритуальная фраза, исторически слившаяся в одно слово, поскольку фиане вообще ценят ответственное отношение к любому делу.
- Сон... был тревожный, - созналась Аритайя, внутренне съёживаясь.
- И какие там новости? - хмыкнул первый офицер наблюдения.
- Во сне со мной говорила Футиайя, сенсорик и офицер наблюдения 'Смелого свистуна'. Она подтвердила, что их корабль на первой планете, передала, что у них всё хорошо, и объявила, что нам следует изменить курс 'на тридцать три сотых ниже'.
- Тридцать три сотых чего? И ниже чего? - тут же откликнулся пилот.
- Я не знаю, - вздохнула девушка, - передаю, как услышала.
- Что тут считать низом? - проворчал пилот. - Центр первой планеты? Центр звезды? Центр галактики? Ох уж мне... советчики...
- Простите, - простонала Аритайя. Пилот вяло отмахнулся, шевельнув одной только кистью руки. Девушка уселась наконец в своё кресло, и пристегнулась.
- Разберёмся, - буркнул нахмурившийся первый помощник капитана. - Ближе подлетим, установим устойчивую связь, и разберёмся!
- Слышу! - вдруг закричал первый офицер наблюдения, - Я их слышу! 'Смелый свистун' совершенно точно на первой планете!
- Что они говорят?
- Говорят?! Я сенсорик, а не связист! Я просто чувствую живых фиан на первой планете, чуть ниже экватора. Они живы, и переживают за нас, а не за себя - это всё, что я могу о них сообщить.
- На тридцать три сотых ниже, - хмыкнул пилот.
...
Вацлав: руки или ноги?
- Внимание: к маневру! - рявкнул кто-то по громкой связи. Вацлав проигнорировал. Оно так рявкает уже, поди, час тому, как начало. И ничего. А самое неприятное, что и ни кого!
- Предыдущая
- 31/108
- Следующая