Дух трудолюбия (СИ) - Горн Андрей - Страница 17

Аюми открыла ключом входную дверь и крикнула в длинный коридор:

- Деда, а я уже пришла! И у нас сегодня дома интересный гость! Я тебя сегодня обрадую, деда, он тоже говорит на нихон!

Аюми

День у нее сегодня явно не задался. Вначале в Оболенской женской гимназии, где временно училась Аюми, ей сделали запись в кондуитном журнале, объявив выговор за плохое знание истории Гранд-Тартарии и закона божия. Как же она будет хорошо знать историю, если она тут только второй год живет, а строгая Вера Васильевна, ее преподаватель истории, никаких скидок в ее классе никогда и никому не предоставляла. А закон божий...так вообще. Зачем ей, верящей в богиню Солнца, Аматэрасу Омиками, этот закон? Все ее попытки убедить батюшку отпустить ее с уроков, сообщив о другой вере, натыкались на слова батюшки, что бог один и правая вера одна. После гимназии она гуляла по городу, с мороза забежала в кондитерскую за вкусными тарталетками и теперь возвращалась домой. Решив побыстрее дойти до своего дома, срезав путь дворами, но и тут Аюми снова не повезло. Эти гадские ребята с окрестных дворов! Пока меня не видят, быстро от них бегу! О-нет, заметили!

Увидев ее, эти парнишки быстро приняли решение и тоже рванули за ней. Они куда лучше знали эти дворы, лазы и дыры и уже через пару домов преследователи преградили ей путь. Дорогу назад преградили другие.

Ёсь! Решив снова попробовать старую тактику борьбы “моя твоя не понимай” с опять приставшими к ней подростками и также не сильно на нее надеясь, Аюми аккуратно положила гимназическую сумку и встала к ней спиной. Она незаметно поставила ногу в боевую стойку, готовясь применить имеющиеся у нее знания искусства самообороны, которым всегда обучал ее отец и дед. Не то чтобы она боялась этих подростков, в своих силах Аюми была уверена. Нет, ее стесняла одетая на ней новая одежда и грызло сожаление, что после этой драки пошитую и привезенную недавно дедом из Нихон красивую одежду придется точно выбросить. А потом еще вдобавок и от деда получит! Нет бы пойти в другом! Так похвастаться хотела. Ну что за невезение!

И правда, на первые фразы Аюми на нихон: – “Тасукэтэ! Дамэ! Маттэ!” агрессивно настроенные подростки не повелись, после чего она перешла к новой тактике. Призывая кого-нибудь к себе на помощь, она хотела сбить ребят с толку и, анализируя противника, готовилась к обороне. В голову пришла запоздалая мысль, что помощь она звала на нихон и надо бы сделать это по тартарски.

-На помощь! Помогите! Постойте! Не делайте этого!

А после того, как толстяк по кличке Слон резко схватил ее за руку, она сделала защитный блок и ответный удар. После этого драка сразу вышла на новый уровень, а количество обидчиков резко возросло.

За этот короткий промежуток времени, именуемый в народе дракой, Аюми порвали штаны-хакама, заляпали грязным снегом полупальто. Парочка приставучих кавалеров стонала на земле. Остальные только плотнее смыкали круг, готовясь к ближнему бою без правил – к свалке. К такому бою ее дед еще не готовил. И она уже не ждала ни от кого помощи, как в драку с криком “Абунай!” влетел новый персонаж.

- Нихонец! Слава Аматэрасу! – не видя лица, была первой ее мысль.

Паренек в форме, отбросив из круга парочку драчунов, выключил из боя еще пару самых активных подростков, быстро влепив им по болевым точкам. Драка тут же подошла к концу. Самые горластые еще храбрились, грозясь его побить в следующий раз, а самые трусливые уже делали ноги.

Он еще стоял спиной, когда один из обидчиков крикнул:

- Да он приютский! Их форма, смотри...

У Аюми быстро мелькнула мысль: – Как приютский!? Нихонец же – и увидев его лицо, сразу отбросила ее.

Он повернулся к ней и со словами: – Эй, нэко-тян! Пошли! Я провожу тебя до дома! Твои обидчики уже убежали. – подошел он к ней.

Не нихонец. Но сравнение с котенком ей сразу понравилось.

- Спасиба! Оо...ты знаешь нихон? Ивасаки Аюми – девушка наклонилась в легком поклоне.

- Сергей Конов – ей поклонились в ответ: – Приятно познакомится! Давай на ты?

Тартарец. Ничего так. Рослый, крепкий. Нихон откуда-то знает, драться умеет, явно учился искусству самообороны, но продемонстрированных ей в драке приемов Яюми не знала. Не богат, живет, учится и работает там же, в приюте, родителей нет. Вернее, не помнит их из-за амнезии, потерял прошлую память, попав под паровик. Ей стало жаль Сергея и захотелось как-то помочь.

- Дзидзи (прим. дедушка), а я уже пришла! И у нас сегодня дома интересный гость! Я тебя сегодня обрадую, дзидзи, он тоже говорит на нихон!

-Хацумаго! (прим. старшая внучка) Аюми, ты сегодня задержалась более, чем обычно. Что-то случилось?! Опять эти соседские мальчишки приставали? – строго сказал вошедший в коридор, суховатый старичок восточного вида. Первым делом он оглядел пришедшую в дом внучку, после чего его внимательный и цепкий взгляд перенесся на гостя, отчего брови деда поднялись в удивлении.

-О-о, это втройне интересно. Маго, где ты нашла этого икокудзина (прим. человек из другой страны), знающего в этих краях нихон.

-Дзидзи, ты прав. Сегодня ко мне опять пристали эти уличные гурентай-фуре (подростки-хулиганы). И, дзидзи, Сергей помог мне отбиться от них, после чего любезно проводил меня до дома.

-Маго, кхм, познакомь меня со своим гостем. Как невежливо разговаривать, не зная друг друга. Учеба в тартарской гимназии очень плохо влияет на тебя, Аюми. Ты совсем забываешь наши правила.

-Ох, дзидзи-и, прости! Этого молодого человека зовут Сергей Конов. И он из приюта.

-Кхм, Аюми! Это было...

-Ой, дзидзи-и, опять забыла. Еще раз, простите меня. – и Аюми пару раз церемонно склонилась нам в поклоне, смотря на меня озорными глазами: – Моего дзидзи зовут Кандзи-софу.

-Да ладно вам, Кандзи-о дзии сан и Аюми-тян! -вступаю я в разговор: -Чего мне этого стесняться. Я действительно сейчас живу в приюте, совсем неподалеку от вас. И мне совсем не сложно было помочь Аюми.

Дед Аюми кивнул головой и указал куда-то вдаль коридора.

-Не откажите нам в любезности, Сергей, прошу выпить с нами по чашечке чая за ваши дзинреку (старания). И мне было бы интересно узнать о госте Аюми больше.

Сижу на циновках за столиком и пью чай, запивая сладкий карамельный десерт вагаси, любезно переданный пришедшими восточными служанками мне на маленькой красивой тарелочке. Испорченные тарталетки из кондитерской пришлось выкинуть еще там, после драки. Не помню только, как правильно, на тарелке лежит кинкато или амэ? Уже забыл. Но спрашивать не буду, не дам повода этому дедуле пристать ко мне еще раз. Вот же старый пень! Прям как тот полицейский в околотке. Водит-водит разговор вокруг да около, пытаясь поймать меня на каких-то несостыковках. Вроде бы разговор ни о чем, но в каждом его вопросе сквозит двойной смысл. Подозревает меня в чем, что ли?

Сам не заметил, как рассказал ему все свои события с момента прибытия сюда, едва не выболтав про свое попаданство. Силен дед Аюми спрашивать, в этом ему не откажешь. Особенно, исподволь, пытал меня про знание нихон. Где жил, где был, кто учил. А что я ему скажу? Только про то, что память отбило, родителей ищут, хоть и безрезультатно, но помню язык вот, как-то.

А сами при себя мало что сказали. Единственное, мне сказали, что дед – какая-то не очень важная шишка при нихонском посольстве. Тут влезла Аюми, не подумав брякнула, что они тут живут ровно столько, пока в канцелярии Императора не решится их судьба, собственно посольства пока еще нет, одна видимость, только представительство. И посла, как такового, тоже нет, и что за что получила злой цык и зыркающий взгляд Кандзи-о дзии сана, недовольного тем, как хацумаго Аюми выдала едва знакомому икокудзину положение дел.

Дед-простой чиновник, ага. Бумажки он там перекладывает, ага. И служанок дома держит, ага. И где родители Аюми? Ну не хотят говорить- и не надо. Подумаешь, надо мне это! Захотят, сами скажут. Напрашиваться не буду.

Допив чай, отставляю чашку и извиняясь, прощаюсь. Ф-фух! Пора и честь знать. В коридоре, Аюми шепчет: