Дух трудолюбия (СИ) - Горн Андрей - Страница 64

- Капитан, разбиты пятый и кормовой казематы. Первый, второй и третий еще огрызаются, но канониры везде сменены на вахтовых. Первые поранены и лежат с увечьями. Катаец шрапнельных в разрез окна бронещита ‘удачно’ закинул.

-А шестой?

-Туда не пройти. Разбита первая выхлопная труба, поврежден паровой котел. Давление в движителе падает. Паром и горячей водой заливает пародвижительный отсек. Ребята там остались. Энергетический контур частично разорван, но еще держит. Ремонт в наших условиях более невозможен. Сколько мы еще продержимся, сложно сказать. Надобно садиться. Или решайте, капитан. Как пред боем обсуждали! Как слышите меня, капитан?

Ответа не последовало.

-Капитан? Вы слышите меня? Капитан?

-Слышу, боцман! Слышу! Плутонги, продолжать пальбу. Цели и выстрелы полностью на ваше усмотрение.

Сквозь сильный грохот, пальбу, шипение и тряску на мостике вскоре слышатся слова капитана:

-Рулевой, рули у нас еще работают?

-Тяжело, капитан, но еще работают.

- Плутонговые! Мы делаем разворот на 180 градусов. Будем использовать главное орудие. Покажем катайцам напоследок, где у нас раки зимуют!

‘Паллада’, объятая паром, вытекающим из многочисленных пробоин и повреждений на обшивке, натужно скрипя из последних сил, делает медленный маневр поворота. Ее орудия продолжают пальбу прямой наводкой. УД “Динь-Юань” и ДУ ” Чжень-Юань’, не понимая этот маневр капитана погибающего дирижабля, уходят каждый в свою сторону, дабы не столкнуться с внезапно начавшим разворачиваться дирижаблем. Легли на параллельный курс и усилили свой обстрел. Встав ‘попендикулярно’ к ДУ “Чжень-Юань’, капитан дернул за рычаг энергомагического накопителя, пуская оный в действие.

Из носа дирижабля вырвался едва видимый в ясном небе равномерно гудящий лучевой поток голубой с золотыми блестками энергии. Поток воткнулся во вражеский дирижабль, кольцами разойдясь по всем сторонам его обшивки. Вначале ничего не было, а потом внезапно, словно ниоткуда, появившийся яркий свет, как небольшое солнце застыл в наших глазах, изнутри разрывая обшивку катайского дирижабля на мелкие кусочки. Высвободившаяся от взрыва энергия сильно смяла носовую часть ‘Паллады’ и резко отбросила дирижабль на движущийся сзади ДУ “Динь-Юань”, развалив того пополам в зоне хвостовой части. Повторного сильного удара корпус ‘Паллады’ также не выдержал и взорвавшись изнутри, распался на несколько частей. Сами корпуса обоих кораблей, разом лишившись магической поддержки, еще висели на остатках энергии. Но остатки контура уже не справлялись с нагрузкой и под собственным весом разорванные части корпусов дирижаблей в рассеивающемся паровом облаке начали понемногу оседать на землю. Из разорванных частей корпусов вниз посыпалась куча мала из разнокалиберных ящиков, тряпок, выстрелов, мешков, воды из цистерн, вещей и тел погибших матросов.

Воздушная баталия с катайской эскадрой. Вторая фаза боя.

-А-а-а-а-а! Игна-а-ат! Га-а-ды-ы! Сволочи!

Капитан резко, со всего размаху и явно больно стукнул кулаком несколько раз по крышке ящика, стоявшему на мостике, вероятно физической болью пытаясь перебить гнев и горечь от случившейся только что потери друга.

-А-а-а! Соб-баки желтые! Что ж вам дома не сиделось! А-а-а!

Немного успокоившись и выпив воды, Василий Павлович начал медленно, словно цедя слова, и четко говорить:

-Юнга, беги на телеграф. Доклад. ЭУД ‘Паллада’ в ходе короткого боя пала смертью храбрых, уничтожив разрядом магонакопителя ДУ ” Чжень-Юань’ и отдачей таранив ДУ “Динь-Юань”. Считаю долгом доложить, что команда ЭУД ‘Паллада’ и ее капитан Поповский Игнат Михайлович с достоинством поддержали честь тартарского флага, исчерпали все средства к продолжению боя и геройски погибли, защищая воздушные рубежи нашего государства. Подписал капитан ЭУД “Новик” князь Отяев Василий Павлович.

Мостик флагмана и просто красавца катайского воздушного флота, двадцатипушечного дирижабля ‘Янг-Вэй’:

-Мой адмирал. Тартарцы вышли в другой эшелон и выполняют разворот. Предполагаем, будет встречный бой. Каковы будут ваши дальнейшие распоряжения.

Адмирал только шипел:

-Помесь подлых навозных собак. Больше не пускать их близко. Сменить эшелон, сблизить курс и вести интенсивный заградительный огонь по ним. Палить из всех орудий.

Я снова побежал в телеграфную, а капитан, отбросив горестные мысли, принялся следить за маневрами катайских кораблей. Теперь все помыслы были только о флагмане катайского флота, где сидел ненавистный ему, главный в эскадре, катаец. Адмирал Шикай. Василий Павлович напряженно думал. Правильно ли он выбрал тактику боя. Справится ли команда. Не подведут ли движители. Где-то рядом была столь нужная им с Сергиевским помощь. В голову капитана залезли предательские мысли любым способом продержаться до подхода наших, что выразилось в разговоре с капитан-лейтенантом:

- Семен Семенович, как думаешь. Стоит на наших надеяться?

- Думаю, не стоит. Нам бы сказали их местоположение. Скорее адмиралтейство само точно не знает. Подбадривает. Ежели рядом – да мы бы и сами увидели их.

-Да, я тоже склоняюсь к этому.

-Не думайте об этом. Давайте думать, как покрепче гадов боем связать.

-Знаешь, Семен Семенович, теперь уж жалею, что Сергея потащил за собой.

-Не кори себя, капитан. Ежели должно, оно обязательно случится. На все милость божья. Лучше посмотрите туда – Семен Семенович махнул рукой в нужном направлении.

Там катайские дирижабли снова начали перестраиваться, быстро, четко, словно заученно, меняя свой строй на три линии в шахматном порядке.

Помощник капитан-лейтенанта на мостике, опустив подзорную трубу сообщил офицерам:

-Капитан, катайские дирижабли перегруппировываются и одновременно меняют эшелон! Первая группа – ударные, вторая – десантные, третья – транспортники!

Капитан, моментально забыв о прошлом, в возбуждении тотчас же начал дуть в трубку и говоря прямо в раструб слуховой трубы, отдавать приказы:

- Движительный! Дайте мне ходу! Поддайте еще!

- Рулевой! Пикируем на катайцев! Пробуй слева, мимо флагмана проскочить. Сквозь строй! Пусть сами от нас отворачивают! Понял! Рулевой, ты меня понял!

Матрос-рулевой на этот услышанный приказ только нервно кивнул и крепче сжал ручки штурвала.

- Флажковый! Сообщи ‘Нике’! Смена плана. Встречный бой. На всех парах идем сквозь катайский строй без остановки. Левыми – атакуй флагмана. Правыми – десантные.

Услышав новый приказ, флажковый быстро отдал честь и побежал на палубу.

- Левыя плутонги! Цель – бьем ” Цзинь-Юань’! Правыя плутонги! Ваша цель – флагман! Канониры правых казематов! Отдам приказ палить, бьете бронебойными без остановки! Наводка на ваше усмотрение. Когда войдем с флагманом в клинч и в общую свалку, помните, все зависит от вас. Пушкари, бейте всех, до кого дотянетесь. Боцман! Кто из матросов свободен, пускай таскают выстрелы пушкарям. Плутонговый! Смену готовь!

Забабахали пушки катайских дирижаблей. Небо перед ‘Никой’ и ‘Новиком’ расчеркали красные дымные шлейфы пристрелочных выстрелов.

-Капитан, катайцы ведут плотный заградительный огонь!

-Движительный! Ходу! Дайте больше ходу!

- Дятел! От капитана новое сообщение! Срочное!

Телеграфист нервно ерзал на стуле.

-Сейчас все срочные! Давай сюда!

Внезапный сильный удар лишил ног опоры, отбросил юнгу к стенке, где сильно приложившись головой о металл, Сергей на время потерял сознание.

Очнулся. Сквозь звонкий шум в ушах слышу звуки продолжающегося боя, чувствую, как трясется дирижабль, слышу хлопки и треск хрустящих переборок. В глазах двоится. Хорошо ж меня опять приложило. Трясу и кручу сильно головой, пытаясь восстановиться и понять, что же тут вообще произошло. В телеграфной зияла большая дыра, сквозь которую были видны плывущие мимо нас катайские дирижабли. Рукой наткнулся на что-то липкое. Кровь. Обернувшись, я увидел то кровавое месиво, что осталось от знакомого мне телеграфиста.