Дух трудолюбия (СИ) - Горн Андрей - Страница 75

Катаец подошел к старосте:

- Ты сталоста в делевне?!

-Ну, я, здесь староста.

-Все здесь знаесь?!

-Да навроде все, должон все знать. Староста я.

-Нужна твоя помось.

-Отчего ж не помочь господам офицерам? Можно и помочь.

-Помось нужна господам магам ... Господа маги желают говолить.

Из легкового паровика на землю спустились двое в цивильной, непривычной для деревни, городской одежде. Котелки на их головах на фоне зеленеющего леса производили впечатление некой чужеродности. Их белые лица явно выделялись среди прочих желтоватых лиц солдат и офицеров катайской сухопутной армии. Белые люди произносят несколько фраз, которые Сергей с легкостью перевёл.

-Агличане?! Тут? В такой глуши? Заодно с катайцами?! А агличанам что тут надо?

-Нам нужен пловодник. Кто холосо знает эти места?

-Ну я, знаю.

-Господам магам нужен Власов кладезь. Нам нужен пловодник. Тот, кто пловедет нас на Власов кладезь, каписе Клутобога, получит холосую нагладу.

Молчание.

-Власов кладезь? Капище Крутобога?! – напряженное лицо старосты Евграф Степановича пробил холодный пот, который тот непроизвольно вытер рукавом косоворотки: – Господа хорошие! Вы, верно, ошиблись! Никакого кладезя в наших окрестностях не наблюдали. И капищ в нашей глуши никаких нет. Ошибка ваша вышла!

Аглицкий маг негромко окрикнул стоявшего перед ним катайца-переводчика. Из услышанного Сергей лишь разобрал, что тартарец врёт. Катаец поклонился. После чего маг принялся за странные взмахи своей рукой с нанизанными на персты перстнями. Он выделывал в воздухе сложные пассы, явно повторяющие какой-то рисунок. После чего маг направил свой указательный палец на старосту. Поначалу ничего не было. Сергей даже подумал, что у этого агличанина ничего не получилось. Но через несколько секунд лицо деревенского старосты внезапно и сильно исказилось. Разительная перемена словно выглядела борьбой двух разных людей. Лицо Степаныча то искривлялось в непонятной злобе, то мимикой лица выказывало страх, после чего возвращалось к обычному состоянию для того, чтобы снова исказиться в злобе.

-Ба-ари-ин! -кричал Евграф Степанович: -Бари-ин! Ну уйди из моей головы-ы то! Не дамся тебе! Не дамся! Изыди-и!

Но противостояние было неравным. Маг, видимо, взял власть над мужчиной, отчего стоявшие рядом односельчане вскоре услышали из уст старосты другие, не похожие на обычную речь старосты, слова:

-Нет! Нет! Это не я !... Морена! Моих рук это дело!... сменились, словно чужими, словами: – Грешен я, пред ликом твоим, Морена, сильно грешен. Гореть мне в аду твоем, в геенне огненной среди идолов жгучих, мучиться среди слуг твоих темных. -глаза мужчины блестели и выглядели безумными, отчего лишь контрастировали с выражением отчаяния на лице: -Возьми меня к себе, прими мою жертву. Не боюсь, не страшусь, по делам моим мне и воздастся... Ешьте меня, Мореновы слуги...Режьте меня ...режьте – с этими словами староста принялся раздирать на себе одежду и беспричинно царапать кожу рук, словно стараясь сделать себе как можно больнее.

Лицо мужчины снова исказилось безотчетным страхом и испытываемой жуткой болью, отчего некоторые, наиболее впечатлительные, стоявшие на площади, женщины повалились без чувств. А те из сельчан, кто посмелее, стали просить мага сжалиться над несчастным старостой. Но пытка старосты на этом не кончалась. Вскоре уже полуголый мужчина орал на всю деревню и размахивая руками:

-Горю-ю! Я Горю-ю! А-а-а-а!! Мои руки-и! Горю-ю!

Когда маг закончил свою пытку, староста немедля свалился без чувств. Его помощники сразу кинулись помогать старосте, одновременно пытаясь привести того в чувство. Вскоре им это удалось. Староста вскочил, с каким-то неистовым остервенением принявшись осматривать себя на предмет повреждений. Пот с него струился ручьем. Не найдя на себе серьёзных травм, за исключением сильно расцарапанного тела, мужчина бессильно опустился на землю. Сев на траву, он обхватил свою голову обоими руками.

-Так где находится Власов кладезь?! Есть ещё следи вас ми хоу, кто желает познать на себе силу мой господина? Сталоста, вспомнил? Или желаешь узнать еще?

Евграф Степанович поднял голову. Из глаз покатились первые слезы. Бабы в толпе завыли:

-Я проведу, будьте вы прокляты. Ироды! Я проведу!

Маг сказал переводчику несколько слов. Переводчик, склонившись в легком поклоне, отдал распоряжения солдатам в форме. К старосте подскочила пара солдат с изогнутыми мечами пудао в руках и парострелами на перевязи, взяв того за плечи.

-Ты едешь с нами. Обманешь мой господина. Ми хоу делевня смелть – катаец показал старосте характерный знак рукой. – Есе за обман мой господина страф -плодовольствие. Наси воины хунхуцзы помогать ми хоу.

Мужчину увели к неподалеку стоявшему паровику, после чего беззвучно плачущему старику помогли подняться на борт грузомобиля. Аглицкий маг сел в свой паровик, а в собрание деревенских включился новый персонаж – офицер в замызганной и грязной катайской форме. Из обслуги бронехода. Подойдя к переводчику, он сказал тому несколько отрывистых слов, отчего тот кивнул головой. Катаец-переводчик выбрал из толпы нескольких самых здоровых женщин и махнув в сторону одного из стоящих бронеходов, сказал им:

- Вода?! Вода нести туда. Ты клепкая, ты... ты... ты... ты и ты! Хунхуцзы вас охланять.

Через минуту все катайские паромобили почихали дальше, оставив с десяток краснобородых воинов в пузатых, подвязанных у щиколотки, черных штанах в деревне. Следом за паровиками в их сторону загромыхал один из бронеходов, пугая всех деревенских мощным грохотом своих шагов.

В число таких счастливиц попала и Лизка. Не став дожидаться, пока враги скроются за горизонтом, назначенные переводчиком к работе водоносами, женщины пошли по своим избам за ведрами. За ними увязалась компания катайцев с выкрашеными, словно хной, бородами и черными как смоль волосьями на голове. Одежда их несколько отличалась от уехавших военных. Разделившись по нескольку человек, те смело шли за женщинами во дворы. Поняв. Что нужно быстро бежать дальше, Сергей вновь метнулся задами во двор Матрены.

Когда я добежал до бабкиной избы, тройка солдат уже была там. Матрена сидела на траве, раскачиваясь туловищем и выла, прислонившись спиной к ступеням входной лестницы. Лоб ее пересекла большая царапина, из которой по лицу сочилась кровь. Подозревая, что произошло самое худшее, быстро подбежал к бабке, сразу же зажав ей рот. Матрена была не в себе, поэтому среагировала на Сергея, только когда он зажал ей рот. Глаза ее округлились, и она открыла рот, решив ему что-то сообщить. Но Сергей на это только усилил нажим, одновременно шепча ей, мол, бабка, молчи.

-Они там?!

Бабка глазами и свободной рукой показала на задний двор. Подношу к губам указательный палец, мол, бабка, молчи дальше, и тихонько пошел во двор, на ходу вынимая из-за ремня свой парострел. Сидор он оставил за околицей. На заднем дворе среди сараев и прочих построек слышались звуки нехорошей возни, среди которых отчётливо различались всхлипы и просьбы девушки.

Выглянув из-за угла сарая, Сергею предстала картина насилия. Трое катайцев, пытались завалить высокую Лизу на траву, пытаясь силой преодолеть ее сопротивление. Им это почти удалось. Их жертва, еще отпихивалась ногами от катайцев, вдобавок пытаясь урезонить иноземцев. Правда это у нее получалось плохо. Но девушка держалась.

Рядом с катайцами, на земле валялось брошенное ими в запале насилия оружие. Мечи пудао и парострелы.

-Чангпу, Бохай, скорей давай с девкой, а то нас хватится наш чжихайтсиан (командир). Будет недоволен, еще палками после захода солнца добавит.

-Э-э, Ченг, Бохай смотри! – Чангпу от увиденного даже отстранился, перестав держать девушку. Тоже самое сделали и другие хунхуцзы. Лиза, поняв, что ее перестали держать, не поняв почему, отстранилась от тех подальше.

-Д-держите, козлы! От меня!

В трех солдат практически одновременно воткнулись их же пудао, отправленные в них Сергеем. Солдаты, получив мечом тяжелое ранение в грудь и схватившись за рукояти мечей, со стоном упали на землю.