Дух трудолюбия (СИ) - Горн Андрей - Страница 82

-Сергий, подожди чутка. Успеется еще на войну уйти. Поешь-ка лучше на дорожку. Молочка налью вчерашнего. И знаешь, Сергий, любо-дорого смотреть на тебя из окошка – и вновь наградив с утра приятным долгим поцелуем, она потащила меня в свой дом. Ну Лизка! Ну кошка, точно кошка. А хитрунья-то глазастая какая! Но приятно!

После плотного утреннего завтрака, Лизка с утра постаралась накормить на славу, все же направился к бронеходу. Даже пожалел после. Вспомнил, что мне на канате еще взбираться. Заодно с собой набрал корзинку еды и туесок молока для Пашки. Солнце уже взошло над деревней, радуя своими яркими и теплыми лучами. Пашка нашелся у одного из ступоходов бронехода, где сладко дрых в тени ступохода на траве. Отмывшийся вчера добела в чьей-то бане, одетый в чью-то мужскую холщовую рубаху и посконные штаны, он, подложив под голову сменную одежду, досматривал последние сны.

-Эй! Павел Петрович! Подъе-ем! Домой ать-два собирайсь! Шагом! Арш!

-Куда? Что? Уже домой?

Бардин, разбуженный моими громкими словами, резко вскочил и от отсутствия координации тела, вновь свалился на траву, вызвав заразительный смех подходящих к нам Акинфия сына Топора, вместе Чурилой и Волохом. Парни после вчерашнего были еще сонные.

-Вставай, соня! Войну проспишь! Вот держи, поесть тебе моя Лизка набрала. – сую ему в руки корзинку.

Взяв из рук еду, Павел вновь садится на траву. Несколько раз зевнув и чему-то улыбнувшись, он раскрыл корзинку и принялся завтракать. А мы с Акинфием, стоя рядом в сторонке и дождавшись его отца, принялись обсуждать готовность и порядок наших совместных действий.

-Ну, княже, заварил ты вчера кашу! Столько лет тихарями тут в лесу сидели. Жили не тужили. Никого не трогали. И вдруг. Нате! Ты с неба свалился, катайцы, обряд. И вот, идем на войну! Власу, верно, угодно твое появленье. Испытанье на наши рода насылает.

Недолгий разговор с Шушилой выявил следующее. Ночью, после обряда были отправлены гонцы в соседние с нами деревни, которые сообщили жителям последние новости. Под утро гонцы вернулись в деревню с сообщением о готовящейся подмоге. Идти в Власову кладезю решили, вначале отправив по следам ушедшего бронехода разведку из деревенских охотников на лошадях. Пока разведка ищет катайцев и дожидаемся пополнения в условленном месте, усиленно учим матчасть. То бишь запускаем бронеход и по ходу осваиваем его. Благо главный специалист в бронеходе у нас -Пашка. А стрелять – сам научусь, где наша не пропадала. На Новике палил ведь, опыт есть. Знания там мне вбивал хороший пушкарь. Михалыч, царствие тебе небесное. Справлюсь. Как только дадут добро на выход, идем биться. Следопыта, знающего дорогу, дадут. Акинфий тот же. Да собственно следопыт тут и не нужен. Следы от ступней ушедшего бронехода видны, как на ладони. Хоть в след иди.

Павел, наскоро поев, вскоре развил бурную деятельность. Отобрав из деревенских ребят, собравшихся к тому моменту у бронехода, тех некоторых, по его словам, у которых взор-то горит, наш главный специалист принялся их натаскивать. Уже на кормовой площадке бронехода он определил двоих парней в пародвижительный, еще троих в крюйт-камеру на пушки, а Акинфия и еще одного – отправил наверх. На мостик. Сам же, как он нам объяснил, будет вынужден бегать между палубами. Смотреть, как чего бы не вышло. Понятно теперь. Будет исполнять обязанности боцмана на нашем бронеходе. На нашем. Имя-то надо сменить. Нам “Ухай” на... ну не нужен.

- Так! Команда! Слушай первый мой приказ по бронеходу! Снять катайский флаг и сменить ханьское название на наше. Нарекаю бронеход наш “Новиком”. Принадлежность имперский флот!

-Ух ты! Хорошее название! Вот краски бы! Закрасить бы ханьскую эмблему. – произнес Акинфий

-Краски-то найдем. – ответил Павел и, чему-то усмехнувшись, произнес: – Кто полезет за борт?

-Чур я за флагом! – первым смекнув, кричит Акинфий. Ум-ны-ый, ты смотри!

Кто-кто?! Кто предложил, того и тапки! Эта работа нашла своего героя. Меня. Не сообразил, дурень, каково это, без лестницы, туры и лесов закрашивать ханьскую эмблему на фронтальной части бронехода. На двенадцатиметровой высоте. Представили? То-то же.

Желающих красить дураков не нашлось. Ну ладно, раз сказал А – взялся делать сам. Поначалу решил привязать веревку одним концом к люку бронехода, а держась за второй ее конец, спуститься к нужному месту, заранее привязав к веревке заодно и площадку для сидения. Начав воплощать задуманное, первые же шаги показали, как вообще-то неудобно работать альпинистом-верхолазом, чуть не разлив банку с краской.

В голове созрел новый план, для чего пришлось спуститься вниз, на кормовую площадку. Отставив краску в сторону, принимаюсь пробовать новый вариант. Он заключался в том, что если ранее я пользовался магическими способностями, захватывая, держа и отбрасывая предметы, то теперь я должен попробовать не держать, а удерживаться на них. Думаю, должно получиться. Не получится-откажусь от своей затеи.

Первые попытки над кормовой площадкой в качестве подстраховки показали правильность хода моих мыслей. Магически прилепившись к корпусу бронехода, передвигаю свои напряженные и прижатые к телу руки выше вверх, следом за ними подтягивая свое тело. Получилось! Сделав еще пару движений вверх, вишу уже в воздухе. А что, прямо как на турнике. Сделал пару движений в сторону, не выходя за границы кормовой площадки. А что вы думали? Страшно же. На высоте вообще страшно, даже когда стоишь на стуле. Тело вслед за руками по инерции качнулось в сторону. Получилось. В голову пришла новая идея. Передать сгусток энергии к ногам, ведь золотистые линии магической энергии свободно струятся у меня по всему телу. Осторожно отлепляю от корпуса одну руку, нагрузив весом моего тела вторую. Пробую передать сгусток в ноги. И с третьей попытки – получилось! А-а-а! У меня получилось!

Попробовал применить новые знания еще несколько раз, с другой ногой и рукой. Класс! Интересно, так по любым поверхностям можно цепляться или только металлическим? Ладно, потом проверим. Красить уже надо.

Еще через час наш бронеход красовался закрашенной катайской эмблемой и криво нарисованной белой эмалью новым названием.

Оценив полученный результат, парни в шутку, по-доброму, посмеялись, но намекнули на некоторую криворукость одного маляра из высокого сословия. Упс! Ну извините! Ну так получилось. Неудобно же ведь – и держаться на весу, и красить с банкой на шее. Хорошо, хоть так. Отсмеявшись заодно вместе с ними, мы принялись за другие дела. А их было еще немало.

-Петька-приборы?!

-Двадцать, Василь Иваныч!

-Что двадцать, Петька?

-А что приборы?

-Княжь, все бочки водой по полной залиты! Все, что по мериканским книгам проверить надобно -не единожды проверено. Запальная камора полна. Можно уж паровой движитель запускать. Бронеход новехонький, машины в полной исправности. Как говорят ханьцы, не бойся медлить-бойся остановиться.

-Хорошо, Паша. Верю! -говорю, едва успев зайти в башню после только что выполненной покраски: -Только, Павел, скажи, как там наши деревенские? Не привыкли учиться небось?

Бардин на это только ехидно ухмыльнулся.

-Ась?! Не-е! По нраву пришлось! Будет из них толк. Поучу, пошуруют еще на борту, опыта наберутся. И хоть куда.

Вот так, взял Павел наших деревенских в свой оборот. Если честно, с ним мне и всем нам очень повезло. Бегал он по палубам бронехода как угорелый. Вначале он возился в пародвижительном, показывая неграмотным сельским парням механизмы бронехода, спокойно и понятно объясняя им непонятные моменты и причины их первостатейной важности. Дабы прониклись. И парни, Сорока и Хмара Удалой, прониклись этой важностью. Подозреваю, что он им пообещал что-то такое, от чего эти наивные, но себе на уме, парни быстро согласились. На что, не сказали. Ну ладно, не буду настаивать. Захотят, сами скажут. Или потом сам узнаю.

После Павел натаскивал, кажется, Берендея, Суму и Яруна в крюйт-камере. Заставлял их в этой тесноте проверять и выстраивать укладки, смотреть исправность замков на ящиках и стеллажах, определять и не путаться в бронебойных и шрапнельных ядрах-выстрелах, делать ревизию и приводить в порядок механический транспортер для загрузки боепитания бортовых орудий, пользоваться наличным струментом и имевшимися приборами. Вскрыл и ящик с табельными парострелами, еще в моем присутствии, когда на корму шел. Видно полагались парострелы обслуге бронехода. Посмотрев на лежащие в ложементах парострелы незнакомой мне конструкции, взгляд его коснулся выпиравшего из-под одежды парней, оружия, он грустно вздохнул и закрыл деревянную крышку оружейного ящика обратно.