Поющая в башне (СИ) - Сойфер Дарья - Страница 3

 - Александр Юрьевич… - Катя посмотрела на босса с упреком.

 - Ладно, так и быть! – он набрал в легкие побольше воздуха. – Добрый вечер, Галина.

 - Здравствуйте. Александр, Вы уже проверили записи? Если хотите, я могу…

 - Так закрутился, очень горячее время… Простите, я въезжаю в тоннель, связь может пропасть… Га.. и.. пс… - и он отключился.

 - Как Вам не стыдно, - в задорной улыбке секретарши не было ни тени сочувствия Воропаевой.

 - Что поделать! Все, я могу идти, гражданин начальник? – он отложил последний листок.

И она, наконец, кивнула.

Самсонов захлопнул дверцу машины и устало откинулся на мягкое кожаное сиденье. После такого дня всегда приятно оказаться в бережных объятиях тишины. Он погладил руль и втянул носом запахи пластика и кожи. Его красавица. БМВ седьмой серии, которую он за плавные округлые очертания и золотистый оттенок ласково называл Булочкой,  успокаивала лучше любой подружки. Саша протер уголком рубашки запотевшие очки, завел машину, послушал немного сладкое мурлыкание мотора и вырулил к выезду с парковки.

Волоколамка стояла напрочь. Промозглую влажную темень резали рыжие фонари. Дворники ритмично счищали с лобового стекла морось невнятного московского снега. Из раздражающего ожидания Самсонова вывел звонок. На телефоне всплыло лицо Олега, старого приятеля.

 - Привет, - он включил громкую связь.

 - Здорово, Сань. Есть минутка?

-    Часа три, как минимум. Встрял в пробку.

-    Не хочешь переждать трафик со мной? Я в клуб собираюсь, а моя сегодня не может.

-    В какой?

-    В «Башню».

-    Это где?

-    На Ленинградке, в районе Войковской.

-    Что-то я не припомню.

-    Неплохое место. Живая музыка, никакого ультрафиолета и диджейского долбилова.

Самсонов вздохнул.

-    Ладно, тут недалеко. Скинь мне точный адрес.

-    Супер! ЖДу.

Саша добрался до «Башни» только спустя полтора часа, хотя ехать там было километров десять, не больше. Вдобавок пришлось толкаться на парковке. Клуб расположился на втором этаже красного кирпичного здания. Для соответствия названию к железным дверям вела винтовая лестница.

Олег ждал друга за столиком почти у самой сцены. Саша выругался про себя: ему хотелось посидеть в тихом уголке, вытянуть ноги и хорошенько перекусить. На работе он толком не пообедал, а к собственному рациону Самсонов привык относиться бережно. Но есть перед носом музыкантов было бы невежливо. Теперь многие не придавали этому значения: архаизм. Клуб - не театр, и столики ставят не просто так. Однако Саша не мог переступить через себя и жевать на глазах выступающих. Неуважение - и точка. И поэтому, как назло, ему светило провести вечер с пустым желудком и трезвой головой в слепящем свете софитов.

Но и это оказалось не самым скверным. На сцене выкаблучивался попсовый молодняк.

-    Олег, за что?! - с мученическим выражением лица спросил Самсонов, когда перед ними предстал мальчуковый дуэт.

-    Мне говорили, что будут новые исполнители. Обычно я не прочь послушать свежачок. Тем более, прошлый раз тут был отличный блюзовый мужик со своей командой.

-    Ты бы хоть погуглил, - Саша устало провел рукой по волосам. - Это же просто двойной Бибер в импортозамещении.

-    Ну, извиняй, Санчес. Вдруг дальше будет лучше?

Самсонов краем уха слушал безвкусное кривляние двух нарциссов. Убогий текст, наполовину состоящий из слов «хочешь» и «детка», рифмы вроде «ты со мной, я с тобой». И для чистоты образа - нарочитое столичное аканье. Самсонов невыразимо страдал. Здесь было все то, от чего он годами оберегал свое радио.

И вот, когда Саша уже готов был наплевать на потраченное время, встать и уйти, на сцене появилась девушка. Что-то в ней цепляло, притягивало глаз. Повидавший немало красоток за годы бурной молодости, Самсонов уставился на нее, как школьник.

Она была совершенно другой. Непохожей на модных пригламуренных куколок. Впервые Саша сначала обратил внимание не на фигуру, а на осанку: расправленные плечи, длинная шея и совершенно прямая спина, как будто их обладательницу только что выпустили из пансиона благородных девиц. Белая кожа с тонким румянцем напоминала о полотнах великих мастеров. Толстая русая коса, как экзотическая змея, обвивая шею, спускалась по груди к талии. Самсонову, обычно равнодушному к женским прическам, неимоверно захотелось ощутить в ладонях тяжесть этой шелковистой косы.

Девушка не пританцовывала, не заигрывала с публикой и даже одета была более, чем скромно: в воздушное голубоватое платье до колен в духе девчачьих принцесс. Легким намеком на сексуальность была только помада, алая, как пионерский галстук. И все же певица мощными волнами источала немыслимой силы обаяние. Самсонов внутренне собрался в охотничью стойку и превратился в слух.

Музыка разрушила все. Привычные три аккорда, дешевые дискотечные ритмы. И чудовищной глупости текст про «два карата расставанья». Нет, у нее был приятный и даже сильный голос с будоражащей хрипотцой. Профессиональным ухом Саша улавливал на низких нотах потенциальную глубину. Она могла бы порвать многотысячный зал, а пела какую-то дрянь. И ведь чисто пела. Но... «два карата расставанья»? Серьезно?! Преступление!

-    Кто ее продюсер? - Саше даже стало любопытно, какой идиот дал ей материал.

-    Воропаева. Это она меня пригласила сюда.

-    Да ладно! - Самсонов вспомнил неугомонную тетку, которая добивалась встречи всю последнюю неделю. - А девочку как зовут?

-    Ты чего, Сань? Это же Эмилия. Ее писали у меня в студии. Воропаева упоминала, что давала тебе демо. Я думал, ты узнаешь.

-    Каюсь - не слушал.

-    Она неплохая. С музыкальным образованием, кстати. И работать с ней легко, и голос отличный.

-    Это что, реклама? Ты на чьей вообще стороне?

- Да я не из-за работы! Просто жалко ее, Воропаева упертая, как черт. Нашла какого-то композитора, только его песни и берет в работу. Девчонка мучается, но матери слова поперек не скажет.

-    Матери?

-    Так она же дочка Воропаевой. Странные, конечно, у них отношения, но это не мое дело. Мне за студию платят, а там пусть как хотят.

Эмилия отпела свое и ушла со сцены. Самсонов все не переставал думать о ней, забыв даже про голодный желудок. Впрочем, к концу концерта наваждение рассеялось, и он снова вернулся мыслями к сочному стейку и запотевшей бутылочке нефильтрованного. Но на его пути к горячему ужину возникло новое препятствие в лице Воропаевой.

-    Александр, какая встреча! - эта махонькая женщина едва доставала ему до плеча, но обладала какой-то необъяснимо жесткой хваткой, из-за чего рядом с ней он все время чувствовал себя зажатым в тисках.

-    Галина, - он натянуто улыбнулся.

-    Я так рада, что Вы увидели Эмилию своими глазами! Уверена, нам с Вами есть, что обсудить.

-    Видите ли, я как раз спешил ехать...

-    Позвольте мне угостить Вас ужином. И Вашего друга, разумеется. А Эмилия к нам присоединится чуть позже. Можем поесть здесь, но буквально через дорогу отсюда есть отличный стейк-хаус.

«Эта ведьма читает мысли?» - пронеслось в голове Самсонова, и желудок отчаянно заурчал. И хотя здравый смысл требовал уносить ноги, образ стейка прочно поселился в его сознании. «В конце концов, она как минимум должна компенсировать мне этот ужасный вечер», - убедил себя Саша и решил согласиться.

-    Я бы с удовольствием с Вами посидел, но меня жена заждалась, - Олег поспешил ретироваться.

И Самсонов последовал бы за ним, не возьми над ним верх примитивное чувство голода. Но разум молчал, и Саша послушно отправился в ресторан с Воропаевой.

Он заказал хороший кусок говядины средней обжарки с кислым малиновым соусом. В своем положении Самсонов мог себе позволить стать гурманом. Он и дома баловал себя высокой кухней, собирал друзей на изысканные блюда. Но ближайшую его компанию составляли матерые рокеры, выросшие во времена дефицита и далекие от пищевого гедонизма. Они могли назвать от силы пять сортов сыра и довольствовались малым, было бы чем запить.