Имбецил (СИ) - "Alinkina" - Страница 37

- Лизочка была талантливым искусствоведом… – запричитала довольно тётка, а у Быкова разболелась голова, и закончилось терпение окончательно. Антон не собирался извиняться, покраснев и явно терпя боль. Пришлось надавить сильнее, чтобы терпеть стало невмоготу, а заодно помочь засранцу запихнуть свой гонор в задницу. Главное руку не сломать бы, от злости.

Антон от боли задохнулся, поэтому под непонимающий и ставший хищным взгляд прокурора заскулил и на одном выдохе, с кривой (от боли) улыбкой, не без капли яда проговорил:

- Извините за произошедший казус.

Отпустив тут же руку засранца, Тур посмотрел на ставшую ещё больше довольной дамочку.

- Извиняю. Понимаю. Всё же воспитанием твоим занимался отец, - наигранно–печальным тоном произнесла дамочка и царственным жестом погладила между ушей свою псинку. – Жаль Лизочку, мы с ней общались. Она была очень утонченной. А уж какие работы писала!

- Что с ротвейлером? – вдруг перебив супругу, спросил прокурор, разглядывая подозрительно недовольное лицо Роевского.

- Служебный, списан из-за ранения, - хрипло буркнул Тур. Ему было уже не то что плохо, а херово. – Но можете не беспокоиться, мы скоро уезжаем. Надолго и в другой город. Квартира сдаваться не будет.

Прокурор явно заинтересовался тем, что пёс служебный, хотя и звеняшка так же. Тур это почувствовал – парень напрягся и с любопытным прищуром посмотрел на Быкова, но объяснять ему он не собирался ничего. Обойдётся, главное чтобы прокурор документы на Спайка не попросил. Хватило и того, что он засветился.

- Хорошо, - удовлетворённо произнесла дамочка, не давая возможности мужу что-то спросить, и уже обратилась к прокурору, громко и театрально вздохнув. – Пошли, Костик, Лёлик устал.

Тур тоже не стал задерживаться. Под всё ещё любопытным взглядом прокурора он попрощался и, оттеснив звеняшку в квартиру, с облегчением закрыл дверь.

- Только вякни что-нибудь – урою! – угрожающе прохрипел Артур красному, злобному, униженному патлатому и, пошатываясь, пошёл в комнату собираться. Нужно уезжать, пока и правда не пожаловал Григорьев. Мало ли, Костик с ним дружит. Сомнительно, потому как, видимо, дамочка не очень жаловала Григорьева, но одно дело она, а другое прокурор. Уж с Григорьевым они явно часто пересекаются по рабочим моментам. Одно змеиное гнездо.

Собрав все лекарства и бинты в сумку, а заодно и выпив ещё пару обезболивающих, Тур вышел в прихожую. Тоха был на кухне, шумя какими-то кастрюлями.

- Поехали, - зайдя на кухню, произнёс Артур звеняшке, который с усердием лазил по шкафам, ища что-то.

- Едь! А я хочу кофе, - засунувшись почти на половину в нижний кухонный шкаф, глухо ответил патлатый.

Кто бы сомневался.

- По дороге остановимся где-нибудь, - недовольно прохрипел Тур, посмотрев плотоядно на округлую, не женскую, но соблазнительную, крепкую, жилистую задницу, обтянутую джинсами патлатого, и вышел из кухни, представляя, как скоро будет эту самую задницу драть. Ещё Спайку надо надеть ошейник и намордник.

Пёс, словно почувствовав, зарычал и попытался скрыться в комнате-студии.

Блядь! От патлатого набрался, не иначе!

Приструнив быстро и жёстко пса, не до нежностей, рот и сам это понял, Тур быстро надел все атрибуты и собирался идти приструнивать другого засранца, хотя уже перед глазами мухи еблись. К своему счастью засранец вышел сам, сверкая недовольно глазами.

Свою спортивную сумку Тур взял сам, а вот поводок отдал (замотал насильно на руку с предупреждающим взглядом) заартачившемуся патлатому. Нет, не из-за придури, просто состояние его ухудшилось, и перед глазами всё плавало, а на лбу выступили капельки пота, которые он быстро стёр ладонью.

Пока Тоха, обвешанный своими сумками и с рвущейся то и дело собакой, спускался на первый этаж, матеря (не громко и почти про себя) тупого имбецила, Быков достал из сумки лекарства и сам вколол себе в бок тройчатку, чуть не сломав при этом иглу из-за дрогнувшей руки. Доехать хватит. Должно хватить.

Завибрировавший телефон в кармане Тур почувствовал, но не понял сразу. Его лежал на панели. Вспомнил, что это телефон патлатого, Тур достал мобильный. На экране высветился входящий: “Ебливый банкомат”. Как мило. И сразу понятно, как к нему относится сынулька. Сбросив вызов, Тур вырубил вообще телефон, заодно достал из него симку и швырнул мобильный на заднее сиденье.

Всклоченный, злой и красный от натуги патлатый появился с бегающим и таскающим по земле поводок ротом у машины ещё только через пару минут.

Тура перекосило.

Вот не дебил ли патлатый отпускать пса, да ещё после “милого” знакомства с соседями? Да, видимо, жизнь некоторых ничему не учит. Извинился ведь, сука, из-за боли, а не из-за того, что виноват. Даже теперь наступает на те же грабли. Но это ничего, Тур выбьет с этой красноволосой башки всю дурь…

Как только патлатый с ротом сели в машину, Тур заблокировал дверь и, не скрывая всех чувств и эмоций, прорычал:

- Ты, мать твою, совсем с мозгами не дружишь? Я тебе сказал держать его на поводке! Или тебя, блядь тупую, надо было поставить на колени перед прокурорской женой, чтобы дошло?!

После его рыка, иначе это и назвать нельзя, в машине повисла тишина, только слышно было громкое сопение Артура и чуть потише Антона, который нахмурился, чуть вжался в сиденье, но при этом держась уверенно и нагло, хотя даже Спайк опустил морду и прижал уши к голове.

- Он рванул за тобой и чуть не сломал мне руку, - без едкости, сарказма, и как показалось немного оправдываясь, не громко, ответил вдруг Звеняшка, и Тур покосился на его неприкрытое косухой запястье, на котором виднелись передавленные полосы от поводка.

- Лучше бы сломал. Курил бы меньше, - всё ещё с рыком хлёстко прокомментировал Тур, чуть скривившись, и завёл машину. От патлатого несло табаком, как от общественной пепелки, значит курил в подъезде. Он ему точно пальцы сломает за это курево. Воняет от него, как от прокуренного бомжа-алкаша.

Как только машина выехала на трассу, Тур расслабился. Тройчатка подействовала. Стало легче: озноб и жар прошли, раны не так болели и тянули, но сонливость и слабость остались. Вообще Тур ощущал себя болванчиком, поэтому даже скорости не ощущал, обгоняя с лёгкостью идущие впереди машины.

- Ты решил убить нас? – раздалось раздражённо рядом, и Тур повернул чуть голову. Звеняшка вцепился в верхнюю ручку, смотря на Быкова огромными, потемневшими от расширенных зрачков, глазами.

- Бля, останови машину! - зашипел Тоха, когда Тур его проигнорировал.

Тур не собирался останавливаться, но когда, идя на обгон, чуть успел вписаться между машинами, понял, что хватил лишку. Ему стало легче, но они не доедут, если и дальше за рулём поедет он. Сбросив скорость до черепашьей, как ему показалось, Тур свернул у ближайшей заправки и остановился.

- Дальше поедешь ты.

Антон не то, что опешил, офигел.

- У меня нет прав!

- Значит, поедешь так, чтобы не остановили гаишники! – вызверился вновь Тур на патлатого. Он дошёл до того состояния, что спровоцировать его могло каждое неверное движение или слово, словно для быка взмах тряпки. Он уверен, что и белки его налились красным от полопавшихся капилляров.

- Тебе надо в больницу, а я и на попутке добраться смогу, так что гони мой телефон, и адиос.

Быков задышал чаще и облизал сухие губы. Ему нравится упрямство этого засранца, нравится, чёрт побери, “дрессировать” его, укрощать и воспитывать, но именно сейчас Артур был близок к тому, чтобы схватить за волосы эту ядовитую паскуду и долбануть о панель, чтобы хрустнул нос, и брызнула кровь.

- Ладно, я поеду за рулём, - вдруг произнёс миролюбиво патлатый, и лёгкая улыбка поселилась на его лице. Гадкая такая улыбка. - Если ты попросишь меня об этом вежливо.

Значит, задел Тур за живое засранца, когда заставил извиняться, и теперь Тоха решил поглумиться и отплатить той же монеткой. Быков посмотрел на неформала, не скрывая усталости и ярости. Нет, он оставит на потом нос и пальцы. Если доедут.