Касающаяся (ЛП) - Хантер Хейзел - Страница 14

— Серийный убийца, — прошептала она.

— Серийный убийца с сексуальными мотивами. Но мы не знаем, почему он все еще не убил Эсме.

В этот самый момент Изабель и Анита вышли из кухни. Анита несла поднос с выпечкой к буфету у лестницы, а Изабель следовала за ней с еще одним подносом. Мак сосредоточился на ней. Убийца хотел с ней поговорить. Он так нервничал во время телефонного звонка, что неверно процитировал Библию. Что-то в присутствии в команде экстрасенса нервировало его.

И чутью Мака это казалось неправильным. У него вновь возникло чувство, что этот мужчина — не тот, кем кажется. Серийные убийцы не нервничают во время звонков и не допускают оговорок по Фрейду, пока цитируют Библию. Но чего бы он ни добивался, Изабель подыграла, и скорее всего, поэтому Эсме все еще была жива.

Мак стиснул зубы и покачал головой. Ему нужно было больше времени, и все же именно время было на исходе. Уже третий день, третий, практически беспрецедентно. Ему нужно больше времени. Чего бы ни добивался убийца, ему нужно помешать. Его нужно ввести в заблуждение.

В голове Мака начала складываться идея, пока он наблюдал, как Изабель мельком улыбается ему и следует за Анитой на кухню. Убийца должен ощущать иллюзию безопасности. Они дадут ему то, чего он хочет. Как он там сказал? «Это война между мной и тобой». Ладно. Заставим его поверить, что он выиграл.

— Что говорит Вашингтон? — спросил Бен.

Шэрон ушла, и Мак один сидел на диване, Бен стоял рядом, ожидая. Мак встал.

— Именно то, что ты думаешь, — быстро ответил Мак. — Но у меня есть план.

Бен улыбнулся — не счастливо и не облегченно. Это была улыбка мужчины, который хотел повернуть время вспять — мрачная улыбка того, кто чувствует, что его время подходит.

— Конечно, у тебя есть план, — повторил Бен.

***

— Я сделаю что? — переспросила Изабель, не совсем веря в услышанное.

— Пойдешь на телевидение и скажешь, что ты шарлатан, — сказал Бен, повторяя только что сказанное Маком.

Бен, Мак и Шэрон стояли вокруг острова в центре кухни. Анита встала рядом с Изабель.

— Я не понимаю, — сказала Анита. — Как это может помочь?

— Мы дадим ему то, чего он хочет, — ответил Аните Мак. — Внушим иллюзию, будто у него есть время. Будто он взял верх.

— Он станет небрежным, — сказал Бен.

— Он уже допускает ошибки, — добавила Шэрон.

— По меньшей мере, он будет выбит из колеи, — сказал Мак, все еще не глядя на Изабель. — На какое-то время положение вещей изменится.

Анита молчала, глядя на них троих, а потом повернулась к Изабель. Губы Аниты поджались в гримасу, она моргнула раз, второй.

Как иронично, подумала Изабель. За всю мою жизнь мне никогда не было так хорошо быть экстрасенсом. Работать с людьми, приносить реальную пользу. А теперь… теперь она должна отрицать это, как только добилась первого большего прорыва. Даже если ей представится возможность сказать, что она соврала о шарлатанстве, что изменится? Назад дороги нет. Все эти годы попыток заставить людей понять — в никуда.

Анита сглотнула и потянулась к ней, но потом засомневалась, руки замерли в воздухе.

Изабель взяла их в свои ладони.

— Давайте сделаем это, — тихо сказала Изабель.

— Спасибо, — произнесла Анита, стискивая ладонь Изабель.

Изабель похлопала ее по руке.

— Самое важное — это Эсме, — сказала Изабель, изображая улыбку. — Разве я не говорила, что мы ее найдем?

Анита крепко обняла ее.

***

— Не этого я хотел, — сказал Мак, когда они наконец остались наедине.

Шэрон ушла составлять заявление, которое должна будет прочесть Изабель, а Бен и Анита последовали за ней. Хоть она и тщательно подбирала слова, Мак видел, что Изабель расстроена до глубины души.

— Но это была твоя идея, — сказала Изабель. — Не так ли?

— Я имел в виду, что не хотел, чтобы ты выходила из игры, — сказал он, обходя кухонный остров и отодвигая один из стульев с дороги. — Я хочу, чтобы ты была со мной, — добавил он, беря ее руку в перчатке в свою ладонь.

Изабель покачала головой и посмотрела на свои руки.

— Иногда мне кажется, что я тебя не понимаю, — тихо сказала она.

— Правда? — сказал Мак. — Даже после… прошлой ночи? И после того, как наши руки соприкоснулись?

— Ты веришь в экстрасенсорные способности? — внезапно спросила Изабель, поднимая на него взгляд.

Этот вопрос стал неожиданностью.

— А что? — уточнил Мак, чувствуя, что от этого зависит все.

— Ты никогда этого не признавал, — сказала она. — Пока что, как ты говоришь, все, что я вносила в дело — это то, что твое расследование и так обнаружило. Или это хорошая догадка. Или логичное предположение.

Ее взгляд то и дело возвращался к его глазам, и Мак почувствовал, как сжалась ее рука.

— Мак, ты веришь, что у меня есть экстрасенсорные способности или нет?

Он хотел бы иметь возможность сказать «да», сказать, что верит ей безоговорочно и без тени сомнений. Это она хотела услышать, возможно, даже нуждалась в этом. Но, к сожалению, это была неправда, а Изабель не заслуживала лжи.

— Я человек науки, — начал Мак. — Я полагаюсь на факты, информацию.

Плечи Изабель внезапно обмякли, и она быстро опустила взгляд. В считанные секунды она отпустила его руку и попятилась назад.

— Нет, — Мак потянулся к ней, но было уже слишком поздно. Ее губы скривились в перекошенной улыбке, на глаза навернулись слезы. — Изабель, — тихо сказал он. — Не надо.

— Нет, все в порядке, — быстро сказала она, вскидывая руки, чтобы не подпустить его, и продолжая пятиться.

А потом она убежала через вращающиеся двери, прикрывая рот рукой в перчатке.

***

— Вот так, — пробормотал Прентисс, наливая молоко в свои хлопья.

Он сидел за складным карточным столом на кухне-тире-гостиной в квартире-студии, рядом с раковиной стоял маленький телевизор. Трибуна перед гигантским газоном пустовала, но когда Прентисс уселся на складной стульчик и поставил картонную коробку с молоком, к микрофону подошел отец.

— Спасибо, что уделили нам время этим утром, — сказал пожилой мужчина. Как и вчера, когда он с женой умолял об информации касательно Эсме, он был одет в темно-коричневый костюм в узкую полоску и черный галстук. — Мы бы хотели сделать заявление, — он нервно посмотрел на карточку в руке, пока камеры бешено щелкали. — Точнее, скорее это представление. Итак, — сказал он, отворачиваясь от камеры, — позвольте мне представить вам Изабель де Грей. — Он отошел в ту сторону, куда смотрел, и внезапно на экране появилась экстрасенс. Залп вспышек и спускающихся затворов фотоаппаратов прозвучал взрывом, когда она заменила отца. Женщина была красивой, подумал Прентисс, засовывая в рот полную ложку шоколадных шариков. Вместо поспешных снимков ее, бегущей по тротуару или едущей на заднем сиденье внедорожника, теперь камера просто смотрела на нее.

— Как многие из вас слышали, — прочла она с дрожащей бумажки, которую держала в руке. — Меня зовут Изабель де Грей, и меня называли экстрасенсом, — Прентисс навострил уши. — Но я бы хотела сделать заявление, что я таковым не являюсь, — Прентисс перестал жевать. — Я не утверждаю, что владею какими-то способностями помимо обычных физических возможностей. Я не экстрасенс, и не верю, что такие люди существуют, — она глянула в камеры, но вынуждена была заморгать от внезапной ярости полыхнувших вспышек. — Я была с семьей Оливос как друг и поддержка. Теперь я вижу, что мое присутствие было лишь отвлечением от истинной и единственной причины, по которой все мы здесь должны находиться: чтобы увидеть, как Эсме благополучно вернется в семью. Тем самым, я ухожу и извиняюсь перед Оливосами за любой вред, который могла им причинить.

С этими словами она просто сложила бумажку пополам и ушла. Какофония голосов заполнила воздух. Отовсюду выкрикивались вопросы.