Кринос (ЛП) - Смит Т. Л. - Страница 13

Мы выходим наружу и, захватив по пути шампанское, садимся возле бассейна.

— Итак, скажи мне, Кринос. Планируешь ли ты сохранить все договорённости своего отца, когда его бизнес перейдёт к тебе?

— Это зависит от самой сделки, Роберто. Если от них будет польза для меня и моего бизнеса, то конечно, я их сохраню, — говорю я и делаю глоток напитка.

— Ты мне нравишься, Кринос, и я очень уважаю твоего отца. Это единственный человек, который меня пугает, и уж поверь, меня тяжело напугать. Я предлагаю тебе ту же сделку, что и твоему отцу, — я киваю ему в знак того, что слушаю и жду продолжения. — Вы продолжите поставлять мне товар по цене ниже, чем всем остальным, а я гарантирую вам безопасность, которая необходима. Знаешь, сейчас я полностью обеспечиваю защиту твоего отца. На самом деле, я думаю, что твой собственный телохранитель когда-то был моим, — я бросаю взгляд на Скалу, который стоит у дверей, выполняя свою работу, и разговаривает с людьми Роберто.

— Тебе придётся предложить мне больше, Роберто. Ты тоже мне нравишься. И я знаю, что ты можешь дать ещё, — он смотрит на меня и улыбается.

— Сразу видно, что ты — дочь своего отца. Я обеспечу тебя и твоих людей оружием, в котором вы нуждаетесь.

Я знаю, что у Роберто была похожая сделка с моим папой, так как именно с его помощью, отец достал мне пистолет. Так же, я понимаю, что итальянец проверяет, сможет ли так легко меня запугать, и видимо, он рад, что я не поддаюсь его требованиям. Роберто мило улыбается мне. Итальянец зовёт одного из своих сыновей, и я смотрю на него. Он очень красивый и имеет все те черты, которые присущи итальянским мужчинам, за исключением того, что в его глазах я вижу мягкость, когда он улыбается мне. Встав, я представляюсь, и парень оставляет поцелуй на моей щеке.

— Знаешь, тебе следует начать встречаться с моим сыном, Кринос. Тогда мы смогли бы построить целую империю, — я смеюсь, поворачиваюсь и вижу Стефано, который сверлит сына итальянца убийственным взглядом. Роберто замечает это и улыбается. — Сын, думаю, тебе следует убрать руку от этой молодой леди, прежде чем ты получишь пулю между глаз, — я снова сажусь рядом с Роберто, и он берёт меня за руку, продолжая разговор.

— Не знаю, какие у тебя дела с этим мужчиной, но сейчас он опаснее, чем когда-либо прежде. Верь мне, он очень коварный, — говорит он, кивая в сторону Стефано. — Почему ты думаешь, твой отец так сильно доверяет ему? Он беспощадный, и совсем не боится риска.

Роберто отпускает мою руку, когда к нам подходит Стефано. Я поднимаю на него взгляд и пытаюсь вспомнить, что обычно говорил мой отец, когда речь заходила о нём. Помню, как он говорил, что руки Стефано смертельны, и я знаю это, в другом смысле, конечно. Я помню, как папа нахваливал его, говорил о том, что, если бы у него был Стефано, то никто бы не смог снова встать на его пути. На тот момент я не совсем понимала, о чём он говорил, но я уже видела, как Стефано убивает, и делает он это, как будто это естественно для него. И сейчас я понимаю, что многого не знаю о человеке, который заявляет, что я принадлежу ему.

Стефано видит, что мой мозг перегружен разными мыслями и наклоняется, чтобы оставить мягкий поцелуй на моей щеке. Я смотрю ему в глаза.

— Если ты хочешь заполучить меня, то тебе нужно рассказать о себе больше.

Мужчина кивает и ведёт нас мимо всех гостей в мою комнату. Пока он идёт, я наблюдаю за тем, как люди расступаются перед ним, освобождая дорогу, словно на автомате, когда замечают его поблизости. В этой комнате его все уважают почти так же, как и моего отца.

И мне интересно, как Стефано добился этого уважения.

Глава 19

Стефано блуждает по моей комнате, а затем останавливается прямо напротив меня. Я сижу на своей кровати и наблюдаю за этим кареглазым мужчиной. Он ничего не говорит, просто протягивает руку и скользит большим пальцем вниз по моей щеке и губам. Стефано наклоняется, мягко прижимает свои губы к моим и отстраняется.

— Я убил своего отца в двенадцать лет, — твою ж мать. Я не ожидала от него такое услышать. Стефано не позволяет мне сказать что-либо и продолжает:

— У меня есть сестра, которой двадцать три года. Она для меня весь мир. Я сделаю всё, что угодно, чтобы защитить её. У нас разница всего четыре года, однако, для меня Кассандра больше дочь, нежели сестра. Она была всем моим миром, пока не появилась ты. Мы росли без матери. Мама умерла, когда рожала Кассандру, поэтому нас воспитывал отец. Он был дьяволом — злобным садистом, а не человеком. Отец бил меня, по крайней мере, раз в день за что-нибудь. Боже, да за всё, — Стефано останавливается и пробегает рукой по волосам. Он смотрит на меня, и в его глазах я вижу боль. Мужчина не хочет рассказывать эту историю. Я удивлюсь, если он вообще говорил об этом с кем-нибудь раньше. — Однако, отец никогда не бил Кассандру. Я всегда думал, что это из-за того, что она напоминала ему нашу мать. Меня очень радует, что сестра никогда не знала его кулака, хотя она пережила кое-что намного хуже этого. Я просто не знал об этом, — Стефано идёт к двери, и я боюсь, что он уйдет, но он не делает этого.

Соскользнув по ней вниз, мужчина усаживается задницей на пол и продолжает:

— Я помню, как однажды ночью проснувшись понял, что Кассандра плачет, а так как раньше я никогда не слышал, чтобы сестра плакала, мне это показалось странным. Помню, как вошел в её комнату и увидел, как наш отец лежит на ней сверху и гладя её волосы уговаривает успокоиться. Сначала я не понял что происходит, пока Кассандра не увидела меня, стоящего в дверях. Когда она посмотрела на меня, я сорвался. Отец заметил меня на пороге и сказал вернуться в постель. Но я не сделал этого. Я пошёл в его комнату, где, как мне было известно, лежал пистолет, и схватил его. Когда я вернулся, Кассандра перестала плакать и неподвижно лежала на кровати с закрытыми глазами, словно кукла. Эта картина будет преследовать меня до конца моей жизни. В тот день она потеряла надежду. Кассандра думала, что я сдался, — Стефано роняет голову между своих коленей, и это заставляет меня сломаться. Моё сердце разрывается из-за его сестры, и из-за него. Думаю, ему нужно облегчить душу, так что я позволяю ему это. Он снова поднимает голов и смотрит на меня.

— Я стоял там как вкопанный, и держал в руке оружие, не зная, что делать. Кассандра видела меня и отрицательно качала головой, хотя я знал, просто знал, что отец продолжит это делать. Было очевидно, что это происходило не в первый раз и скорее всего не в последний. Кончив, отец встал и заметил меня. Он спросил, хочу ли я снова быть побитым, и если нет, то мне лучше вернуться в свою комнату. Я знал, что не смогу уйти, я понял, что должен покончить с этим, и обязан защитить свою сестру. Поэтому, я поднял пистолет и выстрелил ему прямо между глаз, — Стефано улыбается, когда говорит об этом. — Нас с Кассандрой отправили в приёмную семью, и мы оставались там, пока не повзрослели, чтобы уйти. Там я всегда дрался, попадая во всякие неприятности; употреблял наркотики, алкоголь, да всё подряд. Всё так и продолжалось, пока я не понял, что стал достаточно взрослым для ухода. Покинув приёмную семью, я получил свою первую работу, которую смог найти, и это была работа с твоим отцом. Он помог мне с Кассандрой, и за это, я отдам за него жизнь, — я не уверена, что мне следует ему сказать. Конечно, сейчас Стефано взрослый мужчина, но эти демоны всегда будут с ним. Я наклоняюсь к нему, опускаюсь на колени и обхватываю его лицо ладонями. Глядя на него, я вижу то, что мне нужно — мужчину, который дерётся за то, что ему важно, борется, чтобы сохранить то, что ему ценно, и самое главное — преданно любит.

Стефано встречается со мной взглядом, и я могу сказать, что для него это было нелегко. Я наклоняюсь и мягко целую его губы и щёки, а после оставляю маленькие поцелуи по всему лицу. Во время моих поцелуев, мужчина не отрывает своих глаз от моих, и каждый раз, я тоже смотрю ему в глаза.