Морские люди (СИ) - Григорьев Юрий Гаврилович - Страница 47

Правда, торжествовал недолго. Звереву сказали, что он дебил.

— Это в боевых частях технику изучают заново, с нуля, — объясняли благожелатели и, стоя над ним, крутили пальцем у виска.

— Тракторист, это лишь специалисты снова, сызнова значит, изучають пройденное в минувшем году, — дундели бедному Витьке в уши знатоки и многозначительно подмигивали друг другу.

— В системе политучебы каждый год утверждается новый план занятий, — сотрясали воздух желающие немедленно оказать помощь особо нуждающемуся в советах.

— Тот материал, который мы усваивали в этом году, уходит в архив, в прошлое, причем, безвозвратно, — горестно восклицали доброхоты. — Бедолага, он не знал об этом.

— Ну, Зверь, занимай деньги. Могу выручить под вполне приемлемые проценты. Тетрадочку купишь. Взамен испорченной.

— Не, к этому упырю не обращайся. Давай я тебе помогу. Можно сказать, безвозмездно. Всего за три дежурства.

Пришлось новатору под подковырки да издевательский хохот в том числе тех, кто прибыл на корабль нынешней осенью, отпрашиваться в киоск и покупать новую тетрадь для политических занятий взамен выданной бесплатно.

Накануне начала нового учебного года Клим получил сход на берег. У калитки его встретил свободно гуляющий Булчут. Поластился, проводил до дверей, дождался вынесенного хозяевами свиного хрящика. Радостно обняла мужа Ольга. Баба Шура с готовностью загремела кастрюлями на кухне:

— Сейчас, сейчас Климушка, мы тут тебе вкусненького разогреем.

По случаю предстоящего завтрашнего торжества опытная мичманская жена, воспитанная в лучших флотских традициях своим незабвенным мужем боцманом Николаичем выставила бутылочку смородиновой настойки, достала из серванта хрустальные рюмки.

Стол принял глубокую тарелку с мелкими, с пятачок, маринованными маслятами, старательно собранными в конце августа — начале сентября. Нарезали сала, розового, в меру просоленного, толщиной в четыре пальца, не меньше. Украсили кусочки малосольной селедки колечками лука. Не забыли и о провесной. Достали квашеной капустки. А там дошла тушеная с картошкой крольчатина.

Вылазки на природу делали сообща, клетки обновлял Клим, за огородом ухаживали женщины. Все было свое, старательно добытое или выращенное на подворье. В сарайчике поселили нового Борьку, там же жили-дожидались весны курочки.

— Ты с этого стула пересядь, у него ножка скоро отвалится. Вот тебе пока табуретка.

После ужина Клим достал из инструментального ящика стамеску, молоток, обернутую в газету наждачную бумагу. Хозяйка подсказала, что там же лежит тюбик клея, они с Ольгой купили на днях. Хотели сами починить захромавший стул, да передумали, решив, что не женское это дело, когда есть мужик в доме.

— Правильно, молодцы, — авторитетно сказал глава семьи. — Каждый должен заниматься своим делом.

Он разобрал стул, вычистил остатки старого клея, аккуратно нанес тонкий слой нового. Действовал не спеша, как будто снова оказался в детстве, без отца прошедшем в заботах о хозяйстве.

Ольга принялась отпаривать-наглаживать парадные шинель, тужурку, брюки, белую рубашку и достала парадно-выгребные хромовые ботинки. Баба Шура подарила лично ею вязаные шерстяные носки черного флотского цвета:

— Вот, уставные, зимой хорошо будет. Я еще свяжу.

Клим блаженствовал. Да, за тылы можно быть спокойным.

Как любое значимое событие на флоте, первый день нового учебного года начинается с общего построения бригады на плацу, митинга и прохождения торжественным маршем в парадной форме одежды, под звуки духового оркестра. По возвращении на корабль команда выстраивается на верхней палубе, командир ставит задачу, затем «бычки» распределяют подчиненных по своим заведованиям.

Нынешнее празднество удалось. Знаменный взвод пронес вдоль строя шелковый Военно-морской флаг, обнаженные палаши ассистентов холодно поблескивали на зимнем солнце. На митинге выступили офицер штаба, мичман с соседнего корабля и какой-то матрос, отличник, не иначе. По гулкому бетону плаца корабельный состав прошел от души печатая шаг, кремлевские курсанты позавидовали бы. Наверное, не одному Климу хотелось, чтобы новый учебный год была удачным и завершился более достойно.

Зимний период боевой учебы, как и летний полон обычных забот.

Надо подготовиться и сдать первую курсовую задачу. Четко знать уставные требования, наизусть, чтобы от зубов отскакивало выучить книжку «Боевой номер», в которой расписаны буквально все обязанности каждого члена расчета, будь он штатным или приписным, то есть приданным обслуживать технику во время практических действий на второстепенных, не требующих особых знаний ролях.

Проверяется состояние заведований, а на строевом смотре в обязательном порядке еще и форма одежды. Попробуй какой-нибудь модник заузить фланелевую рубашку, расклешить брюки или щегольнуть неуставной прической. Все, неудовлетворительная оценка задачи К-1 обеспечена. Учи все заново и пой: «Купила бабка жесткое мочало, эта песня хороша, начинай сначала»… С обязательной пересдачей тех дисциплин, по которым у проверяющих не было ранее претензий.

Подготовились и приступили к сдаче. Личный состав БПК лицом в грязь не ударил. На утреннем построении командир после объявления первого положительного результата выразил надежду, что моряки и впредь будут держать нос по ветру.

Жаль, но их, как отстающих и занявших в соцсоревновании последнее место, оставили в базе, остальные корабли дружно ушли на зимовку в район бухт Владимира и Ольги. О триумфе тех, кто потянул бригаду назад, они узнают лишь по скупым радиосводкам. Передислоцировку в легендарную военно-морскую базу Ракушку делали ежегодно. Туда прибывали надводники с Сахалина и Камчатки, стягивались подводные силы с различных военно-морских баз северных районов Тихоокеанского флота. Там они занимались боевой учебой, то есть дружно «зимовали» в лишенных льда водах.

При успешной сдаче приступают к отработке следующей задачи, она так и называется — К-2. Включает в себя самое приятное, практическую работу на технике. Ведутся поиск противника, его уничтожение. БПК капитана третьего ранга Терешкова вышел в море. Боевая учеба проводится в специально отведенных участках водной акватории. Конечно, при благоприятных погодных условиях. Да вот только у Татарского пролива свой нрав. Плевал он на прогнозы. В любой момент может осерчать и выдать такое…

Ужасен шторм в открытом море. Еще страшнее в относительно закрытом пространстве. Обычных при сильном ветре валов и волн нет в помине. Все видимое пространство занимают гигантские, хаотично вздымающиеся выше корабля холмы. Они дымятся. Ветер рвет с них пену, сметает жалко суетящиеся между холмами волны и с ревом несет массу поднятой, смешанной с воздухом соленой воды параллельно поверхности. Корабль, словно гигантская швейная игла, пронзает толщу очередного холма и страшно видеть, как втыкается его острие во вдруг выросшую прямо по курсу светящуюся изнутри бутылочным стеклом стену. Потом в этой хляби исчезает надстройка. Согласно логике, наверняка должны согнуться мачты, сломаться под сумасшедшим ударом разные там антенны, слизываться к чертям собачьим все выступы от орудийной башни до цилиндрических торпедных аппаратов и неуклюжих реактивных пусковых установок зенитного ракетного комплекса. Уже не говоря о торчащих по бокам надстройки барабанах бомбометов, блоках аварийных плотов.

Мало того. Ты реально можешь стать не свидетелем, а непосредственным участником плачевного исхода, когда нос и корма будут одновременно находиться в воде, а середина вдруг провиснет в воздухе. Корабль переломится как спичка, во всяком случае так может быть. Разве не столь страшной кончиной угрожала плотная тяжесть поднятой над морем воды? Именно о такой трагедии предупреждал пронзительный свист противостоящих ураганному ветру снастей, креплений.

Разгул непогоды сказывается на людях по-разному. Есть моряки, которые как бы пьянеют при виде бушующей стихии. Обычный их говор меняется на повышенные тона, к месту и не к месту звучат бранные выражения. Походка меняется на тяжелую, замедленную поступь. Других начинает мучать зверский голод. Вдруг воспылавшие любовью к кают-компании, еще при входе они в мгновение ока подсчитывают количество свободных мест и рады, когда вестовые предлагают добавку в неограниченном количестве. Есть еще одна категория, к которой принадлежат люди страдающие. Несчастные, они лежат пластом и не всегда способны выбежать на верхнюю палубу, где свободно гуляющие волны старательно делают мокрую приборку за каждым болящим.