Битва королей. Книга I - Мартин Джордж - Страница 11

Джоффри, недовольно поерзав на сиденье, щелкнул пальцами в сторону сира Донтоса.

– Убрать его. Я казню этого дурака завтра.

– Вот-вот – он дурак, – сказала Санса. – Ваше величество очень тонко это подметили. Ему больше подходит быть дураком, чем рыцарем, правда? Его следует одеть в шутовской наряд и заставить веселить вас. Он не заслуживает такой милости, как быстрая смерть.

Король пристально посмотрел на нее.

– А ты, пожалуй, не так глупа, как говорит матушка. – Он возвысил голос. – Ты слышал, что сказала миледи, Донтос? Отныне ты мой новый дурак. Будешь спать вместе с Лунатиком и одеваться в пестрое.

Сир Донтос, которого близкая смерть отрезвила, упал на колени.

– Благодарю вас, ваша милость. И вас, миледи. Благодарю.

Гвардейцы Ланнистеров увели его прочь, и к королевской ложе подошел мастер над ристалищем.

– Ваша милость, как мне поступить – вызвать нового соперника для Брюна или огласить следующую пару?

– Ни то, ни другое. Это комаришки, а не рыцари. Я их всех предал бы смерти, не будь это мои именины. Турнир окончен. Пусть все убираются с глаз долой.

Мастер над ристалищем поклонился, но принц Томмен был не столь послушен.

– А как же я? Я должен выехать против соломенного человека.

– В другой раз.

– Но я хочу сегодня!

– Мало ли что ты хочешь.

– А мама сказала, что можно!

– Да, сказала, – подтвердила принцесса Мирцелла.

– Мама, мама, – передразнил король. – Что вы как маленькие?

– Мы и есть маленькие, – заявила Мирцелла.

– С этим не поспоришь, – засмеялся Пес.

– Хорошо, – сказал Джоффри. – Даже мой брат не может быть хуже, чем они. Мастер, поставьте кинтану – Томмен хочет поиграть в комара.

Томмен весело завопил и побежал одеваться, мелькая толстыми ножками.

– Желаю удачи, – сказала ему вслед Санса.

В дальнем конце поля поставили кинтану, и для принца оседлали пони. Противником Томмена было кожаное, набитое соломой чучело ростом с ребенка. Оно стояло на поворотной опоре, со щитом в одной руке и тряпичной палицей в другой. Кто-то нацепил ему на голову пару оленьих рогов. Санса вспомнила, что отец Джоффри король Роберт тоже носил оленьи рога на шлеме… но их носит и королевский дядя, лорд Ренли, вставший на путь измены и объявивший себя королем.

Двое оруженосцев облачили принца в его нарядные, червонные с серебром, доспехи. На шлеме у него высился пышный плюмаж из красных перьев, а на щите резвились вместе лев Ланнистеров и коронованный олень Баратеонов. Оруженосцы усадили Томмена на коня, а сир Арон Сантагар, мастер над оружием Красного замка, вручил принцу тупой серебряный меч с клинком в форме листа, сделанный по руке восьмилетнего мальчика.

Томмен высоко вскинул меч.

– Утес Кастерли! – прокричал он тонким ребячьим голосом, пришпорил своего пони и поскакал по утоптанной земле к кинтане. Леди Танда и лорд Джайлс разразились ободряющими возгласами, и Санса присоединилась к ним. Король угрюмо молчал.

Томмен перевел пони на мелкую рысь и нанес мечом солидный удар по щиту чучела, проезжая мимо. Кинтана повернулась, и мягкая палица хлопнула принца по затылку. Томмен вылетел из седла и упал, дребезжа, словно груда пустых котелков. Меч он потерял, пони ускакал прочь, а зрители грохнули со смеху. Король Джоффри смеялся громче и дольше всех, но принцесса Мирцелла выскочила из ложи и бросилась к младшему брату.

В Сансе неожиданно взыграла дерзкая отвага.

– Вам тоже следовало бы пойти с ней, – сказала она королю. – Вдруг ваш брат ушибся.

– Ну и что? – пожал плечами Джоффри.

– Вы должны помочь ему и сказать, какой он молодец. – Санса уже не могла остановиться.

– Чучело скинуло его в грязь. Тоже мне молодец.

– А мальчуган-то не робкого десятка, – заметил Пес. – Хочет попытаться еще раз.

Томмену помогли сесть на пони. «Жаль, что старший не он, а Джоффри, – подумала Санса. – За Томмена я охотно вышла бы замуж».

Но тут у ворот замка послышался шум. Загрохотали цепи, решетку подняли, железные петли заскрипели, и ворота открылись.

– Кто приказал? – вскричал Джоффри. В городе было неспокойно, и ворота Красного замка оставались закрытыми день и ночь.

Под решеткой, позвякивая сталью, проехал конный отряд. Клиган приблизился к королю, опустив руку на меч. У новоприбывших был изнуренный, пыльный и обтрепанный вид, но ехали они под штандартом с ланнистерским львом, золотым на красном поле. Несколько человек имели на себе красные плащи и кольчуги ланнистерских солдат, но большинство составляли вольные всадники и наемники в разномастных доспехах и острой стальной щетине… а следом ехали дикари из сказок Старой Нэн, из страшных сказок, которые так любил Бран. Косматые и бородатые, они были одеты в звериные шкуры и вареную кожу. У некоторых на руках и головах виднелись окровавленные повязки, у других недоставало глаз, ушей и пальцев.

В середине на высоком рыжем коне в странном седле с высокими луками спереди и сзади ехал брат королевы, карлик Тирион Ланнистер, тот, кого прозвали Бесом. Он отпустил бороду, и его острая мордочка заросла пегим, желтым и черным волосом, жестким, как проволока. Спину его покрывал плащ из меха сумеречного кота, черный в белую полоску. Он держал поводья левой рукой – правую поддерживала белая шелковая перевязь. При всем при том он оставался таким же уродцем, каким Санса запомнила его в Винтерфелле, со своим выпирающим лбом и разномастными глазами. Она в жизни не встречала более безобразного человека.

Но Томмен пришпорил своего пони и с восторженным воплем поскакал через двор. Один из дикарей, громадный и такой заросший, что видны были одни глаза, выхватил мальчика из седла во всех его доспехах и поставил на землю перед дядей. Томмен закатился смехом, отразившимся от стен. Тирион хлопнул его по панцирю, и Санса с изумлением увидела, что эти двое одного роста. Мирцелла подбежала к брату. Карлик схватил ее в охапку и закружил.

Поставив визжащую девочку, он поцеловал ее в лоб и направился через двор к Джоффри. Два его человека последовали за ним – чернявый наемник с кошачьей походкой и тощий парень с пустым отверстием на месте одного глаза. Томмен и Мирцелла замыкали процессию.

Карлик преклонил колено перед королем.

– Ваша милость.

– Ты, – произнес Джоффри.

– Я, – подтвердил Бес, – хотя как ваш дядя и старший по возрасту я заслуживал бы более учтивого приветствия.

– Мы слышали, что ты умер, – сказал Пес.

Глаза маленького человечка – и зеленый, и черный – обдали большого холодом.

– Я говорю с королем, а не с его шавкой.

– Я рада, что ты не умер, – сказала Мирцелла.

– Полностью разделяю твое чувство, милое дитя. Миледи, – сказал Тирион Сансе, – я сожалею о ваших потерях. Поистине боги жестоки.

Санса не знала, что сказать. Как он может сожалеть о ее потерях? Уж не смеется ли он над ней? Боги здесь ни при чем. Джоффри – вот кто жесток.

– Прими и ты мои соболезнования, Джоффри, – сказал карлик.

– По поводу чего?

– У тебя, помнится, был отец. Такой здоровенный, свирепый, с черной бородищей – припоминаешь? Он был у нас королем до тебя.

– А, ты о нем. Да, прискорбный случай. Его убил вепрь.

– Так говорят у вас при дворе, ваша милость?

Джоффри нахмурился, и Санса почувствовала, что должна что-то сказать. Как это говорила септа Мордейн? «Броня леди – ее учтивость». Одевшись в свою броню, Санса произнесла:

– Я сожалею, что моя леди-мать взяла вас в плен, милорд.

– Об этом многие сожалеют – и пожалеют еще сильнее… однако благодарю вас за участие. Джоффри, где я могу найти твою мать?

– Она с моим советом. Твой брат Джейме продолжает проигрывать сражения. – Джоффри сердито глянул на Сансу, словно это была ее вина. – Старки захватили его в плен, мы потеряли Риверран, а теперь ее глупый братец называет себя королем.

– Кто только не называет себя королем в наши дни, – с кривой улыбкой ответил карлик.

Джоффри не совсем понял, что он хотел сказать, но вид у короля сделался подозрительным и немного растерянным.