Лазурь на его пальцах (ЛП) - Лонсдейл Кэрри - Страница 21

Когда мы прикончили первую емкость, Кристен вдруг ухватила меня за запястья:

– Пойдем-ка, именинница! Потанцуй со мной! – И вытащила меня на танцпол.

Разгоряченные тела танцующих то и дело касались нас. Кристен шутливо толкнула меня задом, и я беззаботно рассмеялась.

– Выглядишь счастливой! – крикнула она мне в самое ухо.

– Мне и в самом деле очень хорошо! – ответила я.

Естественно – я же полностью меняла свою жизнь, как и саму себя, поэтому и пребывала в довольно приподнятом состоянии духа.

После нескольких музыкальных композиций я уже запыхалась. Капли пота скатывались по груди.

– Хочу воды! – прокричала я сквозь музыку.

Мы вернулись к нашему закутку, и официантка как раз принесла новый графин сангрии и очередную порцию шотов, который мы с Кристен не мешкая употребили. Моя голова затуманилась, и я энергично потерла лицо, пытаясь прийти в себя.

– Ну, и как тебе вчерашняя выставка Яна? – спросила Надя.

Я прищурилась и посмотрела на нее.

– Его фотки – это что-то невероятное!

– Ян и сам – невероятный.

Я расплылась в дурацкой улыбке.

– Я так и знала! – Надя щелкнула пальцами.

– Но он уезжает в фотоэкспедицию, – сразу опечалилась я.

– Вы же с ним увидитесь, когда он вернется? – спросила Кристен.

– Возможно, – пожала я плечами. Тут же мои брови нахмурились, губы сжались. Ян обмолвился, что будет по мне скучать, но при этом не спросил номера моего телефона. Расстроенно поникнув, я прислонилась к спинке кресла. – Только вот не знаю, как с ним связаться.

Надя освежила содержимое моего бокала.

– У Венди есть его телефон. Узнаю, если хочешь.

Я тут же ожила и выпрямилась на сиденье.

– Ян невероятно приятный человек. Мне с ним было очень интересно. – Спиртное расслабило меня, накатили чувства, и я снова улыбнулась дурацкой улыбкой.

Надя рассмеялась.

– Да уж, догадываюсь, – подмигнула она.

Но тут мой взгляд опустился в бокал и замер, уставившись на кусочки льда. Подтаявшие кубики плавали, словно маленькие островки, и я подумала о теле Джеймса, плавающем в воде. О том мертвом теле, которое Томас привез домой и не позволил мне даже увидеть. И о солидном, крупном чеке, который он мне так удачно вручил на похоронах. А потом еще и о пропавших невесть куда картинах. Прищурившись, я не отрывала глаз от таявших кусочков льда. Все же в этой истории было что-то не так.

Я резко вскинула голову. Надя с Кристен уже обсуждали какое-то адвокатское дело Ника. Он был атторнеем^[6] по решению деловых споров, и сейчас Кристен с облегчением вспоминала завершившуюся долгую и нудную тяжбу. Теперь Ник хоть какое-то время мог отдохнуть, и они имели возможность наконец поехать в отпуск, который откладывали вот уже восемь месяцев.

Зевнув, я стала наблюдать за людьми на танцполе. Точнее, пыталась наблюдать: в глазах у меня как-то все поплыло, пол качнулся влево. Или это меня саму куда-то повело?

Танцующие парочки двигались по площадке в сумасшедшем ритме. Сквозь бурлящие волны вздымающихся рук я вдруг увидела стоящую в самом центре танцпола одинокую блондинку с прикованным ко мне взглядом лавандово-синих глаз. Лэйси!

Я моргнула – и блондинка исчезла. Резко соскользнув на самый край сиденья, я успела уловить взглядом ее светлые волосы и зеленую блузку. Она уходила из зала. Я неловко выкарабкалась из кресла, опрокинув ненароком бокал Кристен. Красная жидкость с кусочками льда полилась на пол. Вскрикнув, Кристен подскочила и отодвинулась, чтобы вино не испачкало платье. Бормоча извинения, я торопливо обогнула кресла.

– Ты куда? – окликнула меня Надя.

– В туалет, – отозвалась я, перекрикивая музыку. Мне нужно было во что бы то ни стало догнать Лэйси, пока та не исчезла.

Я рванулась прямо через танцпол, наступая кому-то на ноги и бесцеремонно протискиваясь между вспотевшими телами. Вслед мне, естественно, неслись ругательства. Но Лэйси мне так и не удавалось догнать. Наконец я заметила, как открылась дверь в дамскую комнату. Она явно вошла туда. Я поспешила следом.

Дверь за мной захлопнулась. Из установленных в туалете динамиков лились звуки очередного ремикса. Две девицы с густо накрашенными глазами, с татуировками на теле и взъерошенными волосами прихорашивались перед зеркалом. Еще одна женщина мыла руки. Мельком взглянув на меня в отражение зеркала, она тут же ушла.

Я остановилась между длинной стойкой с раковинами и рядом кабинок. В туалете оказалось практически пусто, что было очень странно, учитывая, какая очередь обычно растягивалась сюда за дверью.

Лэйси здесь не было, я ее все-таки потеряла.

Проверив все кабинки подряд, я наконец заперлась в последней. Выйдя оттуда, я отправилась мыть руки – и внезапно увидела в зеркале отражение Лэйси. По моей коже пробежали мурашки.

Ее взгляд словно пронзил меня насквозь, я не могла ни отвести глаз, ни обернуться. Ее губы шевелились, и в моей голове словно прошелестели слова:

«Джеймс жив».

Я энергично тряхнула головой.

«Он остался жив».

– Докажи!

«Он не умер. Иначе ты бы это знала. Ты бы почувствовала. Разве ты до сих пор не чувствуешь его?»

Верно, мне все время слышался его голос. Легкий ветерок ощущался, как его прикосновение. В шуршании листвы под ногами звучал его смех. Но это все равно ничего не доказывало.

Отражение Лейси в зеркале оставалось неподвижным, она даже не моргала.

Внезапно я пошатнулась и вцепилась руками в столешницу, чтобы удержать равновесие. Ладони тут же вспотели, над верхней губой выступили капли пота, ноги словно приросли к полу. Я быстро взглянула на дверь, отчаянно желая, чтобы сейчас кто-нибудь сюда вошел. Чтобы сказал мне, что я вовсе не схожу с ума и что здесь нет никакой Лэйси, вогнавшей меня в состояние транса.

Поправлявшие себе макияж девицы в другом конце туалета собрали наконец свою косметику и ушли, даже не взглянув в мою сторону. Дверь за ними закрылась – и внезапно в помещении воцарилась полнейшая тишина, будто все шумы последовали за ними. На какое-то мгновение мы с Лэйси оказались отделены от всего мира, словно зависнув в безвоздушном пространстве. Звуков просто не существовало. Затем, так же внезапно, шумы вернулись, решительно ворвавшись в туалетную комнату. Сразу зажужжали вентиляторы, заиграла музыка, зажурчала струившаяся из крана вода. А еще мне показалось, будто в тот самый момент, когда татуированные девицы вышли, в комнату проникло что-то еще, пробиваясь ко мне упрямой, навязчивой мыслью:

«Это не Джеймс – пропавший без вести. Это от тебя нет вести».

– Меня послали, чтобы я нашла вас, – произнесла Лэйси.

Я откинула голову назад. Яркий свет ламп будто прорезал зрачки, и я несколько раз моргнула. Образы стремительно замелькали в моем мозгу, словно высвечивающиеся на длинной пленке слайды. Вот Джеймс ушел под воду, вот мимо проносятся пули. Джеймс пытается держаться на плаву в бурлящей морской пучине. Вот Джеймс, разбитый и израненный, лежит распластавшись на песчаном пляже, и над ним склоняется какая-то женщина. Ее волосы цвета воронова крыла падают на его лицо. В темных, как кофе, глазах теплится тревога. Шевельнув губами, она спрашивает его имя, но он не помнит, как его зовут.

«Джеймс! – хочется мне крикнуть. – Тебя зовут Джеймс!».

Почувствовав сильное головокружение, я упала на пол, тяжело ударившись о плитки пола. Над головой вспыхнули и медленно растаяли звездочки.

«С выпивкой был явно перебор», – это было последнее, о чем я подумала.

* * *

– Очнись, Эйми!

Щеку обожгло болью, голова словно запылала огнем.

– Ау! Проснись! Давай-ка, приходи в себя.

Я снова почувствовала резкий шлепок. В щеки будто вонзились острые булавки.

– Что это с ней? – послышался незнакомый голос.

– Она в порядке? – спросил еще кто-то.

– Просто кто-то у нас сегодня «настрелялся».

Вот это уже был голос Нади. Я улыбнулась.