Эмиль и сыщики - Кестнер Эрих - Страница 16

• Предыдущая
• 16/26
• Следующая

Эмиль взял мелочь. Она сидела на стуле, как королева красоты, а мальчишки окружали ее, как судьи на конкурсе.

- Теперь я смоюсь, - объявила Пони, - а завтра прикачу к вам с самого утра. Где вы будете спать? Как бы мне хотелось остаться здесь с вами! Я сварила бы вам кофе. Но что поделаешь! Девочке почему-то не полагается шататься по ночам. Вот так. До свиданья, господа! Спокойной ночи, Эмиль!

Пони похлопала Эмиля по плечу, вскочила на свой велосипед, звякнула и укатила.

Мальчики долго стояли, не в силах вымолвить ни слова.

Первым обрел дар речи Профессор.

- Колоссально! - выдавил он с трудом.

Все остальные с ним согласились.

Глава одиннадцатая

В ГОСТИНИЦУ ПРОКРАДЫВАЕТСЯ ШПИОН

Время тянулось медленно.

Эмиль обошел все три поста и хотел было сменить кого-нибудь, но и Крумбигель и оба брата Миттенцвай отказались. Тогда Эмиль отважился добраться, крадучись, до гостиницы и даже заглянуть в холл. Во двор он вернулся в сильном волнении.

- У меня такое чувство, что у нас все провалится, - сказал он. - Точно провалится, если ночью у нас не будет в гостинице своего человека. Правда, Крумбигель стоит на посту. Но стоит ему на мгновение отвернуть голову, и Грундайс тю-тю.

- Легко тебе говорить! - крикнул Густав. - Не можем же мы подойти к портье и сказать: "Нам делать нечего, мы хотим посидеть немного у вас на лестнице". А тебе туда и близко подходить нельзя. Если этот негодяй вдруг почему-либо приоткроет дверь своего номера и увидит тебя, то все зря, нам крышка.

- Я предлагаю совсем не то, - сказал Эмиль.

- А что нее? - спросил Профессор.

- В гостинице я видел мальчика. Он у них, видно, лифтер. А может, посыльный. Кто-нибудь из нас должен к нему пойти и рассказать, в чем дело. Ведь он наверняка знает в гостинице все ходы и выходы, он нам поможет.

- Что ж, хорошо, - сказал Профессор. - Очень хорошо.

У него была смешная привычка все оценивать: он словно расставлял всем отметки. За это его и прозвали Профессор.

- Ай да Эмиль! Еще одна такая штука придет тебе в голову, и мы дадим тебе звание академика. Хитер, будто в Берлине родился! - воскликнул Густав.

- Уж не воображаешь ли ты, что хитрые рождаются только в Берлине? возмутился Эмиль. Он был явно уязвлен в своем нойштадтском патриотизме. Нам вообще еще надо подраться.

- Это еще почему? - спросил Профессор.

- Он ужасно оскорбил мой выходной костюм.

- Ваш матч мы отложим на завтра, - решил Профессор. - А может, и вообще отменим.

- Знаешь, твой костюм не такой уж дурацкий, - примирительным тоном сказал Густав. - Я к нему привык. А подраться я всегда готов. Но учти: я здешний чемпион. Так что берегись!

- Я у нас в школе тоже абсолютный чемпион. Почти, - заявил Эмиль.

- Петухи настоящие, - сказал Профессор. - Собственно, я сам хотел пойти в гостиницу, но вас и минуту нельзя оставить вдвоем: вы тут же кидаетесь друг на друга.

- Давай тогда я пойду, - предложил Густав.

- Хорошо, иди ты! - сказал Профессор. - Поговори с лифтером. Но будь осторожен! Может, тебе что-нибудь и удастся. Главное, постарайся выяснить, в каком номере живет этот тип. Через час ты вернешься и нам все доложишь.

Густав убежал.

Профессор и Эмиль стояли у ворот и рассказывали друг другу о своих учителях. Потом Профессор объяснил Эмилю, как разбираться в иностранных машинах, которые проезжали мимо, и Эмиль быстро начал осваивать это дело. Потом они вместе съели бутерброд.

Тем временем стало темно. Повсюду зажглись световые рекламы. Громыхало метро, гудели машины, дребезжали трамваи, ревели автобусы, позвякивали велосипедисты, - все эти звуки сливались в безумную мелодию ночного города. Из кафе доносилась танцевальная музыка. В кино начинался последний сеанс, и люди теснились у входа.

- Такое большое дерево, как вон то, у метро, выглядит здесь странно, сказал Эмиль. - Кажется, оно заблудилось.

Мальчик был так захвачен видом ночного Берлина, что на минуту забыл, почему он здесь, забыл, что у него украли сто сорок марок.

- Мировой город! Кажется, что смотришь кино. Но не знаю, хотел бы я здесь жить всегда. В Нойштадте есть Верхний рынок и Нижний рынок, Вокзальная площадь, стадион у реки и площадка для игр в Азельском парке. Вот и все наши достопримечательности. Но знаешь, Профессор, мне этого хватает. Всегда этот праздничный шум по ночам... Тысячи улиц и площадей!.. Я заблудился бы... Представь себе, если бы вас не было и я стоял бы здесь совсем один. Прямо мороз по коже...

- Ко всему привыкаешь, - сказал Профессор. - Я, наверно, не мог бы жить в Нойштадте, где всего три площади и Азельский парк...

- Ко всему привыкаешь, - повторил Эмиль. - Но Берлин красив, спору нет. Здорово красив.

- А твоя мама очень строгая? - спросил берлинский мальчик.

- Моя мама? Строгая? - переспросил Эмиль. - Да что ты! Она мне все разрешает. Но я не делаю ничего такого. Ясно?

- Нет, - честно признался Профессор, - мне это не ясно.

- Не ясно? Ну, так послушай. У вас много денег?

- Не знаю. Дома у нас о деньгах не говорят.

- Думаю, если дома не говорят о деньгах, значит, их столько, что не надо считать.

Профессор на минуту задумался, потом сказал:

- Возможно.

- Вот видишь. А мы с мамой часто говорим о деньгах. У нас их мало. Маме приходится все время подрабатывать, и все равно она не может свести концы с концами. Но когда мы идем всем классом на экскурсию, мама мне всегда дает не меньше денег, чем дают другим ребятам. А иногда даже больше.

- Как же она может?

- Не знаю, но она это делает. И я всегда приношу половину назад.

- Она хочет, чтобы ты принес назад деньги?

- Глупости! Но я хочу.

- Понятно, - сказал Профессор. - Значит, вот как у вас обстоит дело.

- Да. Именно так. И даже когда она мне разрешает пойти с Претшом за город - он живет в нашем доме на первом этаже - и гулять до девяти часов вечера, я возвращаюсь к семи. Потому что не хочу, чтобы она одна ужинала на кухне. А мама даже настаивает, чтобы я гулял со всеми допоздна. И знаешь, я как-то попробовал остаться подольше. Но оказалось, что удовольствие мне уже не доставляет удовольствия. И я вижу, что она все же рада, когда я рано прихожу домой.

- Нет, - сказал Профессор, - у нас все совсем по-другому. Если я когда-нибудь приду домой вовремя, то наперед могу держать пари, что папы с мамой нет - они в гостях или в театре. Мы тоже недурно друг к другу относимся. Это точно. Но почти никогда не проводим время вместе.

• Предыдущая
• 16/26
• Следующая