Служительница. Ход королевой (СИ) - Халкиди Марина Григорьевна - Страница 4

- Ты лжешь! Он приедет за мной через несколько дней. Он обещал!- выкрикнула девочка, пытаясь вырваться на свободу.

Грей подняла руку и прежде чем ребенок успел уклониться, служанка звонко ударила его по щеке. Девочка рухнула на колени, ее глаза наполнились слезами, Келия до крови прокусила губу, чтобы не разрыдаться, но девочка успела заметить удовольствие, мелькнувшее на лице великанши.

- Никогда не смей обвинять меня во лжи, мерзкая девчонка! Твой отец оставил тебя, он заплатил тобой, чтобы вылечить сына. Так что тебе предстоит провести всю жизнь в этом храме. И поверь, эта участь лучше, нежели бы ты осталась в миру. Вместо того чтобы стать добычей какого-нибудь мальчишки-свинопаса на сеновале, ты сохранишь свою чистоту, служа Велесе.

- С чистотой ты напутала, дана Грей,- заявила молоденькая служанка с родимым пятном на щеке.- Ты посмотри на эту девку, от нее воняет как от выгребной ямы, а в ее волосах наверно копошатся блохи. Не веди ее в барак, не хватало, чтобы она напустила на нас насекомых. Госпоже настоятельнице это не понравится!

Келия метнула свирепый взгляд на служанку, но слова о том, что она не заразна, застряли в горле, когда девочка осознала, что великанша ее не обманула. Ее продали как вещь! И никто за ней не приедет. Никто и никогда!

- Я не останусь здесь,- прошипела Келия. - Я не рабыня! Откройте ворота…

Тельма приоткрыла рот от удивления, она попала в храм год назад. Из-за ее уродства никто не пожелал взять ее в жены, да и в богатых домах от девушки брезгливо отворачивались, когда она приходила наниматься. Так Тельма и оказалась в храме. Надежда на то что одна из жриц смилостивится над ней и избавит ее от родимого пятна и косоглазия скоро угасла. Одна из жриц жестоко высмеяла девушку, заявив, что они лечат от хворей, а если боги пожелали дать ей подобную внешность, значит им так было угодно. Тельма смирилась с судьбой, с каждым днем становясь сварливей. Она ненавидела тех, кто был наделен красотой и любила перемыть косточки другим служанкам, не смея, однако, злословить о послушницах.

Грей фыркнула.

- Тебя никто не отпустит, твой отец передал тебя в храм. Если ты сбежишь, то тебя найдут и вернут, тогда ты узнаешь о другой стороне богини, когда твою спину изуродует хлыст. Келия больше ничего не сказала, понуро опустив голову, она отправилась за служанкой, потеряв в этот день частицу истинной веры. Короткие волосы девочки были отстрижены наголо, тело нещадно вымыли, местами содрав грязь с кожей. Келия не проронила ни слова. Без возражений она надела жесткую колючую ткань. Настроение девочки не улучшилось, когда она получила горячую похлебку, кусок хлеба и стакан родниковой воды. Келия за пару минут справилась с едой, она глотала хлеб не прожевывая, а затем собрала каждую крошку, не забыв облизать пальцы. Другие слуги наблюдали за девочкой с брезгливостью на лицах, считая ее дикаркой и голодранкой. Келия после скудного ужина все еще была голодна. Девочка, задрав подбородок, делала вид, что ее не трогают презрительные взгляды. Они просто не знают, что такое голод, решила Келия. Неожиданно кто-то тронул ее за плечо. Это была девочка-подросток, дочь одной из служанок. Не говоря ни слова, она протянула свой кусок хлеба. Келия жадно уставилась на подношение.

- Это мне?- уточнила она. Келия боялась, что ее обвинят в воровстве, если она выхватит предложенный хлеб из рук незнакомой девочки.

- Бери, я сыта.

Келия долго ворочалась на узкой кровати, прежде чем заснуть. Но и ночью кошмары не оставляли ее. Видения прошлой жизни, фантазии, услышанные легенды и сегодняшний день, все переплелось между собой, оставляя шлейф разочарования. Девочка еще не знала, что ее страдания только начинаются.

Послушница.

За три прошедших месяца Келия едва набрала лишний килограмм, хотя служанок никто не морил голодом. Еда была не вкусной, но ее количество было достаточно, чтобы утолить голод других, но не Келии. Малышка умудрялась порой стащить лишний кусок хлеба, за это она получала нагоняй и подзатыльники. Девочка возможно набрала бы вес-если бы не изнурительная работа. Никого в обители не волновало, что Келия еще ребенок. Девочка убирала храмовые комплексы, часами драила полы, протирала пыль с полотен и фресок, работала в храмовом саду и огороде. Но хуже любой работы были моления! В пять утра служанки, набившись в храм, должны были молиться в течении часа, стоя на коленях. Келия же любила поспать с утра. Порой ей удавалось, распластавшись на полу, выспаться на деревянном полу, пока Тельма не заметила, что после земных поклонов - Келия не поднимается с коленей. О чем служанка и поспешила наябедничать жрице. Келия два дня провела в темной сырой комнате, после чего не осмеливалась спать на службе, даже если глаза слипались от усталости. Жрицы и послушницы приходили в храм в шесть часов, служанки к тому времени должны были покинуть комнату молений.

Каждый час в храме был расписан по минутам. Слуги не отличались от рабынь - они спали, ели и работали, когда им говорили.

Келия ненавидела новую жизнь… Невзирая на обиду, первую неделю она то и дело подбегала к воротам, разглядывая толпу, надеясь, что служанка солгала. Но никто не приехал за ней не через неделю, не через три месяца. Она была всего лишь платой. Ее жизнь стоила меньше нежели буханка хлеба, потому что она ей уже не принадлежала.

Келия с грохотом опустила на пол огромное ведро, наполненное до краев водой. Девочка подвязала хламиду, оголив ноги. Она намочила тряпку и опустилась на колени. Дана Грей лично проверяла работу новой служанки. Грей была не многословной, она привыкла объясняться затрещинами, после которых щеки Келии пылали как раскаленные угли-не успевал сойти один синяк, как на его месте появлялся новый.

Келия с некой обреченностью смотрела на худые пальцы рук-ногти обломаны, кожа содрана. А в последнюю неделю пальцы от ледяной воды едва сгибались. Келия ненавидела плакать, поэтому девочку раздирали ярость и гнев. Ей приходилось делать вид, что она готова смериться с судьбой, но Келия не желала мериться! Рассматривая телеги и кареты, которые привозили просителей, девочка была готова просить о помощи незнакомцев, чтобы они увезли ее прочь! Но куда, размышляла девочка, кому она нужна? К тому же Келию пугал голод. В храме она, по крайней мере, три раза в день получала еду. Да и недавний случай изрядно напугал девочку, заставив ее держаться подальше от незнакомцев. В тот день внимание Келии привлек мужчина в богатых одеждах-от него пахла сладкими духами. Незнакомец заметил интерес маленькой служанки, но не проигнорировал девочку-оборванку, напротив, поманил ее пальцем к себе. Келия не имела права разговаривать с посетителями. Да и самовольный уход из храма-мог привести к новым синякам и затрещинам от даны Грей…

Мужчина угостил девочку настоящим шоколадом. В те годы, когда голод не обрушился на Полевию, отец однажды на праздник купил Келии это лакомство, о котором в небольшом королевстве до этого еще не знали. С тех пор девочка хранила в памяти горько-сладкий вкус. Келия недоверчиво взяла подношение, воровато оглядываясь, она почти не прожевывая съела шоколадку. Мужчина тихо рассмеялся, с легкой насмешкой наблюдая, как девочка облизала пальцы. Внимание мужчины льстило Келии. После того как отец бросил ее, впервые девочка почувствовала - она не просто вещь, которой откупились за спасение чужой жизни. Мужчина вскользь заметил, что они привлекают внимание посторонних и предложил подняться в крытую карету, приманивая девочку новыми угощениями. Сладкий запах манил Келию. Девочка подумала-вот ее шанс попросить о помощи, проскользнуть незаметно в карету и позволить мужчине увести ее прочь из обители. Кучер, мальчик-слуга, богатая одежда и карета с вензелями. Келия была согласна на любую работу. Она была готова драить полы в богатом доме с надеждой однажды выйти замуж и родить детей, нежели сгинуть служанкой в храме. Девочка откусила кусок от второй шоколадки, когда рука мужчины скользнула по ноге девочки, сминая потертую хламиду. Келия уронила шоколадку. Девочка, вопреки юному возрасту, знала, что некоторые зрелые мужчины предпочитают детей для взрослых утех. Год назад в их деревеньке, у реки, нашли тело сына мельника, мальчику было только десять. Над ним надругались, а затем задушили, видимо, чтобы он не мог указать на своего мучителя. Жители деревни долго гадали кто способен на подобное злодейство? Разговоры заставили кузнеца бежать из селения, хотя доказательства, подтверждающие или опровергающие его причастность к убийству сына мельника, так и не нашлись.