Пылающий мир (ЛП) - Марион Айзек - Страница 27

Затем иллюзия исчезает. Стены растворяются в деревянной опалубке и рассаде арматуры, и мы снова оказываемся на обычной улице, открытой городу и его скрытым угрозам. Несмотря на бесчисленные плюсы безопасной дороги между двумя нашими поселениями, я не сомневаюсь, что одним из первых шагов Аксиомы будет заморозка проекта Коридора, чтобы территории оставались разделёнными между правящими группировками. Когда деспоту было на руку объединение народа?

Тёмные облака начинают сбрасывать свой груз, и Джули и Нора ёжатся, когда холодный дождь начинает поливать нашу маленькую компанию. Я вижу нескольких одиноких зомби. Они смотрят в небо, а капли дождя падают прямо в их немигающие глаза. Мёртвые всегда стремятся в город. Каждое утро они выходят из своих жилищ на окраинах, выполняют свою ужасную работу, а потом возвращаются домой, чтобы подремать несколько часов и начать всё сначала. Не так давно некоторые начали менять этот утомительный ритуал. Молодая женщина с серой кожей в безрукавке и

юбке - она просто потерялась, отбившись от своего охотничьего отряда, или впервые ощутила холод дождя и задалась вопросом: почему? Или испачканный кровью мужчина, бредущий к Стадиону — он идёт туда, чтобы убивать и утолять голод или чтобы попросить о помощи?

Когда мы проезжаем мимо них, они поворачиваются в нашу сторону и шипят.

Их серебристо-серые глаза полны животного голода. Я говорю себе — успокойся. Всё, что может случиться, не случится в одночасье.

Видишь, насколько ты продвинулся, Р? - говорит Джули. - Я знаю, что иногда тебя одолевают сомнения, но посмотри на них и посмотри на себя. Никто и никогда не догадался бы, кем ты станешь.

Как всегда она чересчур великодушна, но я принимаю похвалу. Учитывая, что я, кажется, обманул нашего спасителя, в её словах может быть доля правды.

Нора открывает заднее окно.

Остановись. Мы залезем в машину.

Мне не нравится дистанция, - Эйбрам не отрывает глаз от дороги. - Потерпите ещё пару миль.

Эй! Эта часть города принадлежит мёртвым. Я чувствую себя здесь приманкой для акул. Тормози.

Он проезжает еще два квартала, а потом заворачивает в крытую парковку. Пока мы выбираемся из пикапа, я вижу, как он внимательно прислушивается. Интересно, что он больше боится услышать: голодные стоны моих ребят или рокот вертолётных винтов?

Джули прыгает на пассажирское сиденье, не обращая внимания на нехватку места для ног.

Итак, - говорит она, пристально разглядывая Эйбрама, пока мы с Норой кое- как пытаемся поместиться на заднем сиденье. - Ты готов поговорить?

Эйбрам делает медленный выдох.

Все пристегнулись?

Колени Норы упираются ей в грудь, а мои мне в подбородок.

Даже если мы попадём в аварию, то всё равно никуда не денемся, - отвечает Нора.

Эйбрам выруливает из гаража и едет на юг по шоссе, пробираясь сквозь автомобильный мусор. Дождь барабанит по лобовому стеклу, превращаясь в жирные брызги.

У Перри не было брата, - говорит Джули.

Он плохо меня помнил. Когда мы виделись в последний раз, ему было пять лет. Наша мать не любила говорить о людях, которых мы потеряли. Говорила, что нужно жить настоящим, - он ухмыляется. - Очень удобная точка зрения, когда теряешь сына.

Джули медлит.

Что случилось?

Как обычно. Монстры нападают, люди умирают, семьи разделяются.

Некоторое время я бродил неподалёку, пытался самостоятельно найти их, потом меня подобрала Аксиома. Прежняя Аксиома, которая тогда ещё была всего лишь отрядом ополчения и только выходила на рынок.

Я подаюсь вперёд.

А какие они сейчас? Кажется, вопрос его разозлил.

Другие.

Они люди?

Судя по его взгляду, я обеспечил себе статус идиота.

Кем ещё они могут быть, чёрт возьми?

Джули пытается вернуть беседу в прежнее русло.

Ты вырос среди них? Под их опекой?

Он медлит, потом хихикает и переключает внимание на дорогу.

Думаю, можно сказать и так. Дикий ребёнок, воспитанный волками.

Тогда почему бы тебе не вернуться к ним? - Нора скрещивает руки на груди. - Зачем ты нам помогаешь?

Впереди рассыпалась и перегородила дорогу одна из множества куч сплющенных автомобилей. Эйбрам включает полный привод и направляет машину через груду кузовов. Они, словно смятые пивные банки, ожидают дня переработки, который никогда не наступит.

Если ответить коротко, то я думал, что нашёл свою семью, - дворники протирают лобовое стекло, но дождь снова заливает его. Мир из мягкой размытости вспыхивает отвратительной ясностью и обратно.

В течение многих лет я находил подсказки, которые указывали на Каскадию. Когда я услышал, что мы переезжаем в Убежище, то попросил задание. Я понимал, что шансов мало, даже если учесть, что у меня был свободный доступ к сотням заключённых — простите, я хотел сказать, гостей — и через несколько дней я уже собирался всё бросить. И тут этот парень... - он тычет пальцем в мою сторону. - Этот

парень произнёс его имя. Посмотрел прямо на меня и сказал: «Перри».

В машине наступила мрачная тишина.

Не волнуйтесь, - добавляет он. - Я знаю, что он мёртв.

Откуда? - тихо спрашивает Джули.

Разве моё лицо повергло бы вас в такой шок, если бы он был жив? Как по- моему, это очевидно.

Снова тишина. Я готовлюсь к страшному вопросу: «А как он умер?» Но сейчас Эйбрам меня щадит.

Я полагаю, мои родители тоже погибли, - говорит он, глядя через лобовое стекло.

Джули кивает.

Губы Эйбрама вытягиваются в тонкую линию.

Так что это моё решение.

Мы поднялись на холм на шоссе, и теперь на горизонте позади нас видно Стадион. В заднем окне я вижу, как он удаляется, превращаясь в серый мираж за струями дождя.

А если ответить длиннее? Эйбрам не отвечает.

Ты предал Аксиому и просрал свою жизнь только ради того, чтобы поговорить с человеком, который мог знать твоего брата?

Я вижу его глаза в зеркале заднего вида. Они такие знакомые. Близко посаженные и карие, как у Перри. Но взгляд жёсткий, словно у него было несколько дополнительных веков, а не лет.

Нет, - отвечает он и выезжает из леса по маленькой, никак не отмеченной тропе.

* * *

Улица похоронена под толстым слоем гниющих листьев. Свет от фар скользит по ветхим домам с заколоченными окнами и выпотрошенным автомобилям, утонувшим в высокой траве. Наверное, дома выглядели также ещё до апокалипсиса.

Куда мы едем? - спрашивает Джули.

На сегодня вопросов достаточно, - отвечает Эйбрам.

В конце улицы, рядом с изрешеченным пулями знаком тупика, есть признаки жизни. Мужчины в бежевых куртках движутся в темноте с тусклыми налобными

фонариками.

Они...

Я сказал, заткнись.

Эй, - вклиниваюсь я, подаваясь вперёд, но кажется, это просто формальный жест. Джули смотрит на лицо Эйбрама с каким-то растерянным ужасом. Нет, это не тот парень, которого она любила. Даже не его отголосок.

Когда мы приближаемся ко входу в лагерь, из маленькой палатки выходит мужчина. Он прикуривает сигарету, затягивается и ждёт, пока Эйбрам опустит окно.

078-05-1120, - говорит Эйбрам уставшим тоном. Надоевшая процедура.

Охранник проверяет список в блокноте, кивает, затем светит фонариком на заднее сиденье.

Кто они?

Новички из Голдмэна. У них еще нет номеров.

Он машет нам рукой, сигарета оставляет в воздухе спираль дыма. Мы едем в лагерь.

Яркий свет от наших фар проникает глубоко в темноту, открывая то, что скрывает слабое освещение лагеря. Должно быть, это была какая-то большая семейная община. Шесть домов на одном участке, сарай и несколько хижинок в поле. Мать, отец, их дети и дети их детей, а может, и дети детей их детей — все спрятались в конце этой улицы в глубине леса, чтобы никто не смог тревожить их новостями и ужасами остального мира. Как они, должно быть, удивились, когда узнали, что кастрюля продолжила кипеть даже после того, как они ушли из кухни. Как были потрясены, когда увидели обжигающий поток, приближающийся к их дверям.