Пылающий мир (ЛП) - Марион Айзек - Страница 6

–Как вы лечите разложившиеся части? -спрашивает Джули. - Пересадкой кожи?

А вот это самое странное. Позволь представить тебе миссис А.

Нора направляется к столу, стоящему в углу отдельно от других пациентов. Обнаженная женщина лежит на клеёнке, на полу постелена еще одна, на которую стекают жидкости из сгнившего тела. Эта женщина умерла очень давно. У неё темно- серая кожа, сморщенная, как у старушки. Она рассохлась и в нескольких местах отошла от костей. Если бы в те дни, когда я скитался по аэропорту, я столкнулся с этой женщиной, то держался бы от неё подальше, ожидая, что она начнет рычать, шипеть и выцарапывать себе глаза. А потом в её костях появился бы тот гул...

Они крайне редко приходят к нам, когда всё зашло так далеко, - говорит Нора. - Представить не могу, как эта женщина вырвалась на свободу, но посмотрите на неё. Смотрите, как сильно она борется.

Самым странным в женщине были её глаза. Всё тело сгнило, но они остались невредимыми. Она напряженно смотрит в потолок, как-будто где-то внутри себя поднимает огромные тяжести. Вытаскивает из глубины человеческой души тысячи тонн воспоминаний — людей, места, случаи из жизни.

Её радужка серого металлического цвета — обычное явление, но я не отрываясь смотрю её в глаза и вижу, как они мерцают. Я вижу проблеск, похожий на вкрапления золота в песке глубокой реки.

–Что это? - спрашивает Джули, но она не смотрит миссис А в глаза. Она наклоняется и показывает на зияющую дыру в прогнившей грудной клетке. - Вы это видите?

–Что-то сверкнуло? - спрашивает Нора. - Как будто солнце попало на маленькое зеркало?

–Да... Но всего на полсекунды. Я думала, мне показалось. Нора кивает.

–Вот об этой странности я и говорю. А насчет твоего вопроса о лечении разложения... посмотри поближе.

Мы с Джули наклоняемся и видим, что дыра в боку женщины вроде бы стала... меньше.

Нора кивает.

−Вот об этой странности я и говорю. А насчет твоего вопроса о лечении разложения... посмотри поближе.

Мы с Джули наклоняемся и видим, что дыра в боку женщины вроде бы стала... меньше. Края раны посветлели и появились розовые пятна.

−Что это? - благоговеющим шёпотом спрашивает Джули.

−Понятия не имею. Никогда раньше не была в большем замешательстве. Мы называем это Мерцанием. Каждый раз, когда это... происходит, мертвые немножко оживают.

Меня пронизывает странное чувство. Дрожь от ужасного осознания. Я чувствовал это Мерцание. В глазах, в голове, в хрупких сломанных костях. Я чувствовал его вокруг меня, оно спускалось вниз к ногам, настойчиво ведя меня вперед. Я посмотрел в широко открытые взволнованные глаза женщины.

−Ты не мертвая, - прошептал я.

−Так это их лечит? - спрашивает Нору Джули.

−Я думаю, что да.

−Тогда зачем им нужна медицинская помощь? Почему просто не дождаться, пока Мерцание вылечит их?

Еще одна странность. Оно не лечит раны, только гниение.

Что ты хочешь сказать?

Оно может оживить погибшие клетки и затянуть огромную отвратительную дыру, - она указывает на грудь миссис А. - Но оно пропускает раны.

Специально, что ли?.. Нора пожимает плечами.

Иногда кажется, что так и есть. Временами смотришь на расползшуюся склизкую гнилую плоть и даже не знаешь, что в этой каше есть рана, пока Мерцание не восстановит ткани. А потом внезапно там оказывается пулевое отверстие, свежее и кровоточащее, как будто Мерцание помнит, что оно там было, и оставляет его лечение нам.

Джули хмурится и смотрит на дыру, которая, кажется, стала еще меньше, пока мы отвлеклись.

–Не вижу никакого смысла.

Раны — это не чума, - обе девушки подпрыгнули, как будто забыли, что я здесь. - За повреждения, которые мы нанесли сами себе, отвечаем тоже сами.

Нора подняла брови и выпятила нижнюю губу.

–Ух ты, Р. Твой английский стал намного лучше.

Миссис А вздрагивает. Краем глаза я замечаю поток золотых искр, которые пропадают перед тем, как я успеваю сфокусироваться на них. Её кожа становится упругой. Морщины исчезают, возвращается естественный цвет, настоящее лицо оказывается довольно молодым, - ей около тридцати. Глаза цвета жидкого свинца становятся темно-синими.

–Она возвращается, - шепчет Джули, наклоняется еще ближе и внезапно её голос начинает дрожать. - После стольких лет.

Нора стоит с каменным лицом. Она надевает маску и защитные очки, и когда я слежу за её взглядом, то понимаю, зачем. Красная кровь хлынула из зияющих ран по всему телу женщины. Те участки, которые были черными и сморщенными, когда мы пришли, превратились в свежие красные раны, и её новая жизнь утекала вместе с кровью.

Эту ногу придется отрезать, - бормочет Нора. Она смотрит, что осталось от

бедра, из которого хлестала полузапекшаяся кровь, и тянется за пилой.

Что ты хочешь... - начинает Джули, но Нора перебивает её.

Лучше отойдите.

Она не стала дожидаться, пока мы послушаемся. Нора дергает стартер пилы и мы уворачиваемся от потока крови, рисующего линию на стене.

Когда я выпрямляюсь, Нора уже формирует культю. Я вижу, что лицо Джули уже не светится надеждой.

–Это какая-то издёвка? - говорит она. - Они оживают, чтобы умереть?

Взгляд Норы невозможно понять из-за очков и брызг крови. Когда она заканчивает с ногой, то продолжает зашивать раны на теле миссис А, но очень быстро становится очевидным, что женщина уже не жилец.

–В чем тогда смысл? - слабым голосом говорит Джули. - Если мы не можем их спасти, в чем смысл?

Некоторых мы спасаем, - Нора быстро зашивает укус на бицепсе. - Ты возвращаешься в то же состояние, в котором умер, так что если тебя просто укусили, то всё в порядке. Если была излечимая травма, то мы всё исправим. Но если ты умер от пули в сердце, или тебя сильно обглодали... - она делает паузу и пробегается глазами по безнадежному телу женщины. - То это просто эпилог.

Она возобновляет работу с тем же упорством.

–Если ты можешь выбраться из этого Чистилища, как наш друг, - прекрасно.

Уверена, на Небесах ты получишь бонусные очки. Но пока ты еще мёртв.

Чума не бессмертна, - бормочу я себе под нос. - Она не продлевает жизнь. Просто затягивает смерть.

Охрененное красноречие, Р. Кто бы знал, что ты у нас станешь поэтом? Она заканчивает с одной раной и переходит к следующей.

–Быть зомби не значит найти лазейку в правилах, - она говорит уверенно, но по быстрым движениям становится понятно, что ей хочется оказаться неправой. - Мерцание — это не какое-то там чудесное воскрешение, - она обрезает нитку и проверяет свою работу. - Умереть значит умереть.

Миссис А похожа на остров в красном море. Её дыхание на какую-то секунду становится быстрым и отрывистым и снова замедляется. Всего несколько минут новой жизни, и она снова умирает.

–Добро пожаловать обратно, миссис А, - говорит Нора, натягивая самую утешительную улыбку. - Простите, я не могу... - она больше не может улыбаться, её губы дрожат. - Простите, я ничем не могу вам помочь.

Я смотрю в глаза миссис А. В них нет ни упрёка, ни страха, нет даже печали. Её тело напоминает ужасное кровавое месиво, но лицо безмятежно. Она слегка поворачивает голову и открывает рот, как будто хочет что-то сказать мне, но не издает ни звука. Тогда она оставляет попытки, улыбается дрожащими губами и закрывает глаза. Кровь в ранах перестает пульсировать.

Джули и Нора тихо стоят над мертвым телом, как скорбящие на похоронах.

Удивительно видеть, что у Джули от слез блестят глаза. Когда её отец погиб ужасной смертью, она заплакала только через несколько дней. Тогда почему на неё так действует смерть незнакомки?