Пылающий мир (ЛП) - Марион Айзек - Страница 8

–Идут неплохо, миссис Дес... Дескон... Она улыбается.

–Десконсадо.

Я встряхиваю головой. Почти каждую неделю я хожу к ней в гости, пора бы уже научиться произносить её имя.

–Всё равно большинство людей зовет меня миссис Россо, - говорит она. - Но я еще раз повторяю — зови меня Элла.

Я прочищаю горло.

–У меня всё хорошо, Элла. Держусь... учусь.

–Рада слышать.

Элла пожилая, но так и светится молодостью. Её темные глаза ясные и зоркие, осанка прямая — результат режима постоянного выживания, который не признаёт пенсионного возраста. Даже в её седых волосах есть черные пряди, и она не завязывает их платком, как бабушки, а перетягивает сзади красной косынкой. Она не старушка. Она женщина.

Нора встает у края нашего треугольника и скрещивает руки на груди.

–Привет, Элла, - тихо говорит она.

–Рада видеть тебя, Нора. В последнее время тебя не видать.

–Я занята, зашиваю зомби.

–Точно.

Джули смотрит на Нору. Нора бросает на неё быстрый взгляд и сразу же отводит глаза.

–Я заметила, что ты проводишь много времени с одним из них, - продолжает Элла, заговорщецки улыбаясь, но Нора не проглатывает наживку.

–Предполагаю, ты говоришь о Маркусе. С ним много работы. Шесть пулевых ранений и раздробленная челюсть.

Элла слегка разочарована.

–А где он сейчас?

–Хороший вопрос, - Нора смотрит на меня. - Где твой друг, Р?

На секунду я задумался. Как ответить на этот вопрос? Я помню долгий подъем во временный дом М ,— он живет на верхнем этаже многоквартирной башни, - и ощущение, словно ты пьян, потому что её фанерные стены раскачиваются на ветру. Я помню, как открыл дверь и увидел, как он заталкивает в рюкзак свои вещи: две белые футболки, охотничий нож, коробку карбтеина и стопку старых порножурналов.

–Я ухожу в поход на какое-то время, - сказал он, и я помню, что он уделял больше времени количеству и плавности слов, нежели их содержанию. Тогда мы только начали оживать, появилась возможность говорить, и от этого кружилась голова. Мы часами могли сидеть в его комнате и произносить слова, соревнуясь в длине предложений.

–Куда? - спросил я. У меня земля ушла из-под ног.

–Пока не знаю. Просто нужно уйти. Побыть одному. То, что происходит... - он

постучал пальцем по лбу. - Причиняет боль.

Я знал, о чем он говорит, хотя ко мне это не относилось. М, как и большинство оживающих Мёртвых, вспоминал прежнюю жизнь. Медленно, маленькими шажками осколки его старой личности проникали в новую, сливались, объединялись и дезориентировали. Некоторые не могли это пережить. Один бросился с крыши Стадиона, крича: «Отцепитесь от меня!», второй убежал в город и пытался примкнуть к «совсем мёртвым», которые зверски отвергли его. Третий просто застрелился. Я слушал эти рассказы как сказки. Я по-прежнему чистый лист, на котором пишет только Джули, и хочу, чтобы всё осталось как есть.

–Удачи, - сказал я, когда М выходил за ворота Стадиона, и он обернулся. М, которого я знал, толкнул бы меня в плечо. Но этот обнял меня. Может, изменения в нём сделали его сентиментальным, а может, это было особенное прощание. Теперь снаружи всё кишит хищниками — людьми, животными и прочими — и «поход» довольно популярный способ самоубийства.

–Увидимся, - бросил он через плечо и вышел в город. И я надеялся — и продолжаю надеяться — что он имел в виду то, что сказал.

–Он ушёл в поход, - говорю я Элле, пока Нора и Джули выжидающе на меня смотрят. Элла потрясена, поэтому я быстро добавляю:

–Он вернется.

–Посмотрим, - говорит Нора.

Элла кивает и медленно опускает глаза.

Должно быть это очень тяжело... возвращаться. Мне сложно представить, через что вам приходится пройти.

Когда ты начнёшь проходить свой квест? - тихим голосом спрашивает Нора. - Разве тебе не нужно уйти в лес и встретиться со своими прошлыми жизнями? Все это делают.

Я смотрю в пол и раздумываю, как бы поскорей закончить этот разговор.

Я не хочу вспоминать прошлые жизни.

Почему нет? - спрашивает Элла.

Джули поднимает брови, смотрит на меня и ждет. Мы уже говорили об этом раньше, и она всегда была деликатна. Она не заставляет меня начать новую жизнь, но и не препятствует старой.

–Потому что я хочу эту, - выдыхаю я, зная, что эта фраза потеряла своё очарование.

Я жду, что Нора поднимет меня на смех, но она все так же стоит, скрестив руки,

смотрит на меня, и я не могу прочесть эмоции на её лице.

–Это мило, - говорит Элла. - Но ты не будешь против мудрого совета пожилой женщины?

Я пожимаю плечами.

–Нельзя быть человеком без прошлого. У всех людей оно есть.

Нора открывает рот, потом закрывает и смотрит в пол. У неё есть мнение по этому поводу, и я его еще не слышал, но, кажется, её вывели из разговора. Мне хочется того же. Джули смотрит на меня. Она хочет увидеть, как я выпутаюсь.

–ТЕСТ, - Россо трижды стучит по микрофону, по залу разносится фонящий визг. - Он включён?

–Боже, - Джули затыкает уши. - Он что, глухой?

–Всё к тому идёт, - говорит Элла. - Я всё время говорю ему, что он уже очень стар, и прошу передать дела Эвану...

–Нет, нет! - перебивает Джули. - Пожалуйста, только не Эвану.

–Ну, он второй по званию.

–Я думала, званий больше не дают.

–Лоуренс их не любит, но нам нужна структура руководства. Все так говорят.

–Тест, тест, -говорит Россо вслед за визгом микрофона.

–Он включён! - кричит Джули, повернувшись в сторону выхода. - Сделай потише, ты, грёбаный металлист!

Элла хохочет. Смех превращается в кашель, и она кашляет дольше обычного. Джули трогает её за плечо.

–Эй... ты в порядке?

–Всё нормально, - отвечает Элла, глубоко дыша. - Это старость.

Джули смотрит, как её приемная бабушка вытирает губы, и не отпускает её плеча.

–Неужели было очень громко? - удивляется Россо, входя в комнату. - Оттуда не понять. Наш звукач полный отстой.

Элла поднимает голову.

–Ты не подозревал, какое шоу тут устроил? Пожалуйста, скажи, что ты не настолько стар, насколько глух.

–Ладно, достаточно, - Россо закатывает глаза и бросает на меня взгляд, говорящий: «Женщины». Поразительно, насколько это меня радует. Я пытаюсь мимикой выразить братское сочувствие, но вместо: «Я понимаю тебя, брат» у меня

получается что-то вроде: «У меня запор».

–Может, я стал несколько хуже слышать, - говорит жене Россо. - Десятки лет стрельб и тяжелого рока сделали своё дело, но это не самое страшное, что может случиться с мужчиной в возрасте, так что отстань.

Элла хихикает. Я рассматриваю этих двух пожилых людей и спрашиваю себя, что они делали не так. Возраст не сломал их, как это бывает с большинством. Россо не такой здоровый, как его жена, он плохо видит и слышит, у него редкие волосы и неповоротливые суставы, но душа у него гибкая, как у Эллы. Я помню, как он смотрел на меня у входа на Стадион, когда Джули умоляла его поверить нам; как он открыл ворота и впустил меня, прекрасно понимая, кто я.

Он не подвержен предрассудкам, как большинство мужчин помоложе. Он всё еще живёт.

–Тебе правда нужен микрофон? - спрашивает Нора. - Здесь обычно бывает всего несколько дюжин человек.

Россо выглядит обеспокоенным.

–Сегодня... ожидается больше народа.

Наступило молчание. Пока мы раздумывали, спросить сейчас или подождать официального объявления, дверь с грохотом открылась и народ повалил.

–Насколько больше? - спрашивает Нора, когда вестибюль заполняется.

–Все.

Россо кивает знакомым лицам, пожимает несколько рук — президент рабочих в запачканном комбинезоне.