Пилигрим (СИ) - Луковкин Кир - Страница 43

- Не надо. Сначала поймай, потом получишь свои глаза и меня заодно.

Со послушно следовал за девушкой, чувствуя, как местность изменилась - они спускались с холма. Всякий раз его рука хватала то место, где должна была быть девушка, но она оказывалась впереди на шаг.

- Иди вперед, - шепнула она. И замолчала, не шевелясь. Звуки стихли. Со послушно пошел, выставив перед собой руки. Через минуту он понял, что впереди ничего нет. Он сорвал с себя тряпку и увидел, что стоит у входа в лабиринт, а позади за ним наблюдает вся деревня, во главе с престарелым начальником.

- Зиме нужно приношение, - сказал тот. - Иди. Проведи там одну ночь и возвращайся. Если сможешь.

- А если я не хочу?

По команде старика вперед выступили дюжие парни с копьями.

- Тогда твой путь закончится здесь и сейчас.

- Вот каково ваше гостеприимство?

Толпа хранила молчание. Люди смотрели на него.

- Ладно, - Со вошел в лабиринт, сожалея о том, что часть пожитков осталась в гостинице.

Стены лабиринта возвышались на три человеческих роста и были составлены из массивных черно-маслянистых глыб, увитых плющом. Карабкаться вверх было бесполезно. Со всякий раз обрывал тонкие стебли, а ноги скользили по поверхности камня. Довольно долго он шел по прямому коридору, пока не подошел к первой развилке. Но стоило ему обернуться назад, и о Со увидел, что там коридор изгибается. Он не верил своим глазам. Пошел назад, свернул один раз, второй, но никакого прямого коридора не было и в помине. Запоздало Со понял, что даже не догадался отмечать свой путь на стенах.

Любой люминит на его месте сразу впал бы в панику и приготовился к смерти, но Онерон принадлежал к другой породе людей и, прежде чем двигаться дальше, решил дождаться утра. Он расстелил на земле свою накидку и лег спать, выставив защитный периметр.

Ночь прошла спокойно. Утром выпала обильная роса. Низину заволокло густым туманом, который окутывал стены и скрывал пространство. Со раздобыл плоский камень и мелок. Двигаясь по лабиринту, он аккуратно рисовал все изгибы и ответвления от коридора. Прошло несколько часов и, когда Со сделал привал, при взгляде на схему ему померещилась странная закономерность. Немного отдохнув, он решил проверить, правильно ли зарисовал все изгибы лабиринта и сможет ли вернуться к исходной точке.

Это ему не удалось. Там, где по схеме должен быть поворот, он видел прямой участок. И наоборот, там, где рисунок изображал прямую линию, дорога змеилась как серпантин. Со стоял в недоумении, пытаясь постичь загадочный феномен. Туман рассеялся, явив ему первые зловещие знаки - желтоватые человеческие кости, валявшиеся кругом в большом количестве. Он вдыхал тяжелые влажные испарения, от которых слегка кружилась голова. Солнце лениво катилась по краю стены.

Онерон снова двинулся по лабиринту, внимательно разглядывая каменные стены с плотной сетью вьюна. Он не прошел и десяти шагов, как со стеной произошла жуткая метаморфоза. Она стала искривляться, прямо на глазах. Со остановился. Стена замерла. Со шагнул вперед и стена тут же изогнулась. Онерон начинал понимать суть происходящего. Он настроил прибор на запястье и направил его на чернильные булыжники. Полученные данные еще больше укрепили его догадки. Тщательно все рассчитав, он пошел прямо на стену, не смотря на то, что она еще больше кривилась и грозила столкновением. Зрение рефлекторно притормозило его. Тогда Онерон закрыл глаза и продолжил движение. Через мгновение он влетит в камни, но спустя мгновение ничего не произошло. Онерон открыл глаза и увидел, что две стены вокруг как бы склеились в одну.

Поняв природу оптической иллюзии, он уже без труда смог скорректировать свою схему, которая имела вид овала и была нарисована под влиянием обманчивой картинки, сообщаемой глазами его разуму. Не следовало полагаться на глаза. Вот в чем заключалась ошибка всех его предшественников.

Половину дня Онерон с закрытыми глазами ощупывал стены и повороты Лабиринта, рисуя новую схему. На этот раз ему удалось продвинуться гораздо дальше. К вечеру одна из стен разъединилась и неожиданно выпустила его на свободу. Очутившись на небольшой лужайке возле каменной ловушки, Онерон обнаружил, что на него кто-то смотрит. Это оказался мальчишка, один из деревенских. Малец в ужасе разглядывал его, словно увидел перед собой ожившего мертвеца.

Онерон поднес к губам палец:

- Никому не говори!

Мальчишка взвизгнул и бросился наутек. Онерон подумал и решил не возвращаться в деревню. Культ должен жить, чтобы цементировать это маленькое общество.

Снова он двинулся в путь, неуклонно следуя на юг.

Холмы бугрились на горизонте, словно гигантские складки на коже земли. Онерон неуклонно приближался к цели своих странствий. Довольно долго он шел через холмы и болота, но затем стали попадаться сухие пустоши, покрытые жухлой травой. Онерон наткнулся на речку и дальше держался берега, не рискуя отдаляться от источника воды. Русло реки становилось все уже, и скоро должно было окончиться источником. Когда Онерону показалось, что все людские селения остались позади, он завидел впереди вьющийся дымок. Дозорный бросился к своим, едва завидев его. Онерон не прятался; открыто он подходил к селению, готовый к любому развитию событий.

Навстречу ему вышла группа людей во главе с пожилой женщиной, поддерживаемой под локти двумя рослыми богатырями. Его волосы были белыми как снег, а кожа - почти коричневой от палящего солнца. Со оглядел туземцев. Это были худенькие сморщенные люди, замотанные в бесформенные светлые тряпки с огромными головными уборами, которые, очевидно, уберегали их от солнечных ударов. Волосы их были черными как смоль, а черты лица крупными и плохо сочетались между собой, словно разбросанные по поверхности стола предметы.

- Я встречаю и провожаю всех, - сказала женщина, - как самый старший человек. С чем ты пришел?

- С добром, и уйду с добром, - заверил ее Со.

- Тогда пойдем.

Они медленно двинулись к селению, которое состояло из глинобитных домиков, крытых соломой. Жилища были выполнены из красной глины, но все село покрывала мучнистая желтая пыль, которая поднималась при малейшем ветре и лезла в глаза. Онерона провели в большой домик и усадили на ковер. Перед ним поставили блюдо с фруктами и кувшин воды. Онерон ел, а смуглые люминиты наблюдали за ним. Покончив с трапезой, он подарил женщине пару безделушек, что приберег еще при дворе Гальмета: резную фигурку безымянного божества и красивые четки, составленные из оранжевых и темно-синих камней. Мать-старейшина подержала дары на руке, поворачивая в лучах света, а потом стала мыть их в чане с водой. Покончив с этим, отдала двум охранникам.

- Мои сыновья, - кивнула она на них. - Куда ты идешь и зачем?

- В пустыню. Ищу путь домой.

- Ты сошел с ума. В пустыне тебя ждет смерть. Если только твой дом не мир мертвых.

- И все же я иду туда.

Женщина совершила охранный жест.

- Человек ли ты? Я не вижу страха на твоем лице. Разве ты не боишься смерти?

- Она много раз дышала мне в лицо, как хищный зверь, готовый пожрать свою добычу.

- Если это правда, боги хранят тебя. Отдыхай. Мы поговорим позже, а сейчас меня ждут кое-какие дела.

Женщина с трудом поднялась и вышла. Один из сыновей остался при Онероне, зорко следя за ним и вместе с тем стараясь развлечь. Они завели пространный разговор, перебрасываясь репликами, словно игроки в мяч. Онерон расслабился; пока его жизни ничто не угрожало. Из слов туземца он узнал про село и здешнюю округу. Туземцы были кочевым племенем. Раз в полгода они покидали село, чтобы совершить переход длиной в неделю и осесть в другом таком же: все дело было в том, что предки этого племени возвели множество таких селений у подземных колодцев, которые время от времени пересыхали и наполнялись водой. Как только источник пересыхал, туземцы уходили на другую стоянку, жили там, а потом снова меняли место, и так кочевали всю жизнь. Дальше определенных пределов они не заходили, потому что за ними начиналась великая пустыня, где погибало все живое. Там водились только ядовитые насекомые.